Книги для чтения на английском языке, Онлайн библиотека. Погребок и роза

Miss Posie Carrington had earned her success.	Мисс Пози Кэрингтон заслуженно пользовалась славой.
She began life handicapped by the family name of "Boggs," in the small town known as Cranberry Corners.	Жизнь ее началась под малообещающей фамилией Боге, в деревушке Кранбери Корнерс.
At the age of eighteen she had acquired the name of "Carrington" and a position in the chorus of a metropolitan burlesque company.	В восемнадцать лет она приобрела фамилию Кэрингтон и положение хористки в столичном театре фарса.
Thence upward she had ascended by the legitimate and delectable steps of "broiler," member of the famous	После этого она легко одолела положенные ступени от «фигурантки», участницы знаменитого октета
"Dickey-bird" octette, in the successful musical comedy, "Fudge and Fellows," leader of the potato-bug dance in	«Пташка» в нашумевшей музыкальной комедии «Вздор и врали», к сольному номеру в танце букашек в
"Fol-de-Rol," and at length to the part of the maid "'Toinette" in	«Фоль де Роль» и, наконец, к роли Тойнет в оперетке
"The King's Bath-Robe," which captured the critics and gave her her chance.	«Купальный халат короля» — роли, завоевавшей расположение критиков и создавшей ей успех.
And when we come to consider Miss Carrington she is in the heydey of flattery, fame and fizz; and that astute manager, Herr Timothy Goldstein, has her signature to iron-clad papers that she will star the coming season in Dyde Rich's new play, "Paresis by Gaslight."	К моменту нашего рассказа мисс Кэрингтон купалась в славе, лести и шампанском, и дальновидный герр Тимоти Гольдштейн, антрепренер, заручился ее подписью на солидном документе, гласившем, что мисс Пози согласна блистать весь наступающий сезон в новой пьесе Дайд Рича «При свете газа».
Promptly there came to Herr Timothy a capable twentieth-century young character actor by the name of Highsmith, who besought engagement as "Sol Haytosser," the comic and chief male character part in "Paresis by Gaslight."	Незамедлительно к герру Тимоти явился молодой талантливый сын века, актер на характерные роли, мистер Хайсмис, рассчитывавший получить ангажемент на роль Соля Хэйтосера, главного мужского комического персонажа в пьесе «При свете газа».
"My boy," said Goldstein, "take the part if you can get it.	— Милый мой, — сказал ему Гольдштейн, — берите роль, если только вам удастся ее получить.
Miss Carrington won't listen to any of my suggestions.	Мисс Кэрингтон меня все равно не послушает.
She has turned down half a dozen of the best imitators of the rural dub in the city.	Она уже отвергла с полдюжины лучших актеров на амплуа «деревенских простаков».
She declares she won't set a foot on the stage unless 'Haytosser' is the best that can be raked up. She was raised in a village, you know, and when a Broadway orchid sticks a straw in his hair and tries to call himself a clover blossom she's on, all right.	И говорит, что ноги ее не будет на сцене, пока не раздобудут настоящего Хэйтосера, Она, видите ли, выросла в провинции, и когда этакое оранжерейное растеньице с Бродвея, понатыкав в волосы соломинок, пытается изображать полевую травку, мисс Пози просто из себя выходит.
I asked her, in a sarcastic vein, if she thought Denman Thompson would make any kind of a show in the part.	Я спросил ее, шутки ради, не подойдет ли для этой роли Ленман Томпсон.
'Oh, no,' says she.	«Нет, — заявила она.
'I don't want him or John Drew or Jim Corbett or any of these swell actors that don't know a turnip from a turnstile.	— Не желаю ни его, ни Джона Дрю, ни Джима Корбета, — никого из этих щеголей, которые путают турнепс с турникетом.
I want the real article.'	Мне чтобы было без подделок».
So, my boy, if you want to play I 'Sol Haytosser' you will have to convince Miss Carrington.	Так вот, мой милый, хотите играть Соля Хэйтосера — сумейте убедить мисс Кэрингтон.
Luck be with you."	Желаю удачи.
Highsmith took the train the next day for Cranberry Corners. He remained in that forsaken and inanimate village three days.	На следующий день Хайсмис уже ехал поездом в Кранбери Корнерс, Он пробыл в этом глухом и скучном местечке три дня.
He found the Boggs family and corkscrewed their history unto the third and fourth generation.	Он разыскал Богсов и вызубрил назубок всю историю их рода до третьего и четвертого поколений включительно.
He amassed the facts and the local color of Cranberry Corners.	Он тщательно изучил события и местный колорит Кранбери Корнерс.
The village had not grown as rapidly as had Miss Carrington.	Деревня не поспевала за мисс Кэрингтон.
The actor estimated that it had suffered as few actual changes since the departure of its solitary follower of Thespis as had a stage upon which "four years is supposed to have elapsed."	На взгляд Хайсмиса, там, со времени отбытия единственной жрицы Терпсихоры, произошло так же мало существенных перемен, как бывает на сцене, когда предполагается, что «с тех пор прошло четыре года».
He absorbed Cran- berry Corners and returned to the city of chameleon changes.	Приняв, подобно хамелеону, окраску Кранбери Корнерс, Хайсмис вернулся в город хамелеоновских превращений.
It was in the rathskeller that Highsmith made the hit of his histrionic career.	Все произошло в маленьком погребке, — именно здесь пришлось Хайсмису блеснуть своим актерским искусством.
There is no need to name the place; there is but one rathskeller where you could hope to find Miss Posie Carrington after a performance of "The King's Bath-Robe."	Нет необходимости уточнять место действия: существует только один погребок, где вы можете рассчитывать встретить мисс Пози Кэрингтон по окончании спектакля «Купальный халат короля».
There was a jolly small party at one of the tables that drew many eyes.	За одним из столиков сидела небольшая оживленная компания, к которой тянулись взгляды всех присутствующих.
Miss Carrington, petite, marvellous, bubbling, electric, fame-drunken, shall be named first.	Миниатюрная, пикантная, задорная, очаровательная, упоенная славой, мисс Кэрингтон по праву должна быть названа первой.
Herr Goldstein follows, sonorous, curly-haired, heavy, a trifle anxious, as some bear that had caught, somehow, a butterfly in his claws.	За ней герр Гольдштейн громкоголосый, курчавый, неуклюжий, чуточку встревоженный, как медведь, каким-то чудом поймавший в лапы бабочку.
Next, a man condemned to a newspaper, sad, courted, armed, analyzing for press agent's dross every sentence that was poured over him, eating his a la Newburg in the silence of greatness.	Следующий — некий служитель прессы, грустный, вечно настороженный, расценивающий каждую обращенную к нему фразу как возможный материал для корреспонденции и поглощающий свои омары а ля Ньюбург в величественном молчании.
To conclude, a youth with parted hair, a name that is ochre to red journals and gold on the back of a supper check.	И, наконец, молодой человек с пробором и с именем, которое сверкало золотом на оборотной стороне ресторанных счетов.
These sat at a table while the musicians played, while waiters moved in the mazy performance of their duties with their backs toward all who desired their service, and all was bizarre and merry because it was nine feet below the level of the sidewalk.	Они сидели за столиком, а музыканты играли, лакеи сновали взад и вперед, выполняя свои сложные обязанности, неизменно обернувшись спиной ко всем нуждающимся в их услугах, и все это было очень мило и весело, потому что происходило на девять футов ниже тротуара.
At 11.45 a being entered the rathskeller.	В одиннадцать сорок пять в погребок вошло некое существо.
The first violin perceptibly flatted a C that should have been natural; the clarionet blew a bubble instead of a grace note; Miss Carrington giggled and the youth with parted hair swallowed an olive seed.	Первая скрипка вместо ля взяла ля бемоль; кларнет пустил петуха в середине фиоритуры; мисс Кэрингтон фыркнула, а юноша с пробором проглотил косточку от маслины.
Exquisitely and irreproachably rural was the new entry.	Вид у вновь вошедшего был восхитительно и безупречно деревенский.
A lank, disconcerted, hesitating young man it was, flaxen-haired, gaping of mouth, awkward, stricken to misery by the lights and company.	Тощий, нескладный, неповоротливый парень с льняными волосами, с разинутым ртом, неуклюжий, одуревший от обилия света и публики.
His clothing was butternut, with bright blue tie, showing four inches of bony wrist and white-socked ankle.	На нем был костюм цвета орехового масла и ярко-голубой галстук, из рукавов на четыре дюйма торчали костлявые руки, а из-под брюк на такую же длину высовывались лодыжки в белых носках.
He upset a chair, sat in another one, curled a foot around a table leg and cringed at the approach of a waiter.	Он опрокинул стул, уселся на другой, закрутил винтом ногу вокруг ножки столика и заискивающе улыбнулся подошедшему к нему лакею.
"You may fetch me a glass of lager beer," he said, in response to the discreet questioning of the servitor.	— Мне бы стаканчик имбирного пива, — сказал он в ответ на вежливый вопрос официанта.
The eyes of the rathskeller were upon him.	Взоры всего погребка устремились на пришельца.
He was as fresh as a collard and as ingenuous as a hay rake.	Он был свеж, как молодой редис, и незатейлив, как грабли.
He let his eye rove about the place as one who regards, big-eyed, hogs in the potato patch.	Вытаращив глаза, он сразу же принялся блуждать взглядом по сторонам, словно высматривая, не забрели ли свиньи на грядки с картофелем.
His gaze rested at length upon Miss Carrington.	Наконец, его взгляд остановился на мисс Кэрингтон.
He rose and went to her table with a lateral, shining smile and a blush of pleased trepidation.	Он встал и пошел к ее столику с широкой сияющей улыбкой, краснея от приятного смущения.
"How're ye, Miss Posie?" he said in accents not to be doubted.	— Как поживаете, мисс Пози? — спросил он с акцентом, не оставляющим сомнения в его происхождении.
"Don't ye remember me - Bill Summers - the Summerses that lived back of the blacksmith shop?	— Или вы не узнаете меня? Я ведь Билл Самерс, — помните Самерсов, которые жили как раз за кузницей?
I reckon I've growed up some since ye left Cranberry Corners.	Ну ясно, я малость подрос с тех пор, как вы уехали из Кранбери Корнерс.
"'Liza Perry'lowed I might see ye in the city while I was here. You know	А знаете, Лиза Перри так и полагала, что я, очень даже возможно, могу встретиться с вами в городе.
'Liza married Benny Stanfield, and she says-"	Лиза ведь, знаете, вышла замуж за Бэна Станфилда, и у она говорит…
"Ah, say! " interrupted Miss Carrington, brightly,	— Да что вы? — перебила его мисс Пози с живостью.
"Lize Perry is never married - what!	— Чтобы Лиза Перри вышла замуж?
Oh, the freckles of her!"	С ее-то веснушками?!
"Married in June," grinned the gossip, "and livin' in the old Tatum Place.	— Вышла замуж в июне, — ухмыльнулся сплетник. — Теперь она переехала в старый Татам-Плейс А Хэм Райли, тот стал святошей.
Ham Riley perfessed religion; old Mrs. Blithers sold her place to Cap'n Spooner; the youngest Waters girl run away with a music teacher; the court-house burned up last March; your uncle Wiley was elected constable; Matilda Hoskins died from runnin' a needle in her hand, and Tom Beedle is courtin' Sallie Lathrop - they say he don't miss a night but what he's settin' on their porch."	Старая мисс Близерс продала свой домишко капитану Спунеру; у Уотерсов младшая дочка сбежала с учителем музыки; в марте сгорело здание суда, вашего дядюшку Уайли выбрали констеблем; Матильда Хоскинс загнала себе иглу в руку и умерла. А Том Бидл приударяет за Салли Лазроп, — говорят, ни одного вечера не пропускает, все торчит у них на крылечке.
"The wall-eyed thing!" exclaimed Miss Carrington, with asperity.	— За этой лупоглазой? — воскликнула мисс Кэрингтон несколько резко.
"Why, Tom Beedle once - say, you folks, excuse me a while - this is an old friend of mine - Mr. - what was it?	- Но ведь Том Бидл когда-то… Простите, друзья, я сейчас. Знакомьтесь. Это мой старый приятель, мистер как вас?
Yes, Mr. Summers - Mr. Goldstein, Mr. Ricketts, Mr. Oh, what's yours?	Да, мистер Самерс Мистер Гольдштейн, мистер Рикетс, мистер о, а как же ваша фамилия?
'Johnny''ll do come on over here and tell me some more."	Ну, все равно: Джонни. А теперь пойдемте вон туда, расскажите мне еще что-нибудь.
She swept him to an isolated table in a corner. Herr Goldstein shrugged his fat shoulders and beckoned to the waiter. The newspaper man brightened a little and mentioned absinthe. The youth with parted hair was plunged into melancholy.	Она повлекла его за собой к пустому столику, стоявшему в углу Герр Гольдштейн пожал жирными плечами и подозвал официанта Репортер слегка оживился и заказал абсент Юноша с пробором погрузился в меланхолию.
The guests of the rathskeller laughed, clinked glasses and enjoyed the comedy that Posie Carrington was treating them to after her regular performance.	Посетители погребка смеялись, звенели стаканами и наслаждались спектаклем, который Пози давала им сверх своей обычной программы.
A few cynical ones whispered "press agent"' and smiled wisely.	Некоторые скептики перешептывались насчет «рекламы» и улыбались с понимающим видом.
Posie Carrington laid her dimpled and desirable chin upon her hands, and forgot her audience- a faculty that had won her laurels for her.	Пози Кэрингтон оперлась на руки своим очаровательным подбородком с ямочкой и забыла про публику — способность, принесшая ей лавры.
"I don't seem to recollect any Bill Summers," she said, thoughtfully gazing straight into the innocent blue eyes of the rustic young man.	— Я что-то не припоминаю никакого Билла Самерса, — сказала она задумчиво, глядя прямо в невинные голубые глаза сельского жителя.
"But I know the Summerses, all right. I guess there ain't many changes in the old town.	— Но вообще-то Самерсов я помню У нас там, наверное, не много произошло перемен.
You see any of my folks lately?"	Вы моих давно видали?
And then Highsmith played his trump.	И тут Хайсмис пустил в ход свой козырь.
The part of "Sol Haytosser" called for pathos as well as comedy.	Роль Соля Хэйтосера требовала не только комизма, но и пафоса.
Miss Carrington should see that he could do that as well.	Пусть мисс Кэрингтон убедится, что и с этим он справляется не хуже.
"Miss Posie," said "Bill Summers,"" I was up to your folkeses house jist two or three days ago.	— Мисс Пози, — начал «Билл Самерс» — Я заходил в ваш родительский дом всего дня три тому назад.
No, there ain't many changes to speak of.	Да, правду сказать, особо больших перемен там нет.
The lilac bush by the kitchen window is over a foot higher, and the elm in the front yard died and had to be cut down.	Вот сиреневый куст под окном кухни вырос на целый фут, а вяз во дворе засох, пришлось его срубить.
And yet it don't seem the same place that it used to be."	И все-таки все словно бы не то, что было раньше.
"How's ma?" asked Miss Carrington.	— Как мама? — спросила мисс Кэрингтон.
"She was settin' by the front door, crocheting a lamp-mat when I saw her last," said "Bill."	— Когда я в последний раз видел ее, она сидела на крылечке, вязала дорожку на стол, — сказал «Билл».
"She's older'n she was, Miss Posie.	— Она постарела, мисс Пози.
But everything in the house looked jest the same.	Но в доме все по-прежнему.
Your ma asked me to set down.	Ваша матушка предложила мне присесть.
'Don't touch that willow rocker, William," says she.	«Только, Уильям, не троньте ту плетеную качалку, — сказала она.
'It ain't been moved since Posie left; and that's the apron she was hemmin', layin' over the arm of it, jist as she flung it.	— Ее не касались с тех пор, как уехала Пози. И этот фартук, который она начала подрубать, — он тоже так вот и лежит с того дня, как она сама бросила его на ручку качалки.
I'm in hopes,' she goes on, that Posie'll finish runnin' out that hem some day.'"	Я все надеюсь, — говорит она, — что когда-нибудь Пози еще дошьет этот рубец».
Miss Carrington beckoned peremptorily to a waiter.	Мисс Кэрингтон властным жестом подозвала лакея.
"A pint of extra dry," she ordered, briefly; "and give the check to Goldstein."	— Шампанского — пинту, сухого, — приказала она коротко. — Счет Гольдштейну.
"The sun was shinin' in the door," went on the chronicler from Cranberry, "and your ma was settin' right in it.	— Солнце светило прямо на крыльцо, — продолжал кранберийский летописец, — и ваша матушка сидела как раз против света.
I asked her if she hadn't better move back a little.	Я, значит, и говорю, что, может, ей лучше пересесть немножко в сторону.
'William,' says she, 'when I get sot down and lookin' down the road, I can't bear to move.	«Нет, Уильям, — говорит она, - стоит мне только сесть вот так да начать посматривать на дорогу, и я уж не могу сдвинуться с места.
Never a day,' says she, 'but what I set here every minute that I can spare and watch over them palin's for Posie.	Всякий день, как только выберется свободная минутка, я гляжу через изгородь, высматриваю, не идет ли моя Пози.
She went away down that road in the night, for we seen her little shoe tracks in the dust, and somethin' tells me she'll come back that way ag'in when she's weary of the world and begins to think about her old mother."	Она ушла от нас ночью, а наутро мы видели в пыли на дороге следы ее маленьких башмачков. И до сих пор я все думаю, что когда-нибудь она вернется назад по этой же самой дороге, когда устанет от шумной жизни и вспомнит о своей старой матери».
"When I was comin' away," concluded "Bill," "I pulled this off'n the bush by the front steps.	— Когда я уходил, — закончил «Билл», — я сорвал вот это с куста перед вашим домом.
I thought maybe I might see you in the city, and I knowed you'd like somethin' from the old home."	Мне подумалось, может я и впрямь увижу вас в городе, ну, и вам приятно будет получить что-нибудь из родного дома.
He took from his coat pocket a rose - a drooping, yellow, velvet, odorous rose, that hung its bead in the foul atmosphere of that tainted rathskeller like a virgin bowing before the hot breath of the lions in a Roman arena.	Он вытащил из кармана пиджака розу — блекнущую, желтую, бархатистую розу, поникшую головкой в душной атмосфере этого вульгарного погребка, как девственница на римской арене перед горячим дыханием львов.
Miss Carrington's penetrating but musical laugh rose above the orchestra's rendering of "Bluebells."	Громкий, но мелодичный смех мисс Пози заглушил звуки оркестра, исполнявшего «Колокольчики».
"Oh, say!" she cried, with glee, "ain't those poky places the limit?	— Ах, бог ты мой, — воскликнула она весело. — Ну есть ли что на свете скучнее нашего Кранбери?
I just know that two hours at Cranberry Corners would give me the horrors now.	Право, теперь бы, кажется, я не могла бы пробыть там и двух часов — просто умерла бы со скуки.
Well, I'm awful glad to have seen you, Mr. Summers. Guess I'll bustle around to the hotel now and get my beauty sleep."	Ну да я очень рада, мистер Самерс, что повидалась с вами: А теперь, пожалуй, мне пора отправляться домой да хорошенько выспаться.
She thrust the yellow rose into the bosom of her wonderful, dainty, silken garments, stood up and nodded imperiously at Herr Goldstein.	Она приколола желтую розу к своему чудесному элегантному шелковому платью, встала и повелительно кивнула в сторону герра Гольдштейна.
Her three companions and "Bill Summers" attended her to her cab.	Все трое ее спутников и «Билл Самерс» проводили мисс Пози к поджидавшему ее кэбу.
When her flounces and streamers were all safely tucked inside she dazzled them with au revoirs from her shining eyes and teeth.	Когда все ее оборки и ленты были благополучно размещены, мисс Кэрингтон на прощанье одарила всех ослепительным блеском, зубок и глаз.
"Come around to the hotel and see me, Bill, before you leave the city," she called as the glittering cab rolled away.	— Зайдите навестить меня, Билл, прежде чем поедете домой, — крикнула она, и блестящий экипаж тронулся.
Highsmith, still in his make-up, went with Herr Goldstein to a cafe booth.	Хайсмис, как был, в своем маскарадном костюме, отправился с герром Гольдштейном в маленькое кафе.
"Bright idea, eh? " asked the smiling actor.	— Ну, каково, а? — спросил актер, улыбаясь.
"Ought to land 'Sol Haytosser' for me, don't you think?	— Придется ей дать мне Соля Хэйтосера, как по-вашему?
The little lady never once tumbled."	Прелестная мисс ни на секунду не усомнилась.
"I didn't bear your conversation," said Goldstein, but your make-up and acting was O.K.	— Я не слышал, о чем вы там разговаривали, — сказал Гольдштейн, — но костюм ваш и манеры — окэй.
Here's to your success.	Пью за ваш успех.
You'd better call on Miss Carrington early tomorrow and strike her for the part.	Советую завтра же, с утра, заглянуть к мисс Кэрингтон и атаковать ее насчет роли.
I don't see how she can keep from being satisfied with your exhibition of ability."	Не может быть, чтобы она осталась равнодушна к вашим способностям.
At 11.45 A.M. on the next day Highsmith, handsome, dressed in the latest mode, confident, with a fuchsia in his button-bole, sent up his card to Miss Carrington in her select apartment hotel.	В одиннадцать сорок пять утра на следующий день Хайсмис, элегантный, одетый по последней моде, с уверенным видом, с цветком фуксии в петлице, явился к мисс Кэрингтон в ее роскошные апартаменты в отеле.
He was shown up and received by the actress's French maid.	К нему вышла горничная актрисы, француженка.
"I am sorree," said Mlle. Hortense, "but I am to say this to all.	— Мне очень жаль, — сказала мадемуазель Гортенз, — но мне поручено передать это всем.
It is with great regret.	Ах, как жаль!
Mees Carrington have cancelled all engagements on the stage and have returned to live in that how you call that town? Cranberry Cornaire!"	Мисс Кэрингтон разорваль все контракт с театром и уехаль жить в этот, как это? Да, в Кранбери Корнэр.

LEWIS FOREMAN SCHOOL, 2018-2024. Сеть мини школ английского языка в Москве для взрослых и детей. Обучение в группах и индивидуально.

Товарный знак LEWISFOREMANSCHOOL зарегистрирован №880545 в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации