Книги для чтения на английском языке, Онлайн библиотека. Дело шести Наполеонов

It was no very unusual thing for Mr. Lestrade, of Scotland Yard, to look in upon us of an evening, and his visits were welcome to Sherlock Holmes, for they enabled him to keep in touch with all that was going on at the police headquarters. In return for the news which Lestrade would bring, Holmes was always ready to listen with attention to the details of any case upon which the detective was engaged, and was able occasionally, without any active interference, to give some hint or suggestion drawn from his own vast knowledge and experience.	Это было обычной вещью для мистера Лестрейда из Скотленд-Ярда, зайти к нам вечером, и его посещения охотно принимались Шерлоком Холмсом, поскольку они давали ему возможность быть в курсе всего, что происходило в главном управлении полиции. В благодарность за новости, которые приносил Лестрейд, Холмс всегда был готов выслушать с вниманием подробности дела, которым занимался сыщик и мог иногда, без какого-либо активного вмешательства дать подсказку или совет, почерпнутые из его обширных познаний и опыта.
On this particular evening, Lestrade had spoken of the weather and the newspapers. Then he had fallen silent, puffing thoughtfully at his cigar. Holmes looked keenly at him.	В этот особенный вечер Лестрейд говорил о погоде и газетах. Потом он замолчал, задумчивая покуривая сигару. Холмс пристально смотрел на него.
Anything remarkable on hand?" he asked.	"Что-нибудь примечательное имеете в своем распоряжении?" спросил он.
"Oh, no, Mr. Holmes — nothing very particular."	О нет, мистер Холмс, ничего особенного.
"Then tell me about it."	Тогда расскажите мне об этом.
Lestrade laughed.	Лестрейд рассмеялся.
"Well, Mr. Holmes, there is no use denying that there IS something on my mind. And yet it is such an absurd business, that I hesitated to bother you about it. On the other hand, although it is trivial, it is undoubtedly queer, and I know that you have a taste for all that is out of the common. But, in my opinion, it comes more in Dr. Watson's line than ours."	Что ж Холмс, не стану отрицать, что меня действительно занимает кое-что. И ещё, это такой нелепый случай, что я сомневался, стоит ли утруждать Вас им. С другой стороны, хотя он пустяковый, он, несомненно, странный, а я знаю, что Вас тянет ко всему необычному. Но по-моему, это больше по части доктора Ватсона, чем по нашей с Вами.
"Disease?" said I.	"Болезнь?" сказал я.
"Madness, anyhow. And a queer madness, too. You wouldn't think there was anyone living at this time of day who had such a hatred of Napoleon the First that he would break any image of him that he could see."	"Сумасшествие, так или иначе. И, на самом деле, странное сумасшествие. Вы бы не подумали, что в наше время живёт человек, который так ненавидит Наполеона Первого, что разбивает каждый его бюст, который видит."
Holmes sank back in his chair.	Холмс откинулся на спинку кресла.
"That's no business of mine," said he.	"Это не по моей части", сказал он.
"Exactly. That's what I said. But then, when the man commits burglary in order to break images which are not his own, that brings it away from the doctor and on to the policeman."	"Совершенно верно. Я так и говорил. Но с другой стороны, когда человек совершает кражу со взломом для того, чтобы разбить бюсты, которые ему не принадлежат, то это переносит дело от доктора к полисмену."
Holmes sat up again.	Холмс выпрямился снова.
"Burglary! This is more interesting. Let me hear the details."	"Кража со взломом! Это уже интереснее. Позвольте мне услышать подробности."
Lestrade took out his official notebook and refreshed his memory from its pages.	Лестрейд вытащил свою служебную записную книжку и освежил свою память, перелистав страницы.
"The first case reported was four days ago," said he. "It was at the shop of Morse Hudson, who has a place for the sale of pictures and statues in the Kennington Road. The assistant had left the front shop for an instant, when he heard a crash, and hurrying in he found a plaster bust of Napoleon, which stood with several other works of art upon the counter, lying shivered into fragments."	"О первом случае сообщили четыре дня назад," сказал он. "Это было в лавке Морза Хадсона, у которого есть помещение для продажи картин и статуй на Кеннингтон-Роуд. Приказчик вышел на минуту из магазина, как вдруг он услышал треск, и, поспешив назад в магазин, обнаружил, что гипсовый бюст Наполеона, который стоял с другими произведениями искусства на прилавке, лежит на полу, разбитый вдребезги.
He rushed out into the road, but, although several passers-by declared that they had noticed a man run out of the shop, he could neither see anyone nor could he find any means of identifying the rascal. It seemed to be one of those senseless acts of Hooliganism which occur from time to time, and it was reported to the constable on the beat as such. The plaster cast was not worth more than a few shillings, and the whole affair appeared to be too childish for any particular investigation.	Он бросился на улицу, но, хотя несколько прохожих утверждали, что они заметили, как какой-то человек выбежал из магазина, он не смог никого увидеть и не сумел распознать жулика. Казалось, это одна из тех хулиганских выходок, которые совершаются время от времени, так об этом сообщили констеблю, совершавшему обход. Гипсовый бюст не стоил более нескольких шиллингов и всё дело представлялось слишком мелким для какого-либо тщательного расследования.
"The second case, however, was more serious, and also more singular. It occurred only last night.	Второй случай, однако, оказался более серьёзным, а также ещё более странным. Он произошёл всего лишь прошлой ночью.
In Kennington Road, and within a few hundred yards of Morse Hudson's shop, there lives a well-known medical practitioner, named Dr. Barnicot, who has one of the largest practices upon the south side of the Thames. His residence and principal consulting-room is at Kennington Road, but he has a branch surgery and dispensary at Lower Brixton Road, two miles away.	На Кеннингтон-Роуд в нескольких сотнях ярдов от лавки Морза Хадсона живёт хорошо-известный врач по имени доктор Барникот, у которого одна из обширнейших практик на южном берегу Темзы. Его дом и главный кабинет находятся на Кеннингтон-Роуд, но у него отделение хирургии и благотворительная аптека на Лоуэр-Брикстон-роуд в двух милях оттуда.
This Dr. Barnicot is an enthusiastic admirer of Napoleon, and his house is full of books, pictures, and relics of the French Emperor. Some little time ago he purchased from Morse Hudson two duplicate plaster casts of the famous head of Napoleon by the French sculptor, Devine. One of these he placed in his hall in the house at Kennington Road, and the other on the mantelpiece of the surgery at Lower Brixton.	Этот доктор Барникот - горячий поклонник Наполеона, и его дом завален книгами, картинами и реликвиями, принадлежащими французскому императору. Некоторое время назад он купил у Морза Хадсона две одинаковые гипсовые копии знаменитой головы Наполеона работы французского скульптора Девина. Одну из них он поместил в прихожей на Кенингтон-Роуд, а вторую на каминную полку в приёмной на Лоэр-Брикстон.
"Well, when Dr. Barnicot came down this morning he was astonished to find that his house had been burgled during the night, but that nothing had been taken save the plaster head from the hall. It had been carried out and had been dashed savagely against the garden wall, under which its splintered fragments were discovered."	"Итак, когда доктор Барникот вернулся этим утром, он был удивлён обнаружить, что его дом был ограблен ночью, но ничего не было взято, кроме гипсового бюста из прихожей. Он был вынесен и разбит о садовую ограду, под которой и были найдены его осколки."
Holmes rubbed his hands.	Холмс потёр руки.
"This is certainly very novel," said he.	"Действительно, это очень необычно," сказал он.
"I thought it would please you. But I have not got to the end yet. Dr. Barnicot was due at his surgery at twelve o'clock, and you can imagine his amazement when, оn arriving there, he found that the window had been opened in the night and that the broken pieces of his second bust were strewn all over the room, it had been smashed to atoms where it stood. In neither case were there any signs which could give us a clue as to the criminal or lunatic who had done the mischief. Now, Mr. Holmes, you have got the facts."	"Я так и знал, что он Вам понравится." Но я ещё не дошёл до конца. Доктор Барникот должен был быть в своей приёмной в двенадцать часов и вы можете представить его изумление, когда, прибыв туда, он обнаружил, что окно было открыто ночью и что осколки второго бюста разбросаны по всей комнате. Бюст был разбит вдребезги там, где стоял. Ни в одном случае не было никаких следов, которые могли бы дать нам зацепку относительно личности, который нанёс этот ущерб. Теперь мистер Холмс, у Вас есть факты."
"They are singular, not to say grotesque," said Holmes."May I ask whether the two busts smashed in Dr. Barni-cot's rooms were the exact duplicates of the one which was destroyed in Morse Hudson's shop?"	"Они необычны, если не сказать причудливы," сказал Холмс. "Можно спросить, явились ли два бюста, разбитые в комнатах доктора Барникота, точными копиями того бюста, который был был разбит в лавке Морза Хадсона?"
"They were taken from the same mould."	"Их отливали в одной и той же форме."
"Such a fact must tell against the theory that the man who breaks them is influenced by any general hatred of Napoleon. Considering how many hundreds of statues of the great Emperor must exist in London, it is too much to suppose such a coincidence as that a promiscuous iconoclast should chance to begin upon three specimens of the same bust."	"Такой факт должен опровергать версию, что человек, который их разбивает, действует под влиянием некоей всеобъемлющей ненависти к Наполеону. Учитывая, как много сотен изваяний великого императора находится в Лондоне, трудно допустить подобное стечение обстоятельств, что неразборчивый "иконоборец" случайно начал с трёх экземпляров одного и того же бюста."
"Well, I thought as you do", said Lestrade. On the other hand, this Morse Hudson is the purveyor of busts in that part of London, and these three were the only ones which had been in his shop for years. So, although, as you say, there are many hundreds of statues in London, it is very probable that these three were the only ones in that district. Therefore, a local fanatic would begin with them. What do you think, Dr. Watson?"	"Что ж, я думал так же, как и Вы," сказал Лестрейд. "С другой стороны, Морз Хадсон - поставщик бюстов в этой части Лондона, а эти три были единственными бюстами, что находились в его лавке на протяжении многих лет. Поэтому, хотя, как Вы говорите, в Лондоне много сотен изваяний, очень вероятно, что эти три были единственными в том районе. Поэтому, местный фанатик начал с них. Что Вы думаете, доктор Ватсон?"
"There are no limit to the possibilities of monomania," I answered. There is the condition which the modern French psychologists have called "idee fixe", which may be trifling in character, and accompanied by complete sanity in every other way. A man who had read deeply about Napoleon, or who had possibly received some hereditary family injury through the great war, might conceivably form such an idee fixe and under its influence be capable of any fantastic outrage."	"Не существует пределов вероятностям мономании," ответил я. Существует такое состояние, которое современные французские психологи назвали "навязчивая идея", которая может быть по сути пустячной и сопровождаться полной вменяемостью во всех других отношениях. У человека, который много читал о Наполеоне или, возможно, получил наследственное семейное оскорбление, нанесённое его предкам во время наполеоновских войн, возможно, могла сформироваться такая "навязчивая идея" и под её влиянием он способен на любые фантастические выходки."
"By George! It's attempted murder at the least. Nothing less will hold the London message-boy. There's dead of violence indicated in that fellow's round shoulders end outstretched neck. What's this, Watson? The top steps swilled down and the other ones dry. Footsteps enough anyhow! Well, there's Lestrade at the front window and we shall soon know all about it."	"Клянусь святым Георгием! Здесь, по крайней мере, покушение на убийство. Ничто иное не привлечёт внимание лондонского посыльного." Тут произошло насилие, судя по ссутуленным плечам и вытянутой шее того малого. Что это, Ватсон? Верхние ступени облиты водой, а остальные сухие. Так или иначе, следов достаточно. Хорошо, вон и Лестрейд в окне, и мы скоро всё узнаем об этом."
The official received us with a very grave face and showed us into a sitting-room, where an exceedingly unkempt and agitated elderly man, clad in a flannel dressing-gown, was pacing up and down. He was introduced to us as the owner of the house - Mr. Horace Harker, of the Central Press Syndicate.	Детектив встретил нас с очень серьёзным лицом и повёл нас в гостиную, где чрезвычайно растрёпанный взволнованный пожилой человек, одетый во фланелевый халат, расхаживал взад и вперёд. Его представили нам, как хозяина дома - мистера Хораса Харкера из Центрального информационного агентства.
"It's the Napoleon bust business again," said Lestrade. "You seemed interested last night, Mr. Holmes, so I thought perhaps you would be glad to be present now that the affair has taken a very much graver turn."	"Снова история с бюстом Наполеона," сказал Лестрейд."Кажется, Вы заинтересовались ей прошлым вечером, мистер Холмс, поэтому я подумал, что, возможно, вы будете рады принять участие теперь, когда дело приняло намного более мрачный оборот."
"What has it turned to, then?"	"К чему оно привело?"
"To murder. Mr. Harker, will you tell these gentlemen exactly what has occurred?"	"К убийству. Мистер Харкер, расскажете этим джентльменам всё, что произошло?"
The man in the dressing-gown turned upon us with a most melancholy face.	Человек в халате повернулся к нам с совершенно удручённым лицом.
"It's an extraordinary thing," said he, "that all my life I have been collecting other people's news, and now that a real piece of news has come my own way I am so confused and bothered that I can't put two words together. If I had come in here as a journalist, I should have interviewed myself and had two columns in every evening paper. As it is, I am giving away valuable copy by telling my story over and over to a string of different people, and I can make no use of it myself. However, I've heard your name, Mr. Sherlock Holmes, and if you'll only explain this queer business, I shall be paid for my trouble in telling you the story."	"Странная вещь," сказал он, "всю свою жизнь я собираю известия других людей, а теперь, когда настоящая новость появилась у меня, я до того озадачен и обеспокоен, что не могу связать двух слов. Если бы я пришёл сюда как журналист, мне следовало бы взять интервью у самого себя и поместить две колонки в каждой вечерней газете. А так, я растрачиваю ценный материал, рассказывая свою историю снова и снова веренице различных людей, а сам не могу ей воспользоваться. Впрочем, я слышал Ваше имя, мистер Шерлок Холмс, и если Вы только объясните это необычное дело, я буду вознагражден за необходимость рассказывать вам о случившемся."
Holmes sat down and listened.	Холмс сел и принялся слушать.
"It all seems to centre round that bust of Napoleon which I bought for this very room about four months ago. I picked it up cheap from Harding Brothers, two doors from the High Street Station. A great deal of my journalistic work is done at night, and I often write until the early morning. So it was today. I was sitting in my den, which is at the back of the top of the house, about three o'clock, when I was convinced that I heard some sounds downstairs. I listened, but they were not repeated, and I concluded that they came from outside. Then suddenly, about five minutes later, there came a most horrible yell - the most dreadful sound, Mr. Holmes, that ever I heard. It will ring in my ears as long as I live.	"Кажется, это всё связано с тем бюстом Наполеона, который я купил для этой самой комнаты примерно четыре месяца назад. Я приобрёл его по дешёвке у братьев Хардингов недалеко от Хайстритского вокзала. Значительная часть моей журналистской работы делается ночью и я часто пишу до раннего утра. Так же было и сегодня. Я сидел в своём кабинете, который находится в конце верхнего этажа, около трёх часов, когда мне показалось, что я услышал какие-то звуки. Я прислушался, но они не повторились, и я решил, что они донеслись с улицы. Затем внезапно, минут пять спустя, раздался совершенно ужасающий вопль, который я когда-либо слышал. Он будет звучать у меня в ушах до конца моих дней.
I sat frozen with horror for a minute or two. Then I seized the poker and went downstairs. When I entered this room I found the window wide open, and I at once observed that the bust was gone from the mantelpiece. Why any burglar should take such a thing passes my understanding, for it was only a plaster cast and of no real value whatever.	Я просидел, оцепенев от страха минуту или две, потом схватил кочергу и спустился вниз. Когда я вошёл в комнату, то обнаружил, что окно широко открыто и сразу заметил, что бюст с каминной полки пропал. Зачем взломщику брать подобную вещь, вне моего понимания, поскольку это был всего лишь гипсовый слепок, не представляющий абсолютно никакой ценности.
You can see for yourself that anyone going out through that open window could reach the front doorstep by taking a long stride. This was clearly what the bulgar had done, so went round and opened the door. Stepping out into the dark, I nearly fell over a dead man, who was lying there.	Как вы сами можете видеть, что любой человек, влезающий через это открытое окно, мог бы попасть на ступени парадного входа, сделав большой шаг. Несомненно, что взломщик сделал именно это, поэтому я прошёл через прихожую и открыл дверь. Шагнув в темноту, я чуть не споткнулся о мертвеца, лежавшего там.
I ran back for a light and there was the poor fellow, a great gash in his throat and the whole place swimming in blood. He lay on his knees drawn up, and his mouth horribly open. I shall see him in my dreams. I had just time to blow on my police-whistle, and then I must have fainted, for I knew nothing more until I found the policeman standing over me in the hall."	Я побежал обратно за лампой, вернулся и увидел бедного парня с глубокой раной в горле, а всё вокруг было залито кровью. Он лежал на спине, подняв колени и ужасно раскрыв рот. Я буду видеть его в своих снах. Я едва успел свистнуть в полицейский свисток и затем, должно быть, потерял сознание, так как больше ничего не знаю до того момента, как увидел полисмена, стоявшего надо мной в прихожей."
"Well, who was the murdered man? asked Holmes.	"Итак, кто был убитый?" спросил Шерлок Холмс.
"There's nothing to show who he was," said Lestrade. "You shall see the body at the mortuary, but we have made nothing of it up to now. He is a tall man, sunburned, very powerful, not more than thirty. He is poorly dressed, and yet does not appear to be a labourer. A horn- handled clasp knife was lying in a pool of blood beside him. Whether it was the weapon which did the deed, or whether it belonged to the dead man, I do not know. There was no name on his clothing, and nothing in his pockets save an apple, some string, a shilling map of London, and a photograph. Here it is."	"Не удалось определить, кто он" сказал Лестрейд. Можете сами осмотреть тело в мертвецкой, но мы до сих пор так ничего и не узнали. Он высокий, загорелый, очень сильный человек, не более тридцати лет. Он плохо одет, однако не похож на рабочего. Складной нож с роговой рукояткой лежал в луже крови рядом с ним. Был ли он орудием, которое совершило это деяние, принадлежал ли убитому, я не знаю. На его одежде не было имени и в его карманах не было ничего, кроме яблока, верёвки, карты Лондона, стоимостью в шиллинг и фотографии. Вот она."
It was evidently taken by a snapshot from a small camera. It represented an alert, sharp-featured simian man, with thick eyebrows and a very peculiar projection of the lower part ot the face, like the muzzle of baboon.	Очевидно, это был моментальный снимок, сделанный миниатюрным фотоаппаратом. На нём был изображён настороженный человек с острыми чертами лица, похожий на обезьяну, с густыми бровями и очень странным выступом нижней части лица, как морда у павиана.
"And what became of the bust?" asked Holmes, after a careful study of this picture.	"И что стало с бюстом?" спросил Холмс после тщательного изучения этого снимка.
"We had news of it just before you came. It has been found in the front garden of an empty house in Campden House Road. It was broken into fragments. I am going round now to see it. Will you come?	"Мы получили известия о нём как раз перед тем, как вы пришли. Он был найден в садике, перед пустым домом на Кемпден-Хаус-роуд. Он был разбит на мелкие кусочки вдребезги. Теперь я собираюсь осмотреть его. Вы пойдёте?"
"Certainly. I must just take one look round." He examined the carpet and the window.	"Конечно, только я должен сначала быстро осмотреться." Он осмотрел ковёр и окно.
"The fellow had either very long legs or was a most active man," said he. "With an area beneath, it was no mean feat to reach that window ledge and open that window. Getting back was comparatively simple. Are you coming with us to see the remains of your bust, Mr. Harker?"	"Либо у того типа очень длинные ноги, либо он чрезвычайно активный, энергичный человек" сказал он. "Учитывая величину площадки внизу, весьма непросто было добраться до того наружного подоконника и открыть окно. Вернуться назад было сравнительно легко. Вы идёте с нами, чтобы посмотреть на остатки Вашего бюста, мистер Харкер?"
The disconsolate journalist had seated himself at a writing-table.	Безутешный журналист сел за письменный стол.
"I must try and make something of it," said he, though I have no doubt that the first editions of the evening papers are out already with full details. It's like my luck! You remember when the stand fell at Doncaster? Well, I was the only journalist in the stand, and my journal the only one that had no account of it, for I was too shaken to write it. And now I'll be too late with a murder done on my own doorstep."	"Я должен попытаться как-нибудь разобраться в этом," сказал он, "хотя не сомневаюсь, что первые выпуски вечерних газет уже вышли из печати со всеми подробностями. Мне как всегда не везёт! Помните, когда упала трибуна в Донкастере? Так вот, я был единственным журналистом на этой трибуне, а моя газета - единственной, не давшей отчёта об этом, поскольку я был слишком потрясён, чтобы писать его. А теперь я опоздаю со статьёй об убийстве, совершённом на моём собственном пороге."
As we left the room, we heard his pen travelling shrilly over the foolscap.	Выходя из комнаты, мы услышали, как его перо заскрипело по бумаге.
The spot where the fragments of the bust had been found was only a few hundred yards away. For the first time our eyes rested upon this presentment of the great emperor, which seemed to raise such frantic and destructive hatred in the mind of the unknown. It lay scattered, in splintered shards, upon the grass. Holmes picked up several of them and examined them carefully. I was convinced, from his intent face and his purposeful manner, that at last he was upon a clue.	Место, где были найдены осколки бюста, находилось всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дома. Впервые нашему взору предстало это изображение великого императора, которое вызвало столь неистовую и разрушительную ненависть в душе незнакомца. Бюст лежал, разбитый на куски на траве. Холмс поднял некоторые из осколков и тщательно их исследовал. Я был убеждён по его напряжённому лицу и сосредоточенному виду, что он наконец напал на след.
"Well?" asked Lestrade.	"Ну что?" спросил Лестрейд.
Holmes shrugged his shoulders.	Холмс пожал плечами.
"We have a long way to go yet," said he. " And yet - and yet - well, we have some suggestive facts to act upon. The possession of this trifling bust was worth more, in the eyes of this strange criminal, than a human life. That is one point. Then there is the singular fact that he did not break it in the house, or immediately outside the house, if to break it was his sole object."	"Нам ещё предстоит пройти долгий путь" сказал он. "И всё-таки... и всё-таки у нас есть кое-какие факты, наводящие на размышления. Обладание этим грошовым бюстом стоило больше в глазах этого странного преступника, чем человеческая жизнь. Это во-первых. Так же есть необычное обстоятельство, что он не разбил бюст в доме или непосредственно возле дома, если разбить бюст было его единственной целью. "
"He was rattled and bustled by meeting this other fellow. He hardly knew what he was doing."	"Он был ошеломлён и сбит с толку тем другим парнем. Он едва ли понимал, что делает."
"Well, that's likely enough. But I wish to call your attention very particularly to the position of this house, in the garden of which the bust was destroyed."	"Что ж, это вполне вероятно. Однако я особенно хочу обратить ваше внимание на местоположение дома, в саду которого был разбит бюст."
Lestrade looked about him.	Лестрейд оглянулся вокруг.
"It was an empty house, and so he knew that he would not be disturbed in the garden."	"Это был пустой дом, поэтому преступник знал, что его не потревожат в саду."
"Yes, but there is another empty house farther up the street which he must have passed before he came to this one. Why did he not break it there, since it is evident that every yard that he carried it increased the risk of someone meeting him?"	"Да, но есть и другой пустой дом дом дальше на этой улице, мимо которого он, должно быть, прошёл, прежде, чем дошёл до этого дома. Почему он не разбил бюст там, поскольку ясно, что каждый ярд, который он нес бюст, увеличивал опасность встречи с кем-либо?"
"I give it up" said Lestrade.	"Не берусь объяснить," сказал Лестрейд.
Holmes pointed to the street lamp above our heads.	Холмс указал на уличный фонарь над нашими головами.
"He could see what he was doing here, and he could not there. That was his reason."	"Здесь он мог видеть то, что делает, а там не мог. Это и было его причиной."
"By Jove! That's true," said the detective. "Now that come to think of it, Dr. Barnicot's bust was broken not far from his red lamp. Well, Mr. Holmes, what are we to do with that fact?"	"Клянусь Юпитером! Это верно," сказал детектив. "Теперь я вспоминаю, бюст доктора Барникота был разбит недалеко от красного фонаря. Хорошо, мистер Холмс, что нам делать с этим фактом?"
"To remember it - to docket it. We may come on something later which will bear upon it. What steps do you propose to take now, Lestrade?"	"Запомнить его, внести в протокол. Впоследствии мы можем наткнуться на что-нибудь, что будет иметь отношение к этому факту. Какие шаги Вы намерены предпринять, Лестрейд?"
"The most practical way of getting at it, in my opinion, is to identify the dead man. There should be no difficulty about that. When we have found who he is and who his associates are, we should have a good start in leaning what he was doing in Pitt Street last night, and who it was who met him and killed him on the doorstep of Mr. Horace Harker. Don't you think so?"	"Наиболее целесообразный способ разобраться с делом, по моему мнению, установить личность убитого. Это не должно представлять трудности. Когда мы узнаем, кто он и кто его сообщники, будет намного легче выяснить, что он делал на Питт-стрит прошлой ночью и убил на пороге дома мистера Хораса Харкера. Вы так не считаете?"
"No doubt; and yet it is not quite the way in which I should approach the case."	"Несомненно, однако это не совсем тот способ, с которым я бы подошёл к решению этого дела."
"What would you do then?"	"Что бы Вы сделали?"
"Oh, you must not let me influence you in any way. I suggest that you go on your line and I on mine. We can compare notes afterwards, and each supplement the other."	"О, Вы не должны позволять мне влиять на Вас каким бы то ни было образом. Предлагаю Вам идти своим путём, а я пойду своим. Впоследствии мы можем сравнить сведения и каждый дополнит другого."
"Very good," said Lestrade.	"Отлично," сказал Лестрейд.
If you are going back to Pitt Street, you might see Mr. Horace Harker. Tell him for me that I have quite made up my mind, and that it is certain that a dangerous homicidal lunatic, with Napoleonic delusions, was in his house last night. It will be useful for his article."	Если Вы сейчас возвращаетесь на Питт-стрит, Вы можете увидеть мистера Хораса Харкера. Скажите ему от моего имени, что я вполне принял решение и несомненно, что опасный, одержимый мыслью об убийстве, сумасшедший, одержимый манией наполеононенавистничества, был в его доме прошлой ночью. Это будет полезно для его статьи."
Leatrade stared.	Лестрейд изумлённо взглянул на Холмса.
"You don't seriously believe that?"	"Вы ведь всерьёз не верите в это?"
Holmes smiled.	Холмс улыбнулся.
"Don't I? Well, perhaps i don't. But I am sure that it will interest Mr. Horace Harker and the subscribers of the Central Press Syndicate. Now, Watson, I think that we shall find that we have a long and rather complex day's work before us. I should be glad, Lestrade, if you could make it convenient to meet us at Baker Street at six o'clock this evening. Until then I should like to keep this photograph, found in the dead man's pocket.	"Верю ли я? Возможно, не верю. Но я уверен, что это заинтересует Хораса Харкера и подписчиков Центрального информационного агентства. Итак, Ватсон, думаю мы обнаружим, что нам предстоит весьма хлопотливый день. Я буду рад, Лестрейд, если Вы найдёте удобным навестить нас в шесть часов этим вечером. До тех пор я хотел бы оставить у себя фотографию, найденную в кармане убитого."
It is possible that I may have to ask your company and assistance upon a small expedition which will have been undertaken to-night,if my chain of reasoning should prove to be correct. Until then good-bye and good luck!"	Возможно, мне придётся попросить Вас составить мне компанию и помочь в небольшой экспедиции, которая будет организована сегодня вечером, если цепочка моих рассуждений окажется верной. А до тех пор - до свидания и удачи!
Sherlock Holmes and I walked together to the High Street, where we stopped at the shop of Harding Brothers, whence the bust had been purchased. A young assistant informed us that Mr. Harding would be absent until afternoon, and that he was himself a newcomer, who could give us no information. Holmes's face showed his disappointment and annoyance.	Мы с Шерлоком Холмсом отправились на Хай-стрит и остановились в лавке братьев Хардингов, где был куплен бюст. Молодой приказчик сообщил нам, что мистера Хардинга не будет до конца дня, и что он сам новичок, который не может дать нам никаких сведений. На лице Холмса показались разочарование и досада.
"Well, well, we can't expect to have it all our own way, Watson," he said, at last. "We must come back in the afternoon, if Mr. Harding will not be here until then. I am, as you have no doubt surmised, endeavouring to trace these busts to their source, in order to find if there is not something peculiar which may account for their remarkable fate. Let us make for Mr. Morse Hudson, of the Kennington Road, and see if he can throw any light upon the problem."	"Хорошо, хорошо, Ватсон, не может же нам всё время везти" сказал он наконец. "Мы должны вернуться назад к концу дня, если мистера Хардинга не будет до того времени. Я, как вы, несомненно, догадались, пытаюсь проследить историю этих бюстов с самого начала, чтобы выяснить, нет ли каких-нибудь необычных обстоятельств, которые могут объяснить их удивительную судьбу. Давайте отправимся к мистеру Морзу Хадсону на Кеннингтон-роуд, и посмотрим, может ли он пролить хоть немного света на эту загадку."
A drive of an hour brought us to the picture-dealer's establishment. He was a small, stout man with a red face and a peppery manner.	Часовая езда привела нас к лавке торговца картинами. Он был маленьким, толстым человеком с красным лицом и вспыльчивым характером.
"Yes, sir. On my very counter, sir," said he. "What we pay rates and taxes for I don't know, when any ruffian can come in and break one's goods. Yes, sir, it was I who sold Dr. Barnicot his two statues. Disgraceful, sir! A Nihilist plot - that's what I make it. No one but an anarchist would go about breaking statues. Red republicans - that's what I call 'em. Who did I get the statues from? I don't see what that has to do with it.	"Да, сэр. Прямо на моём прилавке, сэр." сказал он. Я не знаю, ради чего мы платим налоги, если любой негодяй может войти и разбить товар. Да, сэр, это я продал доктору Барникоту два бюста. Стыд и позор, сэр! Нигилистский заговор - вот что это такое, по моему мнению. Никто, только анархист, стал бы разбивать статуи. Красные республиканцы - вот как я их называю. От кого я получил бюсты? Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
Well, if you really want to know, I got them from Gelder & Co., Church Street, Stepney. They are a well-know house in the trade, and have been this twenty years. How many had I? There - two and one are three - two of Dr. Barnicot's, and one smashed in broad daylight on my own counter.	Что ж, если вы в самом деле хотите знать, я приобрёл их у Гельдера и компании, на Черч-стрит, в Степни. Это хорошо известный торговый дом и существует уже двадцать лет. Сколько я купил? Три - два и один равняется трём - два для доктора Барникота, а один разбит средь бела дня на моём собственном прилавке.
Do I know that photograph? No, I don't. Yes, I do, though. Why, it's Beppo. He was a kind of Italian piecework man, who made himself useful in the shop. He could carve a bit, and gild and frame, and do odd jobs. The fellow left me last week, and I've heard nothing of him since. No, I don't know where he came from nor where he went to. I had nothing against him while he was here. He was gone two days before the bust was smashed."	Знаю ли я человека, изображённого на этой фотографии? Нет, не знаю. Впрочем, знаю. Да это же Беппо. Он был своего рода итальянским сдельщиком, который помогал мне в лавке. Он мог немного резать по дереву, золотить, вставлять в раму и выполнять прочую работу. Парень ушёл от меня на прошлой неделе и я ничего о нём не слышал с тех пор. Нет, я не знаю, откуда он или куда отправился. Я ничего не имел против него, пока он был здесь. Он ушёл за два дня до того, как разбили бюст."
"Well, that's all we could reasonably expect from Morse Hudson," said Holmes, as we emerged from the shop. We have this Beppo as a common factor, both in Kennington and in Kensington, so that is worth a ten-mile drive. Now, Watson, let us make for Gelder & Co., of Stepney, the source and origin of the busts. I shall be surprised if we don't get some help down there."	"Что ж, это всё, что мы могли ожидать от Морза Хадсона," сказал Холмс, когда мы вышли из лавки. "Этот Беппо принимал участие и в Кеннингтоне, и в Кенсингтоне, так что это стоит десятимильной поездки. Теперь, Ватсон, давайте отправимся к Гельдеру и компании в Степни, к месту происхождения бюстов. Буду удивлён, если мы не получим там помощи."
In rapid succession we passed through the fringe of fashionable London, hotel London, theatrical London, literary London, commercial London, and, finally, maritime London, till we came to a riverside city of a hundred thousand souls, where the tenement houses swelter and reek with the outcasts of Europe. Here, in a broad thoroughfare, once the abode of wealthy City merchants, we found the sculpture works for which we searched.	Мы быстро поехали через край фешенебельного Лондона, через гостиничный Лондон, через театральный Лондон, через литературный Лондон, через коммерческий Лондон и , наконец, через прибрежный Лондон, пока не въехали в прибрежный город в сто тысяч жителей, где доходные дома изнемогают от жары и пропахли изгнанниками всей Европы. Здесь, на главной широкой улице, бывшей некогда местом пребыванием богатых торговцев из Сити, мы нашли скульптурную мастерскую, которую искали.
Outside was a considerable yard full of monumental masonry. Inside was a large room in which fifty workers were carving or moulding. The manager, a big blond German, received us civilly and gave a clear answer to all Holmes's questions. A reference to his books showed that hundreds of casts had been taken from a marble copy of Devine's head of Napoleon, but that the three which had been sent to Morse Hudson a year or so before had been half of a batch of six, the other three being sent to Harding Brothers, of Kensington.	Снаружи был обширный двор, заполненный памятниками. Внутри располагалась большая комната, в которой пятьдесят рабочих занимались резьбой и формовкой. Хозяин, крупный белокурый немец, принял нас вежливо и дал ясные ответы на все вопросы Холмса. Записи в его книгах показывали, что сотни слепков были сняты с мраморной копии головы Наполеона работы Девина, но три штуки, которые послали Морзу Хадсону около года назад, составляли половину партии из шести бюстов, другие были отправлены братьям Хардингам в Кенсингтон.
There was no reason why those six should be different from any of the other casts. He could suggest no possible cause why anyone should wish to destroy them - in fact, he laughed at the idea. Their wholesale price was six shillings, but the retailer would get twelve or more. The cast was taken in two moulds from each side of the face, end then these two profiles of plaster were joined together to make the complete bust. The work was usually done by Italians, in the room we were in. When finished, the busts were put on a table in the passage to dry, and afterwards stored. That was all he could tell us.	Не было никакого повода, чтобы те шесть бюстов отличались от любого из других слепков. Он не мог предположить никакой вероятной причины, по которой кто-нибудь пожелал бы уничтожать их - по сути он посмеялся над этой мыслью. Их оптовая цена была шесть шиллингов, но розничный торговец мог бы получить двенадцать или больше. Бюст был отлит в двух литейных формах для каждой стороны лица, затем эти два профиля из гипса складывают вместе, чтобы получить законченный бюст. Эту работу обычно выполняют итальянцы в комнате, где мы находимся. Когда работа завершена, бюсты ставят на стол в коридоре, чтобы они высохли, а потом отправляют на хранение. Это всё, что он мог нам рассказать.
But the production of the photograph had a remarkable effect upon the manager. His face flushed with anger, and his brows knotted over his blue Teutonic eyes.	Однако, предъявление фотографии оказало на хозяина удивительное воздействие. Его лицо вспыхнуло от гнева, а брови нахмурились над голубыми тевтонскими глазами.
"Ah, the rascal!" he cried. "Yes, indeed, I know him very well. This has always been a respectable establishment, and the only time that we have ever had the police in it was over this very fellow. It was more than a year ago now. He knifed another Italian in the street, and then he came to the works with the police on his heels, and he was taken here. Beppo was his name - his second name I never knew. Serve me right for engaging a man with such a face. But he was a good workman - one of the best."	"А, негодяй!" вскричал он. "Да, конечно, я знаю его очень хорошо. Эта мастерская всегда была приличным порядочным заведением и единственный раз, когда у нас здесь была полиция, случился из-за этого самого типа. Это произошло больше года назад. Он пырнул на улице ножом другого итальянца, затем вбежал в мастерскую, а следом за ним полиция и он был арестован здесь. Его звали Беппо, его фамилии я не знал. Так мне и надо, нечего было брать на работу человека с таким лицом. Однако он был искусным работником - одним из лучших."
"What did he get?"	"Какое наказание он получил?"
"The man lived and he got off with a year. I have no doubt he is out now, but he has not dared to show his nose here. We have a cousin of his here, and I daresay he could tell you where he is."	"Человек выжил, и он отделался одним годом тюрьмы, не сомневаюсь, теперь он на свободе, но он не посмел сюда и носа показать. Здесь у нас работает его двоюродный брат и, полагаю, он мог бы сказать, вам где Беппо."
"No, no," cried Holmes, "not a word to the cousin - not a word, I beg of you. The matter is very important, and the farther I go with it, the more important it seems to grow. When you referret in your ledget to the sale of those casts I observed that the date was June 3rd of last year. Could you give me the date when Beppo was arrested?"	"Нет, нет," воскликнул Холмс, "ни слова его брату - ни слова, прошу Вас. Дело очень серьёзное и чем дальше я вхожу в него, тем серьёзнее оно становится. Когда Вы справились в бухгалтерской книге о продаже тех бюстов, я заметил, что дата была третьего июня прошлого года. Могли бы вы сказать мне дату, когда Беппо был арестован?"
"I could tell you roughly by the pay-list," the manager answered. "Yes," he continued, after some turning over of pages, "he was paid last on May 20th."	"Могу сказать Вам приблизительно по платёжной ведомости," ответил хозяин. "Да, продолжал он, перелистывая страницы, последнее жалование ему выплатили двадцатого мая."
"Thank you," said Holmes. "I don't think that I need intrude upon your time and patience any more." With a last word of caution that he should say nothing as to our researches, we turned our faces westward once more.	"Благодарю Вас," сказал Холмс, "не думаю, что нужно отнимать у Вас времени и злоупотреблять Вашим терпением." С последним словом предостережения, чтобы ничего не говорил относительно наших расспросов, мы снова отправились на запад.
The afternoon was far advanced before we were able to snatch a hasty luncheon at a restaurant. A news-bill at the entrance announced "Kensington Outrage. Murder by a Madman," and the contents of the paper showed that Mr. Horace Harker had got his account into print after all. Two columns were occupied with a highly sensational and flowery rendering of the whole incident. Holmes propped it against the cruet-stand and read it while he ate. Once or twice he chuckled.	Полдень давно миновал, прежде, чем мы смогли наспех позавтракать. На доске последних известий, находившейся у входа, сообщалось "Преступление в Кенсингтоне. Убийство, совершённое сумасшедшим.", и содержание газеты указывало, что мистер Хорас Харкер всё-таки напечатал свой отчёт. Два столбца были заняты крайне сенсационным и пышным описанием всего этого происшествия. Холмс прислонил газету к судку и читал, пока ел. Раза два он прыснул от смеха.
"This is all right, Watson," said he. "Listen to this:	"Всё это в порядке, Ватсон," сказал он. "Послушайте это:
"It is satisfactory to know that there can be no difference of opinion upon this case, since Mr. Lestrade, one of the most experienced members of the official force, and Mr. Sherlock Holmes, the well known consulting expert, have each come to the conclusion that the grotesque series of incidents, which have ended in so tragic a fashion, arise from lunacy rather than from deliberate crime. No explanation save mental aberration can cover the facts."	"Приятно сознавать, что не может быть разных точек зрения на этот случай, поскольку мистер Лестрейд, один из самых опытных представителей официальной полиции, и мистер Шерлок Холмс, широко известный эксперт-консультант, оба пришли к заключению, что цепь причудливых происшествий, которые закончились столь трагическим образом, является скорее результатом безумия, чем умышленного преступления. Никакое объяснение, кроме психического расстройства, не может истолковать факты."
The Press, Watson, is a most valuable institution, if you only know how to use it. And now, if you have quite finished, we will hark back to Kensington and see what the manager of Harding Brothers has to say on the matter."	Пресса, Ватсон, очень полезный инструмент, если только знать, как им пользоваться. А теперь, если уж Вы совсем закончили, мы вернёмся в Кеннингстон и посмотрим, что владелец "Братьев Хардингов" может сказать по данному вопросу."
The founder of that great emporium proved to be a brisk, crisp little person, very dapper and quick, with a clear head and ready tongue.	Основатель этого большого торгового дома оказался проворным бодрым человеком, очень подвижным и быстрым с ясным умом и "хорошо подвешенным" языком.
"Yes, sir, I have already read the account in the evening papers. Mr. Horace Harker is a customer of ours. We supplied him with the bust some months ago. We ordered three busts of that sort from Gelder&Co., of Stepney. They are all sold now. To whom? Oh, I daresay by consulting our sales book we could very easily tell you. Yes, we have the entries here. One to Mr. Harker you see, and one to Mr. Josiah Brown, of Laburnum Lodge, Laburnum Vale, Chiswick, and one to Mr. Sandeford, of Lower Grove Road, Reading.	"Да, сэр, я уже прочитал сообщение в вечерних газетах. Мистер Хорас Харкер - наш клиент. Мы продали ему бюст несколько месяцев назад. Мы заказали три таких бюста у Гельдера и компании из Степни. Теперь они все проданы. Кому? О, думаю, обратившись к нашей книге продаж, мы очень легко сможем сказать вам это. Да, у нас тут всё записано. Видите - один бюст мистеру Харкеру, другой - мистеру Джосайе Брауну, живущему на Лабурнум-ложд, Лабурнум-вейл, в Чизике, а третий - мистеру Сэндфорду, живущему на Лоуер-Гров-роуд, в Рединге. "

LEWIS FOREMAN SCHOOL, 2018-2024. Сеть мини школ английского языка в Москве для взрослых и детей. Обучение в группах и индивидуально.

Товарный знак LEWISFOREMANSCHOOL зарегистрирован №880545 в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации