Книги для чтения на английском языке, Онлайн библиотека. Пигмалион

ACT I	Действие первое
Covent Garden at 11.15 p.m. Torrents of heavy summer rain.	Ковент-гарден. Летний вечер. Дождь как из ведра.
Cab whistles blowing frantically in all directions.	Со всех сторон отчаянный рев автомобильных сирен.
Pedestrians running for shelter into the market and under the portico of St. Paul's Church, where there are already several people, among them a lady and her daughter in evening dress.	Прохожие бегут к рынку и к церкви св. Павла, под портиком которой уже укрылось несколько человек, в том числе пожилая дама с дочерью, обе в вечерних туалетах.
They are all peering out gloomily at the rain, except one man with his back turned to the rest, who seems wholly preoccupied with a notebook in which he is writing busily.	Все с досадой всматриваются в потоки дождя, и только один человек, стоящий спиной к остальным, по-видимому, совершенно поглощен какими-то отметками, которые он делает в записной книжке.
The church clock strikes the first quarter.	Часы бьют четверть двенадцатого.
THE DAUGHTER [in the space between the central pillars, close to the one on her left] I'm getting chilled to the bone.	Дочь(стоит между двумя средними колоннами портика, ближе к левой). Я больше не могу, я вся продрогла.
What can Freddy be doing all this time?	Куда девался Фредди?
He's been gone twenty minutes.	Полчаса прошло, а его все нет.
THE MOTHER [on her daughter's right] Not so long.	Мать(справа от дочери). Ну, уж не полчаса.
But he ought to have got us a cab by this.	Но все-таки пора бы ему привести такси.
A BYSTANDER [on the lady's right] He won't get no cab not until half-past eleven, missus, when they come back after dropping their theatre fares.	Прохожий(справа от пожилой дамы). Это вы и не надейтесь, леди: сейчас ведь все из театров едут; раньше половины двенадцатого ему такси не достать.
THE MOTHER.	Мать.
But we must have a cab.	Но нам необходимо такси.
We can't stand here until half-past eleven.	Не можем же мы стоять здесь до половины двенадцатого.
It's too bad.	Это просто возмутительно.
THE BYSTANDER.	Прохожий.
Well, it ain't my fault, missus.	Да я-то тут при чем?
THE DAUGHTER.	Дочь.
If Freddy had a bit of gumption, he would have got one at the theatre door.	Будь у Фредди хоть капля сообразительности, он взял бы такси у театра.
THE MOTHER.	Мать.
What could he have done, poor boy?	Чем он виноват, бедный мальчик?
THE DAUGHTER.	Дочь.
Other people got cabs.	Другие ведь достают.
Why couldn't he?	Почему же он не может?
Freddy rushes in out of the rain from the Southampton Street side, and comes between them closing a dripping umbrella.	Со стороны Саутгемптон-стрит влетает Фредди и становится между ними, закрыв зонтик, с которого стекает вода.
He is a young man of twenty, in evening dress, very wet around the ankles.	Это молодой человек лет двадцати; он во фраке, брюки у него внизу совершенно мокрые.
THE DAUGHTER.	Дочь.
Well, haven't you got a cab?	Так и не достал такси?
FREDDY.	Фредди.
There's not one to be had for love or money.	Нет нигде, хоть умри.
THE MOTHER.	Мать.
Oh, Freddy, there must be one.	Ах, Фредди, неужели совсем, совсем нет?
You can't have tried.	Ты, наверно, плохо искал.
THE DAUGHTER.	Дочь.
It's too tiresome.	Безобразие.
Do you expect us to go and get one ourselves?	Уж не прикажешь ли нам самим идти за такси?
FREDDY.	Фредди.
I tell you they're all engaged.	Я же вам говорю, нигде ни одного нет.
The rain was so sudden: nobody was prepared; and everybody had to take a cab.	Дождь пошел так неожиданно, всех застигло врасплох, и все бросились к такси.
I've been to Charing Cross one way and nearly to Ludgate Circus the other; and they were all engaged.	Я прошел до самого Чэринг-кросс, а потом в другую сторону, почти до Ледгейт-цирка, и ни одного не встретил.
THE MOTHER.	Мать.
Did you try Trafalgar Square?	А на Трафальгар-сквер был?
FREDDY.	Фредди.
There wasn't one at Trafalgar Square.	На Трафальгар-сквер тоже ни одного нет.
THE DAUGHTER.	Дочь.
Did you try?	А ты там был?
FREDDY.	Фредди.
I tried as far as Charing Cross Station.	Я был на Чэрингкросском вокзале.
Did you expect me to walk to Hammersmith?	Что ж ты хотела, чтоб я до Гаммерсмита маршировал под дождем?
THE DAUGHTER.	Дочь.
You haven't tried at all.	Нигде ты не был!
THE MOTHER.	Мать.
You really are very helpless, Freddy.	Правда, Фредди, ты как-то очень беспомощен.
Go again; and don't come back until you have found a cab.	Ступай снова и без такси не возвращайся.
FREDDY.	Фредди.
I shall simply get soaked for nothing.	Только зря вымокну до нитки.
THE DAUGHTER.	Дочь.
And what about us?	А что же нам делать?
Are we to stay here all night in this draught, with next to nothing on.	По-твоему, мы всю ночь должны простоять здесь, на ветру, чуть не нагишом?
You selfish pig —	Это свинство, это эгоизм, это…
FREDDY.	Фредди.
Oh, very well: I'll go, I'll go. [He opens his umbrella and dashes off Strandwards, but comes into collision with a flower girl, who is hurrying in for shelter, knocking her basket out of her hands.	Ну ладно, ладно, иду. (Раскрывает зонтик и бросается в сторону Стрэнда, но по дороге налетает на уличную цветочницу, торопящуюся укрыться от дождя, и вышибает у нее из рук корзину с цветами.)
A blinding flash of lightning, followed instantly by a rattling peal of thunder, orchestrates the incident]	В ту же секунду сверкает молния, и оглушительный раскат грома как бы аккомпанирует этому происшествию.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Nah then, Freddy: look wh' y' gowin, deah.	Куда прешь, Фредди! Возьми глаза в руки!
FREDDY.	Фредди.
Sorry [he rushes off].	Простите. (Убегает.)
THE FLOWER GIRL [picking up her scattered flowers and replacing them in the basket] There's menners f' yer!	Цветочница(подбирает цветы и укладывает их в корзинку). А еще образованный!
Te-oo banches o voylets trod into the mad. [She sits down on the plinth of the column, sorting her flowers, on the lady's right.	Все фиалочки в грязь затоптал. (Усаживается на плинтус колонны справа от пожилой дамы и принимается отряхивать и расправлять цветы.)
She is not at all an attractive person.	Ее никак нельзя назвать привлекательной.
She is perhaps eighteen, perhaps twenty, hardly older.	Ей лет восемнадцать-двадцать, не больше.
She wears a little sailor hat of black straw that has long been exposed to the dust and soot of London and has seldom if ever been brushed.	На ней черная соломенная шляпа, сильно пострадавшая на своем веку от лондонской пыли и копоти и едва ли знакомая со щеткой.
Her hair needs washing rather badly: its mousy color can hardly be natural.	Волосы ее какого-то мышиного цвета, не встречающегося в природе: тут явно необходимы вода и мыло.
She wears a shoddy black coat that reaches nearly to her knees and is shaped to her waist. She has a brown skirt with a coarse apron.	Порыжелое черное пальто, узкое в талии, едва доходит до колен; из-под него видна коричневая юбка и холщовый фартук.
Her boots are much the worse for wear.	Башмаки, видно, также знали лучшие дни.
She is no doubt as clean as she can afford to be; but compared to the ladies she is very dirty.	Без сомнения, она по-своему чистоплотна, однако рядом с дамами решительно кажется замарашкой.
Her features are no worse than theirs; but their condition leaves something to be desired; and she needs the services of a dentist].	Черты лица у нее недурны, но состояние кожи оставляет желать лучшего; кроме того, заметно, что она нуждается в услугах дантиста.
THE MOTHER.	Мать.
How do you know that my son's name is Freddy, pray?	Позвольте, откуда вы знаете, что моего сына зовут Фредди?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Ow, eez ye-ooa san, is e?	А, так это ваш сын?
Wal, fewd dan y' de-ooty bawmz a mather should, eed now bettern to spawl a pore gel's flahrzn than ran awy atbaht pyin. Will ye-oo py me f'them? [Here, with apologies, this desperate attempt to represent her dialect without a phonetic alphabet must be abandoned as unintelligible outside London.]	Нечего сказать, хорошо вы его воспитали… Разве это дело? Раскидал у бедной девушки все цветы и смылся, как миленький! Теперь вот платите, мамаша!
THE DAUGHTER.	Дочь.
Do nothing of the sort, mother.	Мама, надеюсь, вы не сделаете ничего подобного.
The idea!	Еще недоставало!
THE MOTHER.	Мать.
Please allow me, Clara.	Подожди, Клара, не вмешивайся.
Have you any pennies?	У тебя есть мелочь?
THE DAUGHTER.	Дочь.
No.	Нет.
I've nothing smaller than sixpence.	У меня только шестипенсовик.
THE FLOWER GIRL [hopefully] I can give you change for a tanner, kind lady.	Цветочница(с надеждой). Вы не беспокойтесь, у меня найдется сдачи.
THE MOTHER [to Clara] Give it to me. [Clara parts reluctantly].	Мать(дочери). Дай сюда. Дочь неохотно расстается с монетой.
Now [to the girl] This is for your flowers.	Так. (Девушке.) Вот вам за цветы, моя милая.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Thank you kindly, lady.	Дай вам бог здоровья, леди.
THE DAUGHTER.	Дочь.
Make her give you the change.	Возьмите у нее сдачи.
These things are only a penny a bunch.	Эти букетики стоят не больше пенни.
THE MOTHER.	Мать.
Do hold your tongue, Clara. [To the girl]. You can keep the change.	Клара, тебя не спрашивают. (Девушке.) Сдачи не надо.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Oh, thank you, lady.	Дай вам бог здоровья.
THE MOTHER.	Мать.
Now tell me how you know that young gentleman's name.	А теперь скажите мне, откуда вы знаете, как зовут этого молодого человека?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
I didn't.	А я и не знаю.
THE MOTHER.	Мать.
I heard you call him by it.	Я слышала, как вы его назвали по имени.
Don't try to deceive me.	Не пытайтесь обмануть меня.
THE FLOWER GIRL [protesting] Who's trying to deceive you?	Цветочница. Очень мне нужно вас обманывать.
I called him Freddy or Charlie same as you might yourself if you was talking to a stranger and wished to be pleasant. [She sits down beside her basket].	Я просто так сказала. Ну, Фредди, Чарли — надо же как-нибудь назвать человека, если хочешь быть вежливым. (Усаживается возле своей корзины.)
THE DAUGHTER.	Дочь.
Sixpence thrown away!	Зря выбросили шесть пенсов!
Really, mamma, you might have spared Freddy that. [She retreats in disgust behind the pillar].	Право, мама, уж от этого вы могли бы Фредди избавить. (Брезгливо отступает за колонну.)
An elderly gentleman of the amiable military type rushes into shelter, and closes a dripping umbrella.	Пожилой джентльмен — приятный тип старого армейца — взбегает по ступеням и закрывает зонтик, с которого течет вода.
He is in the same plight as Freddy, very wet about the ankles.	У него, так же как у Фредди, брюки внизу совсем мокрые.
He is in evening dress, with a light overcoat.	Он во фраке и легком летнем пальто.
He takes the place left vacant by the daughter's retirement.	Становится на свободное место у левой колонны, от которой только что отошла дочь.
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
Phew!	Уфф!
THE MOTHER [to the gentleman] Oh, sir, is there any sign of its stopping?	Мать(джентльмену). Скажите, пожалуйста, сэр, все еще не видно никакого просвета?
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
I'm afraid not.	К сожалению, нет.
It started worse than ever about two minutes ago. [He goes to the plinth beside the flower girl; puts up his foot on it; and stoops to turn down his trouser ends].	Дождь только что полил еще сильнее. (Подходит к тому месту, где сидит цветочница, ставит ногу на плинтус и, нагнувшись, подвертывает мокрую штанину.)
THE MOTHER.	Мать.
Oh, dear! [She retires sadly and joins her daughter].	Ах, боже мой! (Жалобно вздыхает и отходит к дочери.)
THE FLOWER GIRL [taking advantage of the military gentleman's proximity to establish friendly relations with him].	Цветочница(спешит воспользоваться соседством пожилого джентльмена, чтобы установить с ним дружеские отношения).
If it's worse it's a sign it's nearly over.	Раз полил сильнее, значит скоро пройдет.
So cheer up, Captain; and buy a flower off a poor girl.	Не расстраивайтесь, кэптен, купите лучше цветочек у бедной девушки.
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
I'm sorry, I haven't any change.	Сожалею, но у меня нет мелочи.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
I can give you change, Captain,	А я вам разменяю, кэптен.
THE GENTLEMEN.	Джентльмен.
For a sovereign?	Соверен?
I've nothing less.	У меня других нет.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Garn!	Ух ты!
Oh do buy a flower off me, Captain.	Купите цветочек, кэптен, купите.
I can change half-a-crown.	Полкроны я могу разменять.
Take this for tuppence.	Вот возьмите этот — два пенса.
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
Now don't be troublesome: there's a good girl. [Trying his pockets] I really haven't any change — Stop: here's three hapence, if that's any use to you [he retreats to the other pillar].	Ну, девочка, только не приставать, я этого не люблю. (Роется в карманах.) Право же, нет мелочи… Погодите, вот полтора пенса, если это вас устроит… (Отходит к другой колонне.)
THE FLOWER GIRL [disappointed, but thinking three halfpence better than nothing] Thank you, sir.	Цветочница(она разочарована, но все-таки решает, что полтора пенса лучше, чем ничего). Спасибо вам, сэр.
THE BYSTANDER [to the girl] You be careful: give him a flower for it. There's a bloke here behind taking down every blessed word you're saying. [All turn to the man who is taking notes].	Прохожий(цветочнице). Ты смотри, взяла деньги, так дай ему цветок, а то вон тот тип стоит и записывает каждое твое слово. Все оборачиваются к человеку с записной книжкой.
THE FLOWER GIRL [springing up terrified] I ain't done nothing wrong by speaking to the gentleman.	Цветочница(вскакивает в страхе). А что же я такого сделала, если поговорила с джентльменом?
I've a right to sell flowers if I keep off the kerb. [Hysterically] I'm a respectable girl: so help me, I never spoke to him except to ask him to buy a flower off me. [General hubbub, mostly sympathetic to the flower girl, but deprecating her excessive sensibility. Cries of Don't start hollerin.	Продавать цветы не запрещается. (Плаксиво.) Я честная девушка! Вы все видели, я только попросила его купить цветочек. Общий шум; большинство публики настроено сочувственно к цветочнице, но не одобряют ее чрезмерную впечатлительность. Пожилые и солидные успокоительно треплют ее по плечу, подбодряя репликами вроде: — Ну-ну, не реви!
Who's hurting you? Nobody's going to touch you.	— Кому ты нужна, никто тебя не тронет.
What's the good of fussing?	Нечего скандал поднимать.
Steady on.	Успокойся.
Easy, easy, etc., come from the elderly staid spectators, who pat her comfortingly.	Будет, будет! — и т. д.
Less patient ones bid her shut her head, or ask her roughly what is wrong with her.	Менее терпеливые цыкают на нее и сердито спрашивают, чего собственно она орет?
A remoter group, not knowing what the matter is, crowd in and increase the noise with question and answer: What's the row?	Те, которые стояли поодаль и не знают, в чем дело, протискиваются поближе и еще увеличивают шум расспросами и объяснениями: — Что случилось?
What she do?	— Что она сделала?
Where is he?	— А он где?
A tec taking her down.	— Да вот засыпалась.
What! him?	— Как, вон тот?
Yes: him over there: Took money off the gentleman, etc.	— Да, да, стоит у колонны. Она у него деньги выманила, и т. д.
The flower girl, distraught and mobbed, breaks through them to the gentleman, crying mildly] Oh, sir, don't let him charge me.	Цветочница, оглушенная и растерянная, пробирается сквозь толпу к пожилому джентльмену и жалобно кричит. Цветочница. Сэр, сэр, скажите ему, чтобы он на меня не заявлял.
You dunno what it means to me.	Вы не знаете, чем это пахнет.
They'll take away my character and drive me on the streets for speaking to gentlemen.	За приставанье к джентльменам у меня отберут свидетельство, выкинут меня на улицу.
They —	Я…
THE NOTE TAKER [coming forward on her right, the rest crowding after him] There, there, there, there!	Человек с записной книжкой подходит к ней справа, и за ним теснятся все остальные. Человек с записной книжкой. Но-но-но!
Who's hurting you, you silly girl?	Кто вас трогал, глупая вы девушка?
What do you take me for?	За кого вы меня принимаете?
THE BYSTANDER.	Прохожий.
It's all right: he's a gentleman: look at his boots. [Explaining to the note taker] She thought you was a copper's nark, sir.	Все в порядке. Это джентльмен — обратите внимание на его ботинки. (Человеку с записной книжкой, пояснительно.) Она думала, сэр, что вы шпик.
THE NOTE TAKER [with quick interest] What's a copper's nark?	Человек с записной книжкой(с интересом). А что это такое — шпик?
THE BYSTANDER [inept at definition] It's a — well, it's a copper's nark, as you might say.	Прохожий(теряясь в определениях). Шпик — это… ну, шпик, и все тут.
What else would you call it?	Как же иначе сказать?
A sort of informer.	Ну, сыщик, что ли.
THE FLOWER GIRL [still hysterical] I take my Bible oath I never said a word —	Цветочница(все еще плаксиво). Вот хоть на библии поклясться, не говорила ему ничего!..
THE NOTE TAKER [overbearing but good-humored] Oh, shut up, shut up.	Человек с записной книжкой(повелительно, но без злобы). Да замолчите же вы наконец!
Do I look like a policeman?	Разве я похож на полицейского?
THE FLOWER GIRL [far from reassured] Then what did you take down my words for?	Цветочница(далеко не успокоенная). А зачем же вы все записывали?
How do I know whether you took me down right?	Почем я знаю, правду вы записали или нет?
You just show me what you've wrote about me. [The note taker opens his book and holds it steadily under her nose, though the pressure of the mob trying to read it over his shoulders would upset a weaker man].	Вот покажите, что у вас там про меня написано. Он раскрывает свою записную книжку и несколько секунд держит ее перед носом девушки; при этом толпа, силясь заглянуть через его плечо, напирает так, что более слабый человек не удержался бы на ногах.
What's that?	Это что такое?
That ain't proper writing.	Это не по-нашему написано.
I can't read that.	Я тут ничего не разберу.
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
I can. [Reads, reproducing her pronunciation exactly] "Cheer ap, Keptin; n' haw ya flahr orf a pore gel."	А я разберу. (Читает, в точности подражая ее выговору.) Ни расстрайвтись, кэптен; купити луччи цвиточик у бедны девушки.
THE FLOWER GIRL [much distressed] It's because I called him Captain.	Цветочница(в испуге). Это что я его назвала «кэптен»?
I meant no harm. [To the gentleman] Oh, sir, don't let him lay a charge agen me for a word like that.	Так я же ничего дурного не думала. (Джентльмену.) Ой, сэр, скажите ему, чтобы он на меня не заявлял.
You —	Скажите…
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
Charge!	Как заявлял?
I make no charge. [To the note taker] Really, sir, if you are a detective, you need not begin protecting me against molestation by young women until I ask you.	Не нужно ничего заявлять. (Человеку с записной книжкой.) В самом деле, сэр, если вы детектив и хотели оградить меня от уличных приставаний, то заметьте, что я вас об этом не просил.
Anybody could see that the girl meant no harm.	У девушки ничего дурного не было на уме, всякому ясно.
THE BYSTANDERS GENERALLY [demonstrating against police espionage] Course they could.	Голоса в толпе(выражая общий протест против системы полицейского сыска). И очень даже просто!
What business is it of yours?	— Вам-то что до этого?
You mind your own affairs.	Вы знайте свое дело.
He wants promotion, he does.	Верно, выслужиться захотел.
Taking down people's words!	Где это видано, записывать за человеком каждое слово!
Girl never said a word to him.	— Девушка с ним и не заговаривала.
What harm if she did?	А хоть бы и заговорила!
Nice thing a girl can't shelter from the rain without being insulted, etc., etc., etc. [She is conducted by the more sympathetic demonstrators back to her plinth, where she resumes her seat and struggles with her emotion].	— Хорошее дело, уже нельзя девушке спрятаться от дождя, чтоб не нарваться на оскорбление… (И т. д. и т. п.) Наиболее сочувственно настроенные ведут цветочницу обратно к колонне, и она снова усаживается на плинтус, стараясь побороть свое волнение.
THE BYSTANDER.	Прохожий.
He ain't a tec.	Да он не шпик.
He's a blooming busybody: that's what he is.	Просто въедливый тип какой-то, вот и все.
I tell you, look at his boots.	Я вам говорю, обратите внимание на ботинки.
THE NOTE TAKER [turning on him genially] And how are all your people down at Selsey?	Человек с записной книжкой(обернувшись к нему, весело). Кстати, как поживают ваши родственники в Селси?
THE BYSTANDER [suspiciously] Who told you my people come from Selsey?	Прохожий(подозрительно). Откуда вы знаете, что мои родственники живут в Селси?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Never you mind.	Не важно, откуда.
They did. [To the girl] How do you come to be up so far east?	Но ведь это так? (Цветочнице.) А вы как попали сюда, на восток?
You were born in Lisson Grove.	Вы ведь родились в Лиссонгров.
THE FLOWER GIRL [appalled] Oh, what harm is there in my leaving Lisson Grove?	Цветочница(с испугом). Что ж тут дурного, если я уехала из Лиссонгров?
It wasn't fit for a pig to live in; and I had to pay four-and-six a week. [In tears] Oh, boo — hoo — oo —	Я там в такой конуре жила, хуже собачьей, а плата — четыре шиллинга шесть пенсов в неделю… (Плачет.) Ой-о-о-ой…
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Live where you like; but stop that noise.	Да живите вы где хотите, только перестаньте ныть.
THE GENTLEMAN [to the girl] Come, come! he can't touch you: you have a right to live where you please.	Джентльмен(девушке). Ну полно, полно! Он вас не тронет; вы имеете право жить где вам заблагорассудится.
A SARCASTIC BYSTANDER [thrusting himself between the note taker and the gentleman] Park Lane, for instance.	Саркастически настроенный прохожий(протискиваясь между человеком с записной книжкой и джентльменом). Например, на Парк-лэйн.
I'd like to go into the Housing Question with you, I would.	Послушайте, я бы не прочь потолковать с вами о жилищном вопросе.
THE FLOWER GIRL [subsiding into a brooding melancholy over her basket, and talking very low-spiritedly to herself] I'm a good girl, I am.	Цветочница(пригорюнившись над своей корзиной, обиженно бормочет себе под нос). Я не какая-нибудь, я честная девушка.
THE SARCASTIC BYSTANDER [not attending to her] Do you know where I come from?	Саркастический прохожий(не обращая на нее внимания). Может быть, вы знаете, откуда я родом?
THE NOTE TAKER [promptly] Hoxton.	Человек с записной книжкой(без запинки). Из Хокстона.
Titterings.	Смешки в толпе.
Popular interest in the note taker's performance increases.	Общий интерес к фокусам человека с записной книжкой явно возрастает.
THE SARCASTIC ONE [amazed] Well, who said I didn't?	Саркастический прохожий(удивленно). Черт возьми!
Bly me!	Так и есть.
You know everything, you do.	Слушайте, да вы в самом деле всезнайка.
THE FLOWER GIRL [still nursing her sense of injury] Ain't no call to meddle with me, he ain't.	Цветочница(все еще переживая свою обиду). И никакого он права не имеет лезть! Да, никакого права…
THE BYSTANDER [to her] Of course he ain't.	Прохожий(цветочнице). Факт, никакого.
Don't you stand it from him. [To the note taker] See here: what call have you to know about people what never offered to meddle with you?	И ты ему так не спускай. (Человеку с записной книжкой.) Послушайте, по какому это вы праву все знаете о людях, которые не желают иметь с вами дела?
Where's your warrant?	Есть у вас письменное разрешение?
SEVERAL BYSTANDERS [encouraged by this seeming point of law] Yes: where's your warrant?	Несколько человек из толпы(видимо, ободренные этой юридической постановкой вопроса). Да, да, есть у вас разрешение?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Let him say what he likes.	А пускай его говорит, что хочет.
I don't want to have no truck with him.	Не стану я с ним связываться.
THE BYSTANDER.	Прохожий.
You take us for dirt under your feet, don't you?	Все потому, что мы для вас — тьфу! Пустое место.
Catch you taking liberties with a gentleman!	С джентльменом вы бы себе таких штук не позволили.
THE SARCASTIC BYSTANDER.	Саркастический прохожий.
Yes: tell HIM where he come from if you want to go fortune-telling.	Да, да! Если уж вам пришла охота поворожить, скажите-ка — откуда вот он взялся?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Cheltenham, Harrow, Cambridge, and India.	Челтенхем, Харроу, Кембридж, а впоследствии Индия.
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
Quite right. [Great laughter.	Совершенно верно. Общий хохот.
Reaction in the note taker's favor.	Теперь сочувствие явно на стороне человека с записной книжкой.
Exclamations of He knows all about it.	Восклицания вроде: — Все знает!
Told him proper.	— Так прямо и отрезал.
Hear him tell the toff where he come from? etc.].	Слыхали, как он этому длинному расписал, откуда он? — и т. д.
May I ask, sir, do you do this for your living at a music hall?	— Простите, сэр, вы, вероятно, выступаете с этим номером в мюзик-холле?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
I've thought of that.	Пока нет.
Perhaps I shall some day.	Но я уже подумывал об этом.
The rain has stopped; and the persons on the outside of the crowd begin to drop off.	Дождь перестал; толпа понемногу начинает расходиться.
THE FLOWER GIRL [resenting the reaction] He's no gentleman, he ain't, to interfere with a poor girl.	Цветочница(недовольная переменой общего настроения в пользу обидчика). Джентльмены так не делают, да, не обижают бедную девушку!
THE DAUGHTER [out of patience, pushing her way rudely to the front and displacing the gentleman, who politely retires to the other side of the pillar] What on earth is Freddy doing?	Дочь(потеряв терпение, бесцеремонно проталкивается вперед, оттеснив пожилого джентльмена, который вежливо отступает за колонну). Но где же, наконец, Фредди?
I shall get pneumonia if I stay in this draught any longer.	Я рискую схватить воспаление легких, если еще постою на этом сквозняке.
THE NOTE TAKER [to himself, hastily making a note of her pronunciation of "monia"] Earlscourt.	Человек с записной книжкой(про себя, поспешно делая отметку в своей книжке). Эрлскорт.
THE DAUGHTER [violently] Will you please keep your impertinent remarks to yourself?	Дочь(гневно). Прошу вас держать ваши дерзкие замечания при себе.
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Did I say that out loud?	А я разве сказал что-нибудь вслух?
I didn't mean to.	Прошу извинить меня.
I beg your pardon.	Это вышло невольно.
Your mother's Epsom, unmistakeably.	Но ваша матушка, несомненно, из Эпсома.
THE MOTHER [advancing between her daughter and the note taker] How very curious!	Мать(становится между дочерью и человеком с записной книжкой). Скажите как интересно!
I was brought up in Largelady Park, near Epsom.	Я действительно выросла в Толсталеди-парк близ Эпсома.
THE NOTE TAKER [uproariously amused] Ha! ha!	Человек с записной книжкой(шумно хохочет). Ха-ха-ха!
What a devil of a name!	Ну и название, черт дери!
Excuse me. [To the daughter] You want a cab, do you?	Простите. (Дочери.) Вам, кажется, нужно такси?
THE DAUGHTER.	Дочь.
Don't dare speak to me.	Не смейте обращаться ко мне!
THE MOTHER.	Мать.
Oh, please, please Clara. [Her daughter repudiates her with an angry shrug and retires haughtily.] We should be so grateful to you, sir, if you found us a cab. [The note taker produces a whistle].	Прошу тебя, Клара! Дочь вместо ответа сердито пожимает плечами и с надменным выражением отходит в сторону. Мы были бы вам так признательны, сэр, если б вы нашли для нас такси. Человек с записной книжкой достает свисток.
Oh, thank you. [She joins her daughter].	О, благодарю вас. (Идет за дочерью.)
The note taker blows a piercing blast.	Человек с записной книжкой издает пронзительный свист.
THE SARCASTIC BYSTANDER.	Саркастический прохожий.
There!	Ну вот вам.
I knowed he was a plain-clothes copper.	Я же говорил, что это переодетый шпик.
THE BYSTANDER.	Прохожий.
That ain't a police whistle: that's a sporting whistle.	Это не полицейский свисток; это спортивный свисток.
THE FLOWER GIRL [still preoccupied with her wounded feelings] He's no right to take away my character.	Цветочница(все еще страдая от оскорбления, нанесенного ее чувствам). Не смеет он у меня отбирать свидетельство!
My character is the same to me as any lady's.	Мне так же нужно свидетельство, как и всякой леди.
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
I don't know whether you've noticed it; but the rain stopped about two minutes ago.	Вы, может быть, не заметили — дождь уже минуты две как перестал.
THE BYSTANDER.	Прохожий.
So it has.	А ведь верно.
Why didn't you say so before? and us losing our time listening to your silliness. [He walks off towards the Strand].	Что же вы раньше не сказали? Мы бы не теряли тут время, слушая ваши глупости! (Уходит по направлению к Стрэнду.)
THE SARCASTIC BYSTANDER.	Саркастический прохожий.
I can tell where you come from.	Я вам скажу, откуда вы сами.
You come from Anwell.	Из Бидлама.
Go back there.	Вот и сидели бы там.
THE NOTE TAKER [helpfully] Hanwell.	Человек с записной книжкой(услужливо). Бедлама.
THE SARCASTIC BYSTANDER [affecting great distinction of speech] Thenk you, teacher.	Саркастический прохожий(стараясь весьма изысканно произносить слова). Спасибо, господин учитель.
Haw haw!	Ха-ха!
So long [he touches his hat with mock respect and strolls off].	Будьте здоровы. (С насмешливой почтительностью притрагивается к шляпе и уходит.)
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Frightening people like that!	Зря только людей пугает.
How would he like it himself.	Самого бы его пугнуть как следует!
THE MOTHER.	Мать.
It's quite fine now, Clara.	Клара, уже совсем прояснилось.
We can walk to a motor bus.	Мы можем дойти до автобуса.
Come. [She gathers her skirts above her ankles and hurries off towards the Strand].	Идем. (Подбирает юбку и торопливо уходит в сторону Стрэнда.)
THE DAUGHTER.	Дочь.
But the cab — [her mother is out of hearing].	Но такси… Мать уже не слышит ее.
Oh, how tiresome! [She follows angrily].	Ах, как все это скучно! (Сердито идет за матерью.)
All the rest have gone except the note taker, the gentleman, and the flower girl, who sits arranging her basket, and still pitying herself in murmurs.	Все уже разошлись, и под портиком остались только человек с записной книжкой, пожилой джентльмен и цветочница, которая возится со своей корзинкой и по-прежнему бормочет что-то себе в утешение.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Poor girl!	Бедная ты девушка!
Hard enough for her to live without being worrited and chivied.	И так жизнь нелегкая, а тут еще всякий измывается.
THE GENTLEMAN [returning to his former place on the note taker's left] How do you do it, if I may ask?	Джентльмен(вернувшись на прежнее место — слева от человека с записной книжкой). Позвольте спросить, как вы это делаете?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Simply phonetics.	Фонетика — и только.
The science of speech.	Наука о произношении.
That's my profession; also my hobby.	Это моя профессия и в то же время мой конек.
Happy is the man who can make a living by his hobby!	Счастлив тот, кому его конек может доставить средства к жизни!
You can spot an Irishman or a Yorkshireman by his brogue.	Нетрудно сразу отличить по выговору ирландца или йоркширца.
I can place any man within six miles.	Но я могу с точностью до шести миль определить место рождения любого англичанина.
I can place him within two miles in London.	Если это в Лондоне, то даже с точностью до двух миль.
Sometimes within two streets.	Иногда можно указать даже улицу.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Ought to be ashamed of himself, unmanly coward!	Постыдился бы, бессовестный!
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
But is there a living in that?	Но разве это может дать средства к жизни?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Oh yes.	О да.
Quite a fat one.	И немалые.
This is an age of upstarts.	Наш век — это век выскочек.
Men begin in Kentish Town with 80 pounds a year, and end in Park Lane with a hundred thousand.	Люди начинают в Кентиштауне, живя на восемьдесят фунтов в год, и кончают на Парк-лэйн с сотней тысяч годового дохода.
They want to drop Kentish Town; but they give themselves away every time they open their mouths.	Они хотели бы забыть про Кентиштаун, но он напоминает о себе, стоит им только раскрыть рот.
Now I can teach them —	И вот я обучаю их.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Let him mind his own business and leave a poor girl —	Занимался бы своим делом, вместо того чтоб обижать бедную девушку…
THE NOTE TAKER [explosively] Woman: cease this detestable boohooing instantly; or else seek the shelter of some other place of worship.	Человек с записной книжкой(рассвирепев). Женщина! Немедленно прекратите это омерзительное нытье или поищите себе приют у дверей другого храма.
THE FLOWER GIRL [with feeble defiance] I've a right to be here if I like, same as you.	Цветочница(неуверенно-вызывающе). Я имею такое же право сидеть тут, как и вы.
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
A woman who utters such depressing and disgusting sounds has no right to be anywhere — no right to live.	Женщина, которая издает такие уродливые и жалкие звуки, не имеет права сидеть нигде… вообще не имеет права жить!
Remember that you are a human being with a soul and the divine gift of articulate speech: that your native language is the language of Shakespear and Milton and The Bible; and don't sit there crooning like a bilious pigeon.	Вспомните, что вы — человеческое существо, наделенное душой и божественным даром членораздельной речи, что ваш родной язык — это язык Шекспира, Мильтона и Библии! И перестаньте квохтать, как осипшая курица.
THE FLOWER GIRL [quite overwhelmed, and looking up at him in mingled wonder and deprecation without daring to raise her head] Ah — ah — ah — ow — ow — oo!	Цветочница(совершенно обалдевшая, не решаясь поднять голову, смотрит на него исподлобья, со смешанным выражением изумления и испуга). У-у-ааааа-у!
THE NOTE TAKER [whipping out his book] Heavens! what a sound! [He writes; then holds out the book and reads, reproducing her vowels exactly] Ah — ah — ah — ow — ow — ow — oo!	Человек с записной книжкой(хватаясь за карандаш). Боже правый! Какие звуки! (Торопливо пишет; потом откидывает голову назад и читает, в точности воспроизводя то же сочетание гласных). У-у-ааааа-у!
THE FLOWER GIRL [tickled by the performance, and laughing in spite of herself] Garn!	Цветочница(представление ей понравилось, и она хихикает против воли). Ух ты!
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
You see this creature with her kerbstone English: the English that will keep her in the gutter to the end of her days.	Вы слышали ужасное произношение этой уличной девчонки? Из-за этого произношения она до конца своих дней обречена оставаться на дне общества.
Well, sir, in three months I could pass that girl off as a duchess at an ambassador's garden party.	Так вот, сэр, дайте мне три месяца сроку, и я сделаю так, что эта девушка с успехом сойдет за герцогиню на любом посольском приеме.
I could even get her a place as lady's maid or shop assistant, which requires better English.	Мало того, она сможет поступить куда угодно в качестве горничной или продавщицы, а для этого, как известно, требуется еще большее совершенство речи.
That's the sort of thing I do for commercial millionaires.	Именно такого рода услуги я оказываю нашим новоявленным миллионерам.
And on the profits of it I do genuine scientific work in phonetics, and a little as a poet on Miltonic lines.	А на заработанные деньги занимаюсь научной работой в области фонетики и немного — поэзией в мильтоновском вкусе.
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
I am myself a student of Indian dialects; and —	Я сам изучаю индийские диалекты и…
THE NOTE TAKER [eagerly] Are you?	Человек с записной книжкой(торопливо). Да что вы?
Do you know Colonel Pickering, the author of Spoken Sanscrit?	Не знаком ли вам полковник Пикеринг, автор «Разговорного санскрита»?
THE GENTLEMAN.	Джентльмен.
I am Colonel Pickering.	Полковник Пикеринг — это я.
Who are you?	Но кто же вы такой?
THE NOTE TAKER.	Человек с записной книжкой.
Henry Higgins, author of Higgins's Universal Alphabet.	Генри Хиггинс, создатель «Универсального алфавита Хиггинса».
PICKERING [with enthusiasm] I came from India to meet you.	Пикеринг(восторженно). Я приехал из Индии, чтобы познакомиться с вами!
HIGGINS.	Хиггинс.
I was going to India to meet you.	А я собирался в Индию, чтобы познакомиться с вами.
PICKERING.	Пикеринг.
Where do you live?	Где вы живете?
HIGGINS. 27A Wimpole Street.	Хиггинс. Уимпол-стрит, двадцать семь-А.
Come and see me tomorrow.	Приходите ко мне завтра же.
PICKERING.	Пикеринг.
I'm at the Carlton.	Я остановился в Карлтон-отеле.
Come with me now and let's have a jaw over some supper.	Идемте со мной сейчас же, мы еще успеем побеседовать за ужином.
HIGGINS.	Хиггинс.
Right you are.	Великолепно.
THE FLOWER GIRL [to Pickering, as he passes her] Buy a flower, kind gentleman.	Цветочница(Пикерингу, когда он проходит мимо). Купите цветочек, добрый джентльмен.
I'm short for my lodging.	За квартиру платить нечем.
PICKERING.	Пикеринг.
I really haven't any change.	Право же, у меня нет мелочи.
I'm sorry [he goes away].	Очень сожалею.
HIGGINS [shocked at girl's mendacity] Liar.	Хиггинс(возмущенный ее попрошайничеством). Лгунья!
You said you could change half-a-crown.	Ведь вы же сказали, что можете разменять полкроны.
THE FLOWER GIRL [rising in desperation] You ought to be stuffed with nails, you ought. [Flinging the basket at his feet] Take the whole blooming basket for sixpence.	Цветочница(вскакивая в отчаянии). Мешок с гвоздями у вас вместо сердца! (Швыряет корзину к его ногам.) Нате, черт с вами, берите всю корзину за шесть пенсов!
The church clock strikes the second quarter.	Часы на колокольне бьют половину двенадцатого.
HIGGINS [hearing in it the voice of God, rebuking him for his Pharisaic want of charity to the poor girl] A reminder. [He raises his hat solemnly; then throws a handful of money into the basket and follows Pickering].	Хиггинс(услышав в их бое глас божий, упрекающий его за фарисейскую жестокость к бедной девушке). Указание свыше! (Торжественно приподнимает шляпу, затем бросает в корзину горсть монет и уходит вслед за Пикерингом.)
THE FLOWER GIRL [picking up a half-crown] Ah — ow — ooh! [Picking up a couple of florins] Aaah — ow — ooh! [Picking up several coins] Aaaaaah — ow — ooh! [Picking up a half-sovereign] Aasaaaaaaaaah — ow — ooh!!!	Цветочница(нагибается и вытаскивает полкроны). У-ааа-у! (Вытаскивает два флорина.) Уу-ааа-у! (Вытаскивает еще несколько монет.) Уу-ааааа-у! (Вытаскивает полсоверена.) У-у-аааааааа-у!!
FREDDY [springing out of a taxicab] Got one at last.	Фредди(выскакивает из остановившегося перед церковью такси). Достал все-таки!
Hallo! [To the girl] Where are the two ladies that were here?	Эй! (Цветочнице.) Тут были две дамы, вы не знаете, где они?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
They walked to the bus when the rain stopped.	А они пошли к автобусу, когда дождь перестал.
FREDDY.	Фредди.
And left me with a cab on my hands. Damnation!	Вот это мило! Что же мне теперь с такси делать?
THE FLOWER GIRL [with grandeur] Never you mind, young man.	Цветочница(величественно). Не беспокойтесь, молодой человек.
I'm going home in a taxi. [She sails off to the cab.	Я поеду домой в вашем такси. (Проплывает мимо Фредди к машине).
The driver puts his hand behind him and holds the door firmly shut against her.	Шофер высовывает руку и поспешно прихлопывает дверцу.
Quite understanding his mistrust, she shows him her handful of money].	Понимая его недоверие, она показывает ему полную горсть монет.
Eightpence ain't no object to me, Charlie. [He grins and opens the door].	На смотри, Чарли. Восемь пенсов — это нам нипочем! Он ухмыляется и открывает ей дверцу.
Angel Court, Drury Lane, round the corner of Micklejohn's oil shop.	Энджел-корт, Дрюри-лэйн, против керосиновой лавки.
Let's see how fast you can make her hop it. [She gets in and pulls the door to with a slam as the taxicab starts].	И гони что есть духу. (Садится в машину и с шумом захлопывает дверцу). Такси трогается.
FREDDY.	Фредди.
Well, I'm dashed!	Вот это да!
ACT II	Действие второе
Next day at 11 a.m. Higgins's laboratory in Wimpole Street.	Одиннадцать часов утра. Лаборатория Хиггинса на Уимпол-стрит.
It is a room on the first floor, looking on the street, and was meant for the drawing-room.	Это комната в первом этаже, с окнами на улицу, предназначенная служить гостиной.
The double doors are in the middle of the back hall; and persons entering find in the corner to their right two tall file cabinets at right angles to one another against the walls.	Посредине задней стены — дверь; входя в комнату, вы видите справа у стены две многоярусные картотеки, поставленные под прямым углом.
In this corner stands a flat writing-table, on which are a phonograph, a laryngoscope, a row of tiny organ pipes with a bellows, a set of lamp chimneys for singing flames with burners attached to a gas plug in the wall by an indiarubber tube, several tuning-forks of different sizes, a life-size image of half a human head, showing in section the vocal organs, and a box containing a supply of wax cylinders for the phonograph.	В этом же углу письменный стол, на нем — фонограф, ларингоскоп, набор миниатюрных органных труб, снабженных раздувальными мехами, ряд газовых рожков под ламповыми стеклами, резиновой кишкой соединенных со вводом в стене, несколько камертонов различных размеров, муляж половины человеческой головы в натуральную величину, показывающий в разрезе голосовые органы, и ящик с восковыми валиками для фонографа.
Further down the room, on the same side, is a fireplace, with a comfortable leather-covered easy-chair at the side of the hearth nearest the door, and a coal-scuttle.	Посредине правой стены — камин; около него, ближе к двери, — удобное кожаное кресло и ящик с углем.
There is a clock on the mantelpiece.	На каминной доске — часы.
Between the fireplace and the phonograph table is a stand for newspapers.	Между письменным столом и камином — столик для газет.
On the other side of the central door, to the left of the visitor, is a cabinet of shallow drawers. On it is a telephone and the telephone directory.	У противоположной стены, слева от входной двери, — невысокий шкафчик с плоскими ящиками; на нем телефон и телефонный справочник.
The corner beyond, and most of the side wall, is occupied by a grand piano, with the keyboard at the end furthest from the door, and a bench for the player extending the full length of the keyboard.	Весь левый угол в глубине занимает концертный рояль, поставленный хвостом к двери; вместо обычного табурета перед ним скамейка во всю длину клавиатуры.
On the piano is a dessert dish heaped with fruit and sweets, mostly chocolates.	На рояле ваза с фруктами и конфетами.
The middle of the room is clear.	Середина комнаты свободна от мебели.
Besides the easy chair, the piano bench, and two chairs at the phonograph table, there is one stray chair. It stands near the fireplace.	Кроме кресла, скамейки у рояля и двух стульев у письменного стола, в комнате есть еще только один стул, который не имеет особого назначения и стоит недалеко от камина.
On the walls, engravings; mostly Piranesis and mezzotint portraits.	На стенах висят гравюры, большей частью Пиранези, и портреты меццотинто.
No paintings.	Картин нет.
Pickering is seated at the table, putting down some cards and a tuning-fork which he has been using.	Пикеринг сидит за письменным столом и складывает карточки, которые он, видимо, только что разбирал.
Higgins is standing up near him, closing two or three file drawers which are hanging out.	Хиггинс стоит рядом, у картотеки, и задвигает выдвинутые ящики.
He appears in the morning light as a robust, vital, appetizing sort of man of forty or thereabouts, dressed in a professional-looking black frock-coat with a white linen collar and black silk tie.	При дневном свете видно, что это крепкий, полнокровный, завидного здоровья мужчина лет сорока или около того; на нем черный сюртук, какие носят адвокаты и врачи, крахмальный воротничок и черный шелковый галстук.
He is of the energetic, scientific type, heartily, even violently interested in everything that can be studied as a scientific subject, and careless about himself and other people, including their feelings.	Он принадлежит к энергическому типу людей науки, которые с живым и даже страстным интересом относятся ко всему, что может явиться предметом научного исследования, и вполне равнодушны к вещам, касающимся лично их или окружающих, в том числе к чужим чувствам.
He is, in fact, but for his years and size, rather like a very impetuous baby "taking notice" eagerly and loudly, and requiring almost as much watching to keep him out of unintended mischief.	В сущности, несмотря на свой возраст и комплекцию, он очень похож на неугомонного ребенка, шумно и стремительно реагирующего на все, что привлекает его внимание, и, как ребенок, нуждается в постоянном присмотре, чтобы нечаянно не натворить беды.
His manner varies from genial bullying when he is in a good humor to stormy petulance when anything goes wrong; but he is so entirely frank and void of malice that he remains likeable even in his least reasonable moments.	Добродушная ворчливость, свойственная ему, когда он в хорошем настроении, сменяется бурными вспышками гнева, как только что-нибудь не по нем; но он настолько искренен и так далек от злобных побуждений, что вызывает симпатию даже тогда, когда явно не прав.
HIGGINS [as he shuts the last drawer] Well, I think that's the whole show.	Хиггинс(задвигая последний ящик). Ну вот, как будто и все.
PICKERING.	Пикеринг.
It's really amazing.	Удивительно, просто удивительно!
I haven't taken half of it in, you know.	Но должен вам сказать, что я и половины не запомнил.
HIGGINS.	Хиггинс.
Would you like to go over any of it again?	Хотите, можно кое-какие материалы посмотреть еще раз.
PICKERING [rising and coming to the fireplace, where he plants himself with his back to the fire] No, thank you; not now.	Пикеринг(встает, подходит к камину и становится перед ним, спиной к огню). Нет, спасибо, на сегодня хватит.
I'm quite done up for this morning.	Я уже больше не могу.
HIGGINS [following him, and standing beside him on his left] Tired of listening to sounds?	Хиггинс(идет за ним и становится рядом, с левой стороны). Устали слушать звуки?
PICKERING.	Пикеринг.
Yes.	Да.
It's a fearful strain.	Это требует страшного напряжения.
I rather fancied myself because I can pronounce twenty-four distinct vowel sounds; but your hundred and thirty beat me.	До сих пор я гордился, что могу отчетливо воспроизвести двадцать четыре различных гласных; но ваши сто тридцать меня совершенно уничтожили.
I can't hear a bit of difference between most of them.	Я не в состоянии уловить никакой разницы между многими из них.
HIGGINS [chuckling, and going over to the piano to eat sweets] Oh, that comes with practice.	Хиггинс(со смехом отходит к роялю и набивает рот конфетами). Ну, это дело практики.
You hear no difference at first; but you keep on listening, and presently you find they're all as different as A from B. [Mrs. Pearce looks in: she is Higgins's housekeeper] What's the matter?	Сначала разница как будто незаметна; но вслушайтесь хорошенько, и вы убедитесь, что все они так же различны, как А и Б. В дверь просовывается голова миссис Пирс, экономки Хиггинса. Что там такое?
MRS. PEARCE [hesitating, evidently perplexed] A young woman wants to see you, sir.	Миссис Пирс(нерешительно; она, видимо, озадачена). Сэр, вас желает видеть какая-то молодая особа.
HIGGINS.	Хиггинс.
A young woman!	Молодая особа?
What does she want?	А что ей нужно?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Well, sir, she says you'll be glad to see her when you know what she's come about.	Простите, сэр, но она утверждает, что вы будете очень рады, когда узнаете, зачем она пришла.
She's quite a common girl, sir.	Она из простых, сэр.
Very common indeed.	Из совсем простых.
I should have sent her away, only I thought perhaps you wanted her to talk into your machines.	Я бы вам не стала и докладывать, но мне пришло в голову — может быть, вы хотите, чтоб она вам наговорила в ваши машины.
I hope I've not done wrong; but really you see such queer people sometimes — you'll excuse me, I'm sure, sir —	Возможно, я и ошиблась, но к вам иногда такие странные люди ходят, сэр… надеюсь, вы меня простите…
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, that's all right, Mrs. Pearce.	Ладно, ладно, миссис Пирс.
Has she an interesting accent?	А что, у нее интересное произношение?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Oh, something dreadful, sir, really.	О сэр, ужасное, просто ужасное!
I don't know how you can take an interest in it.	Я, право, не знаю, что вы в этом можете находить интересного.
HIGGINS [to Pickering] Let's have her up.	Хиггинс(Пикерингу). Давайте послушаем!
Show her up, Mrs. Pearce [he rushes across to his working table and picks out a cylinder to use on the phonograph].	Тащите ее сюда, миссис Пирс. (Бежит к письменному столу и достает новый валик для фонографа.)
MRS. PEARCE [only half resigned to it] Very well, sir.	Миссис Пирс(лишь наполовину убежденная в необходимости этого). Слушаю, сэр.
It's for you to say. [She goes downstairs].	Как вам будет угодно. (Уходит вниз.)
HIGGINS.	Хиггинс.
This is rather a bit of luck.	Вот это удачно.
I'll show you how I make records.	Вы увидите, как я оформляю свой материал.
We'll set her talking; and I'll take it down first in Bell's visible Speech; then in broad Romic; and then we'll get her on the phonograph so that you can turn her on as often as you like with the written transcript before you.	Мы заставим ее говорить, а я буду записывать — сначала по системе Белла, затем латинским алфавитом, а потом сделаем еще фонографическую запись — так, чтоб в любой момент можно было послушать и сверить звук с транскрипцией.
MRS. PEARCE [returning] This is the young woman, sir.	Миссис Пирс(отворяя дверь.) Вот эта молодая особа, сэр.
The flower girl enters in state.	В комнату важно входит цветочница.
She has a hat with three ostrich feathers, orange, sky-blue, and red.	Она в шляпе с тремя страусовыми перьями: оранжевым, небесно-голубым и красным.
She has a nearly clean apron, and the shoddy coat has been tidied a little.	Передник на ней почти не грязный, истрепанное пальтишко тоже как будто немного почищено.
The pathos of this deplorable figure, with its innocent vanity and consequential air, touches Pickering, who has already straightened himself in the presence of Mrs. Pearce.	Эта жалкая фигурка так патетична в своей напыщенности и невинном самодовольстве, что Пикеринг, который при входе миссис Пирс поспешил выпрямиться, совсем растроган.
But as to Higgins, the only distinction he makes between men and women is that when he is neither bullying nor exclaiming to the heavens against some featherweight cross, he coaxes women as a child coaxes its nurse when it wants to get anything out of her.	Что же до Хиггинса, то ему совершенно все равно, женщина перед ним или мужчина; единственная разница в том, что с женщинами, если он не ворчит и не скандалит по какому-нибудь пустяковому поводу, он заискивающе ласков, как ребенок с нянькой, когда ему от нее что-нибудь нужно.
HIGGINS [brusquely, recognizing her with unconcealed disappointment, and at once, baby-like, making an intolerable grievance of it] Why, this is the girl I jotted down last night.	Хиггинс(вдруг узнав ее, с разочарованием, которое тут же, чисто по-детски, переходит в обиду). Да это ведь та самая девушка, которую я вчера записывал.
She's no use: I've got all the records I want of the Lisson Grove lingo; and I'm not going to waste another cylinder on it. [To the girl] Be off with you: I don't want you.	Ну, это неинтересно: лиссонгровского диалекта у меня сколько угодно; не стоит тратить валик. (Цветочнице.) Проваливайте, вы мне не нужны.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Don't you be so saucy.	А вы погодите задаваться!
You ain't heard what I come for yet. [To Mrs. Pearce, who is waiting at the door for further instruction] Did you tell him I come in a taxi?	Вы же еще не знаете, зачем я пришла. (Миссис Пирс, которая стоит у двери, ожидая дальнейших распоряжений.) Вы ему сказали, что я на такси приехала?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Nonsense, girl! what do you think a gentleman like Mr. Higgins cares what you came in?	Что за глупости! Очень нужно такому джентльмену, как мистер Хиггинс, знать, на чем вы приехали!
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Oh, we are proud!	Фу-ты ну-ты, какие мы гордые!
He ain't above giving lessons, not him: I heard him say so.	Подумаешь, велика птица — учитель! Я сама слышала, как он говорил, что дает уроки.
Well, I ain't come here to ask for any compliment; and if my money's not good enough I can go elsewhere.	Я не милости просить пришла; а если вам мои деньги не нравятся, могу пойти в другое место.
HIGGINS.	Хиггинс.
Good enough for what?	Позвольте, кому нужны ваши деньги?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Good enough for ye — oo.	Как кому? Вам.
Now you know, don't you?	Теперь поняли, наконец?
I'm come to have lessons, I am.	Я желаю брать уроки, затем и пришла.
And to pay for em too: make no mistake.	И не беспокойтесь: буду платить сколько полагается.
HIGGINS [stupent] WELL!!! [Recovering his breath with a gasp] What do you expect me to say to you?	Хиггинс(остолбенев). Что!!! (Шумно переводя дух.) Слушайте, вы что собственно думаете?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Well, if you was a gentleman, you might ask me to sit down, I think.	Я думаю, что вы могли бы предложить мне сесть, если уж вы такой джентльмен!
Don't I tell you I'm bringing you business?	Я же вам говорю, что пришла по делу.
HIGGINS.	Хиггинс.
Pickering: shall we ask this baggage to sit down or shall we throw her out of the window?	Пикеринг, как нам быть с этим чучелом? Предложить ей сесть или просто спустить с лестницы?
THE FLOWER GIRL [running away in terror to the piano, where she turns at bay] Ah — ah — ah — ow — ow — ow — oo! [Wounded and whimpering] I won't be called a baggage when I've offered to pay like any lady.	Цветочница(в страхе бежит к роялю и забивается в угол). У-у-ааааа-у! (Обиженно и жалобно.) Нечего обзывать меня чучелом, раз я желаю платить, как всякая леди.
Motionless, the two men stare at her from the other side of the room, amazed.	Мужчины, застыв на месте, недоуменно смотрят на нее из противоположного угла комнаты.
PICKERING [gently] What is it you want, my girl?	Пикеринг(мягко). Скажите нам, дитя мое, чего вы хотите?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
I want to be a lady in a flower shop stead of selling at the corner of Tottenham Court Road.	Я хочу поступить продавщицей в цветочный магазин. Надоело мне с утра до ночи торчать с корзиной на Тоттенхем-Корт-Род.
But they won't take me unless I can talk more genteel.	А меня там не берут, им не нравится, как я говорю.
He said he could teach me.	Вот он сказал, что мог бы меня выучить.
Well, here I am ready to pay him — not asking any favor — and he treats me as if I was dirt.	Я и пришла с ним уговориться, — за плату, понятно, мне из милости ничего не надо. А он со мной вот как обращается!
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
How can you be such a foolish ignorant girl as to think you could afford to pay Mr. Higgins?	Неужели вы настолько глупы, моя милая, что воображаете, будто вы можете оплатить уроки мистера Хиггинса?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Why shouldn't I?	А почему ж это я не могу?
I know what lessons cost as well as you do; and I'm ready to pay.	Я не хуже вас знаю, почем берут за урок, и я не отказываюсь платить.
HIGGINS.	Хиггинс.
How much?	Сколько?
THE FLOWER GIRL [coming back to him, triumphant] Now you're talking!	Цветочница(торжествующе выходит из своего угла). Ну вот это другой разговор.
I thought you'd come off it when you saw a chance of getting back a bit of what you chucked at me last night. [Confidentially] You'd had a drop in, hadn't you?	Я так и думала, что уж, верно, вы не пропустите случая вернуть немножко из того, что набросали мне вчера. (Понизив голос.) Маленько под мухой были, а?
HIGGINS [peremptorily] Sit down.	Хиггинс(повелительно). Сядьте.
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Oh, if you're going to make a compliment of it —	Только вы не воображайте, мне из милости…
HIGGINS [thundering at her] Sit down.	Миссис Пирс(строго).
MRS. PEARCE [severely] Sit down, girl.	Садитесь, моя милая.
Do as you're told. [She places the stray chair near the hearthrug between Higgins and Pickering, and stands behind it waiting for the girl to sit down].	Делайте то, что вам говорят. (Берет стул, не имеющий особого назначения, ставит его у камина, между Хиггинсом и Пикерингом, и становится за ним, ожидая, когда девушка сядет.)
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Ah — ah — ah — ow — ow — oo! [She stands, half rebellious, half bewildered].	У-у-у-ааааа-у! (Она не трогается с места, частью из упрямства, частью из страха.)
PICKERING [very courteous] Won't you sit down?	Пикеринг(очень вежливо). Присядьте, пожалуйста!
LIZA [coyly] Don't mind if I do. [She sits down.	Цветочница(неуверенным тоном). Что ж, можно и сесть. (Садится.)
Pickering returns to the hearthrug].	Пикеринг возвращается на свое прежнее место у камина.
HIGGINS.	Хиггинс.
What's your name?	Как вас зовут?
THE FLOWER GIRL.	Цветочница.
Liza Doolittle.	Элиза Дулиттл.
HIGGINS [declaiming gravely] Eliza, Elizabeth, Betsy and Bess, They went to the woods to get a bird's nes':	Хиггинс(торжественно декламирует). Элиза, Элизабет, Бетси и Бесс За птичьими гнездами отправились в лес…
PICKERING.	Пикеринг.
They found a nest with four eggs in it:	Четыре яичка в гнездышке нашли..
HIGGINS.	Хиггинс.
They took one apiece, and left three in it.	Взяли по яичку, — осталось там три.
They laugh heartily at their own wit.	Оба от души хохочут, радуясь собственному остроумию.
LIZA.	Элиза.
Oh, don't be silly.	Хватит вам дурака валять.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
You mustn't speak to the gentleman like that.	Так с джентльменами не говорят, моя милая.
LIZA.	Элиза.
Well, why won't he speak sensible to me?	А чего он со мной не говорит по-человечески?
HIGGINS.	Хиггинс.
Come back to business.	Ладно, к делу.
How much do you propose to pay me for the lessons?	Сколько вы думаете платить мне за уроки?
LIZA.	Элиза.
Oh, I know what's right.	Да уж я знаю, сколько полагается.
A lady friend of mine gets French lessons for eighteenpence an hour from a real French gentleman.	Одна моя подружка учится по-французски у самого настоящего француза, так он с нее берет восемнадцать пенсов в час.
Well, you wouldn't have the face to ask me the same for teaching me my own language as you would for French; so I won't give more than a shilling.	Но с вашей стороны бессовестно было бы столько запрашивать, — ведь то француз, а вы меня будете учить моему родному языку; так что больше шиллинга я платить не собираюсь.
Take it or leave it.	Не хотите — не надо.
HIGGINS [walking up and down the room, rattling his keys and his cash in his pockets] You know, Pickering, if you consider a shilling, not as a simple shilling, but as a percentage of this girl's income, it works out as fully equivalent to sixty or seventy guineas from a millionaire.	Хиггинс(расхаживает по комнате, заложив руки в карманы и побрякивая там ключами и мелочью). А ведь знаете, Пикеринг, если рассматривать шиллинг не просто как шиллинг, а в процентном отношении к доходам этой девушки, он будет соответствовать шестидесяти или семидесяти гинеям миллионера.
PICKERING.	Пикеринг.
How so?	Как это?
HIGGINS.	Хиггинс.
Figure it out.	А вот посчитайте.
A millionaire has about 150 pounds a day.	Миллионер имеет около полутораста фунтов в день.
She earns about half-a-crown.	Она зарабатывает около полукроны.
LIZA [haughtily] Who told you I only —	Элиза(заносчиво). Кто вам сказал, что я только…
HIGGINS [continuing] She offers me two-fifths of her day's income for a lesson.	Хиггинс(не обращая на нее внимания). Она предлагает мне за урок две пятых своего дневного дохода.
Two-fifths of a millionaire's income for a day would be somewhere about 60 pounds.	Две пятых дневного дохода миллионера составили бы примерно шестьдесят фунтов.
It's handsome.	Неплохо!
By George, it's enormous! it's the biggest offer I ever had.	Совсем даже неплохо, черт возьми! Такой высокой оплаты я еще никогда не получал.
LIZA [rising, terrified] Sixty pounds!	Элиза(вскакивает в испуге). Шестьдесят фунтов!
What are you talking about?	Что вы там толкуете?
I never offered you sixty pounds.	Я вовсе не говорила — шестьдесят фунтов.
Where would I get —	Откуда мне взять…
HIGGINS.	Хиггинс.
Hold your tongue.	Молчите.
LIZA [weeping] But I ain't got sixty pounds.	Элиза(плача). Нет у меня шестидесяти фунтов!
Oh —	Ой-ой-ой!..
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Don't cry, you silly girl.	Не плачьте, глупая вы девушка.
Sit down. Nobody is going to touch your money.	Никто не возьмет ваших денег.
HIGGINS.	Хиггинс.
Somebody is going to touch you, with a broomstick, if you don't stop snivelling.	Зато кто-то возьмет метлу и хорошенько отдубасит вас, если вы сейчас же не перестанете хныкать.
Sit down.	Сядьте!
LIZA [obeying slowly] Ah — ah — ah — ow — oo — o!	Элиза(неохотно повинуется). У-у-ааааа-у!
One would think you was my father.	Что вы мне, отец, что ли?
HIGGINS.	Хиггинс.
If I decide to teach you, I'll be worse than two fathers to you.	Я вам хуже отца буду, если решу взяться за ваше обучение.
Here [he offers her his silk handkerchief]!	Нате! (Сует ей свой шелковый носовой платок.)
LIZA.	Элиза.
What's this for?	Это зачем?
HIGGINS.	Хиггинс.
To wipe your eyes.	Чтобы вытереть глаза.
To wipe any part of your face that feels moist.	Чтобы вытирать все части лица, которые почему-либо окажутся мокрыми.
Remember: that's your handkerchief; and that's your sleeve.	Запомните: вот это носовой платок, а вот это — рукав.
Don't mistake the one for the other if you wish to become a lady in a shop.	И не путайте одно с другим, если хотите стать настоящей леди и поступить в цветочный магазин.
Liza, utterly bewildered, stares helplessly at him.	Элиза, окончательно сбитая с толку, смотрит на него во все глаза.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
It's no use talking to her like that, Mr. Higgins: she doesn't understand you.	Не стоит вам тратить слова, мистер Хиггинс: все равно она вас не понимает.
Besides, you're quite wrong: she doesn't do it that way at all [she takes the handkerchief].	И потом, вы не правы, она ни разу этого не сделала. (Берет платок.)
LIZA [snatching it] Here!	Элиза(вырывая платок). Но-но!
You give me that handkerchief.	Отдайте!
He give it to me, not to you.	Это мне дали, а не вам.
PICKERING [laughing] He did.	Пикеринг(смеясь). Правильно.
I think it must be regarded as her property, Mrs. Pearce.	Боюсь, миссис Пирс, что теперь платок придется рассматривать как ее собственность.
MRS. PEARCE [resigning herself] Serve you right, Mr. Higgins.	Миссис Пирс(смирившись перед фактом). Поделом вам, мистер Хиггинс.
PICKERING.	Пикеринг.
Higgins: I'm interested.	Слушайте, Хиггинс! Мне пришла в голову мысль!
What about the ambassador's garden party?	Вы помните свои слова о посольском приеме?
I'll say you're the greatest teacher alive if you make that good.	Сумейте их оправдать — и я буду считать вас величайшим педагогом в мире!
I'll bet you all the expenses of the experiment you can't do it.	Хотите пари, что вам это не удастся? Если вы выиграете, я вам возвращаю всю стоимость эксперимента.
And I'll pay for the lessons.	Уроки тоже буду оплачивать я.
LIZA.	Элиза.
Oh, you are real good.	Вот это добрый человек!
Thank you, Captain.	Спасибо вам, кэптен!
HIGGINS [tempted, looking at her] It's almost irresistible.	Хиггинс(смотрит на нее, готовый поддаться искушению). Черт, это соблазнительно!
She's so deliciously low — so horribly dirty —	Она так неотразимо вульгарна, так вопиюще грязна…
LIZA [protesting extremely] Ah — ah — ah — ah — ow — ow — oooo!!!	Элиза(возмущенная до глубины души). У-у-аааааа-у!!!
I ain't dirty: I washed my face and hands afore I come, I did.	Вовсе я не грязная: я мылась, перед тем как идти сюда, — да, и лицо мыла и руки!
PICKERING.	Пикеринг.
You're certainly not going to turn her head with flattery, Higgins.	Кажется, можно не опасаться, что вы вскружите ей голову комплиментами, Хиггинс.
MRS. PEARCE [uneasy] Oh, don't say that, sir: there's more ways than one of turning a girl's head; and nobody can do it better than Mr. Higgins, though he may not always mean it.	Миссис Пирс(с беспокойством). Не скажите, сэр, — есть разные способы кружить девушкам головы; и мистер Хиггинс мастер на это, хоть, может быть, и не всегда по своей воле.
I do hope, sir, you won't encourage him to do anything foolish.	Я надеюсь, сэр, вы не станете подбивать его на что-нибудь безрассудное.
HIGGINS [becoming excited as the idea grows on him] What is life but a series of inspired follies? The difficulty is to find them to do.	Хиггинс(постепенно расходясь, по мере того как идея Пикеринга овладевает им). А что такое жизнь, как не цепь вдохновенных безрассудств?
Never lose a chance: it doesn't come every day.	Никогда не упускай случая — он представляется не каждый день. Решено!
I shall make a duchess of this draggletailed guttersnipe.	Я возьму эту чумазую замухрышку и сделаю из нее герцогиню!
LIZA [strongly deprecating this view of her] Ah — ah — ah — ow — ow — oo!	Элиза(энергично протестуя против данной ей характеристики). У-у-ааааа-уу!
HIGGINS [carried away] Yes: in six months — in three if she has a good ear and a quick tongue — I'll take her anywhere and pass her off as anything.	Хиггинс(увлекаясь все больше и больше). Да, да! Через шесть месяцев — даже через три, если у нее чуткое ухо и гибкий язык, — она сможет явиться куда угодно и сойти за кого угодно.
We'll start today: now! this moment!	Мы начнем сегодня же! Сейчас же! Немедленно!
Take her away and clean her, Mrs. Pearce.	Миссис Пирс, возьмите ее и вычистите хорошенько.
Monkey Brand, if it won't come off any other way.	Если так не отойдет, попробуйте наждаком.
Is there a good fire in the kitchen?	Плита у вас топится?
MRS. PEARCE [protesting].	Миссис Пирс(тоном протеста).
Yes; but —	Да, но…
HIGGINS [storming on] Take all her clothes off and burn them.	Хиггинс(бушуя). Стащите с нее все это и бросьте в огонь.
Ring up Whiteley or somebody for new ones.	Позвоните к Уайтли или еще куда-нибудь, пусть пришлют все, что там требуется из одежды.
Wrap her up in brown paper till they come.	А пока можете завернуть ее в газету.
LIZA.	Элиза.
You're no gentleman, you're not, to talk of such things.	Стыдно вам говорить такие вещи, а еще джентльмен!
I'm a good girl, I am; and I know what the like of you are, I do.	Я не какая-нибудь, я честная девушка, а вашего брата я насквозь вижу, да.
HIGGINS.	Хиггинс.
We want none of your Lisson Grove prudery here, young woman.	Забудьте свою лиссонгровскую добродетель, девушка.
You've got to learn to behave like a duchess.	Вы теперь должны учиться вести себя как герцогиня.
Take her away, Mrs. Pearce.	Миссис Пирс, уберите ее отсюда.
If she gives you any trouble wallop her.	А если она будет упрямиться, всыпьте ей как следует.
LIZA [springing up and running between Pickering and Mrs. Pearce for protection] No!	Элиза(вскакивает и бросается к Пикерингу, ища защиты). Не смейте!
I'll call the police, I will.	Я полицию позову, вот сейчас позову!
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
But I've no place to put her.	Но мне ее негде поместить.
HIGGINS.	Хиггинс.
Put her in the dustbin.	Поместите в мусорном ящике.
LIZA.	Элиза.
Ah — ah — ah — ow — ow — oo!	У-у-ааааа-у!
PICKERING.	Пикеринг.
Oh come, Higgins! be reasonable.	Полно вам, Хиггинс! Будьте благоразумны.
MRS. PEARCE [resolutely] You must be reasonable, Mr. Higgins: really you must.	Миссис Пирс(решительно). Вы должны быть благоразумны, мистер Хиггинс, должны.
You can't walk over everybody like this.	Нельзя так бесцеремонно обращаться с людьми.
Higgins, thus scolded, subsides.	Хиггинс, вняв выговору, утихает.
The hurricane is succeeded by a zephyr of amiable surprise.	Буря сменяется мягким бризом удивления.
HIGGINS [with professional exquisiteness of modulation] I walk over everybody!	Хиггинс(с профессиональной чистотой модуляций). Я бесцеремонно обращаюсь с людьми!
My dear Mrs. Pearce, my dear Pickering, I never had the slightest intention of walking over anyone.	Дорогая моя миссис Пирс, дорогой мой Пикеринг, у меня и в мыслях не было с кем-нибудь бесцеремонно обращаться.
All I propose is that we should be kind to this poor girl.	Напротив, я считаю, что мы все должны быть как можно добрее к этой бедной девушке!
We must help her to prepare and fit herself for her new station in life.	Мы должны помочь ей приготовиться и приспособиться к ее новому положению в жизни.
If I did not express myself clearly it was because I did not wish to hurt her delicacy, or yours.	Если я недостаточно ясно выражал свои мысли, то лишь потому, что боялся оскорбить вашу или ее чувствительность.
Liza, reassured, steals back to her chair.	Элиза, успокоившись, прокрадывается к своему прежнему месту.
MRS. PEARCE [to Pickering] Well, did you ever hear anything like that, sir?	Миссис Пирс(Пикерингу). Вы когда-либо слышали подобное, сэр?
PICKERING [laughing heartily] Never, Mrs. Pearce: never.	Пикеринг(от души смеясь). Никогда, миссис Пирс, никогда.
HIGGINS [patiently] What's the matter?	Хиггинс(терпеливо). А в чем собственно дело?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Well, the matter is, sir, that you can't take a girl up like that as if you were picking up a pebble on the beach.	А в том, сэр, что нельзя подобрать живую девушку так, как подбирают камешек на берегу моря.
HIGGINS.	Хиггинс.
Why not?	А почему собственно?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Why not!	То есть как это почему?
But you don't know anything about her.	Ведь вы же ничего о ней не знаете.
What about her parents?	Кто ее родители?
She may be married.	А может быть, она замужем?
LIZA.	Элиза.
Garn!	Еще чего!
HIGGINS.	Хиггинс.
There!	Вот именно!
As the girl very properly says, Garn! Married indeed!	Совершенно справедливо замечено: еще чего!
Don't you know that a woman of that class looks a worn out drudge of fifty a year after she's married.	Разве вы не знаете, что женщины ее класса после года замужней жизни выглядят как пятидесятилетние поденщицы?
LIZA.	Элиза.
Who'd marry me?	Да кто на мне женится?
HIGGINS [suddenly resorting to the most thrillingly beautiful low tones in his best elocutionary style] By George, Eliza, the streets will be strewn with the bodies of men shooting themselves for your sake before I've done with you.	Хиггинс(переходя внезапно на самые низкие, волнующие ноты своего голоса, предназначенные для изысканных образцов красноречия). Поверьте мне, Элиза, еще до того, как я закончу ваше обучение, все окрестные улицы будут усеяны телами безумцев, застрелившихся из-за любви к вам.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Nonsense, sir.	Перестаньте, сэр.
You mustn't talk like that to her.	Вы не должны забивать ей голову подобным вздором.
LIZA [rising and squaring herself determinedly] I'm going away.	Элиза(встает и решительно выпрямляется). Я ухожу.
He's off his chump, he is.	У него, видно, не все дома.
I don't want no balmies teaching me.	Не надо мне полоумных учителей.
HIGGINS [wounded in his tenderest point by her insensibility to his elocution] Oh, indeed!	Хиггинс(глубоко уязвленный ее нечувствительностью к его красноречию). Ах, вот как!
I'm mad, am I?	По-вашему, я сумасшедший?
Very well, Mrs. Pearce: you needn't order the new clothes for her.	Отлично! Миссис Пирс! Новых платьев заказывать не нужно.
Throw her out.	Возьмите ее и выставьте за дверь.
LIZA [whimpering] Nah — ow.	Элиза(жалобно). Ну, ну!
You got no right to touch me.	Вы не имеете права меня трогать!
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
You see now what comes of being saucy. [Indicating the door] This way, please.	Видите, к чему приводит дерзость. (Указывая на дверь.) Сюда, пожалуйста.
LIZA [almost in tears] I didn't want no clothes.	Элиза(глотая слезы). Не надо мне никаких платьев.
I wouldn't have taken them [she throws away the handkerchief]. I can buy my own clothes.	Я бы все равно не взяла. (Бросает платок Хиггинсу.) Я могу сама купить себе платья. (Медленно, как бы нехотя, бредет к двери.)
HIGGINS [deftly retrieving the handkerchief and intercepting her on her reluctant way to the door] You're an ungrateful wicked girl.	Хиггинс(ловко подхватив на лету платок, загораживает ей дорогу). Вы скверная, испорченная девчонка.
This is my return for offering to take you out of the gutter and dress you beautifully and make a lady of you.	Так-то вы мне благодарны за то, что я хочу вытащить вас из грязи, нарядить и сделать из вас леди!
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Stop, Mr. Higgins.	Довольно, мистер Хиггинс.
I won't allow it.	Я не могу допустить этого.
It's you that are wicked.	Неизвестно еще, кто из вас больше испорчен — девушка или вы.
Go home to your parents, girl; and tell them to take better care of you.	Ступайте домой, моя милая, и скажите своим родителям, чтобы они лучше смотрели за вами.
LIZA.	Элиза.
I ain't got no parents.	Нет у меня родителей.
They told me I was big enough to earn my own living and turned me out.	Они сказали, что я уже взрослая и могу сама прокормиться, и выгнали меня вон.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Where's your mother?	А где же ваша мать?
LIZA.	Элиза.
I ain't got no mother.	Нет у меня матери.
Her that turned me out was my sixth stepmother.	Эта, которая меня выгнала, это моя шестая мачеха.
But I done without them.	Но я и без них обхожусь.
And I'm a good girl, I am.	И вы не думайте, я честная девушка!
HIGGINS.	Хиггинс.
Very well, then, what on earth is all this fuss about?	Ну и слава богу! Не из-за чего, значит, шум поднимать.
The girl doesn't belong to anybody — is no use to anybody but me. [He goes to Mrs. Pearce and begins coaxing]. You can adopt her, Mrs. Pearce: I'm sure a daughter would be a great amusement to you. Now don't make any more fuss.	Девушка ничья и никому не нужна, кроме меня. (Подходит к миссис Пирс и начинает вкрадчиво.) Миссис Пирс, почему бы вам не усыновить ее? Вы подумайте, какое удовольствие — иметь дочку… Ну, а теперь хватит разговоров.
Take her downstairs; and —	Ведите ее вниз и…
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
But what's to become of her?	Но все-таки, как это все будет?
Is she to be paid anything?	Вы собираетесь положить ей какую-нибудь плату?
Do be sensible, sir.	Будьте же рассудительны, сэр.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, pay her whatever is necessary: put it down in the housekeeping book. [Impatiently] What on earth will she want with money?	Ну, платите ей, сколько там нужно; можете записывать это в книгу хозяйственных расходов. (Нетерпеливо.) Да на кой черт ей вообще деньги, хотел бы я знать?
She'll have her food and her clothes.	Кормить ее будут, одевать тоже.
She'll only drink if you give her money.	Если давать ей деньги, она запьет.
LIZA [turning on him] Oh you are a brute.	Элиза(повернувшись к нему). Ох вы бессовестный!
It's a lie: nobody ever saw the sign of liquor on me. [She goes back to her chair and plants herself there defiantly].	Неправда это! Я капли спиртного в жизни в рот не брала. (Возвращается к своему стулу и усаживается с вызывающим видом.)
PICKERING [in good-humored remonstrance] Does it occur to you, Higgins, that the girl has some feelings?	Пикеринг(добродушно, увещательным тоном). Хиггинс, а вам не приходит в голову, что у этой девушки могут быть какие-то чувства?
HIGGINS [looking critically at her] Oh no, I don't think so.	Хиггинс(критически оглядывает ее). Да нет, едва ли.
Not any feelings that we need bother about. [Cheerily] Have you, Eliza?	Во всяком случае, это не такие чувства, с которыми стоило бы считаться. (Весело.) Как по-вашему, Элиза?
LIZA.	Элиза.
I got my feelings same as anyone else. HIGGINS [to Pickering, reflectively] You see the difficulty? PICKERING. Eh? What difficulty? HIGGINS. To get her to talk grammar. The mere pronunciation is easy enough. LIZA. I don't want to talk grammar. I want to talk like a lady.	Какие у всех людей чувства, такие и у меня.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Will you please keep to the point, Mr. Higgins.	Мистер Хиггинс, я бы просила вас держаться ближе к делу.
I want to know on what terms the girl is to be here.	Я хочу знать, на каких условиях эта девушка будет жить здесь в доме?
Is she to have any wages?	Собираетесь ли вы платить ей жалованье?
And what is to become of her when you've finished your teaching?	И что с ней будет после того, как вы закончите ее обучение?
You must look ahead a little.	Надо же немного заглянуть вперед, сэр.
HIGGINS [impatiently] What's to become of her if I leave her in the gutter?	Хиггинс(нетерпеливо). А что с ней будет, если я оставлю ее на улице?
Tell me that, Mrs. Pearce.	Пожалуйста, миссис Пирс, ответьте мне на этот вопрос?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
That's her own business, not yours, Mr. Higgins.	Это ее дело, мистер Хиггинс, а не ваше.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, when I've done with her, we can throw her back into the gutter; and then it will be her own business again; so that's all right.	Ну, так после того как я с ней кончу, можно выкинуть ее обратно на улицу, и тогда это опять будет ее дело, — вот и все.
LIZA.	Элиза.
Oh, you've no feeling heart in you: you don't care for nothing but yourself [she rises and takes the floor resolutely]. Here! I've had enough of this.	Эх вы! Сердца в вас нет, вот что! Только о себе думаете, а на других наплевать. (Встает и произносит решительно и твердо.) Ладно, хватит с меня.
I'm going [making for the door]. You ought to be ashamed of yourself, you ought.	Я ухожу. (Направляется к двери.) А вам стыдно должно быть! Да, стыдно!
HIGGINS [snatching a chocolate cream from the piano, his eyes suddenly beginning to twinkle with mischief] Have some chocolates, Eliza.	Хиггинс(хватает шоколадную конфету из вазы, стоящей на рояле; глаза его вдруг заблестели лукавством). Элиза, возьмите шоколадку…
LIZA [halting, tempted] How do I know what might be in them?	Элиза(останавливается, борясь с искушением). А почем я знаю, что там внутри?
I've heard of girls being drugged by the like of you.	Одну девушку вот так отравили, я сама слыхала.
Higgins whips out his penknife; cuts a chocolate in two; puts one half into his mouth and bolts it; and offers her the other half.	Хиггинс вынимает перочинный нож, разрезает конфету пополам, кладет одну половинку в рот и протягивает ей другую.
HIGGINS.	Хиггинс.
Pledge of good faith, Eliza. I eat one half you eat the other.	Вот, чтобы не было сомнений: половинку — мне, половинку — вам.
[Liza opens her mouth to retort: he pops the half chocolate into it]. You shall have boxes of them, barrels of them, every day.	Элиза открывает рот, готовясь возразить. (Быстро всовывает ей в рот конфету.) Вы будете есть шоколад каждый день, коробками, бочками!
You shall live on them.	Вы будете питаться одним шоколадом!
Eh?	Ну как, идет?
LIZA [who has disposed of the chocolate after being nearly choked by it] I wouldn't have ate it, only I'm too ladylike to take it out of my mouth.	Элиза(проглотив, наконец, конфету, после того как чуть не подавилась ею). Подумаешь, нужна мне ваша конфета! Просто я хорошо воспитана и знаю, что вынимать изо рта некрасиво.
HIGGINS.	Хиггинс.
Listen, Eliza. I think you said you came in a taxi.	Слушайте, Элиза, вы, кажется, сказали, что приехали на такси?
LIZA.	Элиза.
Well, what if I did?	Ну и что ж, что приехала?
I've as good a right to take a taxi as anyone else.	Я имею такое же право ездить на такси, как и все.
HIGGINS.	Хиггинс.
You have, Eliza; and in future you shall have as many taxis as you want.	Полное право, Элиза! И отныне вы будете разъезжать на такси сколько вам захочется.
You shall go up and down and round the town in a taxi every day.	Каждый день вы будете брать такси и кататься по городу: вдоль, поперек и потом еще кругом.
Think of that, Eliza.	Учтите это, Элиза.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Mr. Higgins: you're tempting the girl.	Мистер Хиггинс, вы искушаете девушку.
It's not right.	Это нехорошо!
She should think of the future.	Она должна думать о будущем.
HIGGINS.	Хиггинс.
At her age!	В такие годы?
Nonsense!	Чепуха!
Time enough to think of the future when you haven't any future to think of.	О будущем хватит времени подумать тогда, когда уже впереди не будет будущего.
No, Eliza: do as this lady does: think of other people's futures; but never think of your own.	Нет, нет, Элиза. Следуйте примеру этой леди: думайте о будущем других людей, но никогда не задумывайтесь о своем собственном.
Think of chocolates, and taxis, and gold, and diamonds.	Думайте о шоколаде, о такси, о золоте, брильянтах.
LIZA.	Элиза.
No: I don't want no gold and no diamonds.	Пожалуйста, не надо мне ни золота, ни брильянтов.
I'm a good girl, I am. [She sits down again, with an attempt at dignity].	Я не какая-нибудь, я честная девушка. (Садится и принимает позу, которая должна выражать достоинство.)
HIGGINS.	Хиггинс.
You shall remain so, Eliza, under the care of Mrs. Pearce.	Вы такой же честной и останетесь, Элиза, под крылышком миссис Пирс.
And you shall marry an officer in the Guards, with a beautiful moustache: the son of a marquis, who will disinherit him for marrying you, but will relent when he sees your beauty and goodness —	А потом вы выйдете замуж за гвардейского офицера с роскошными усами; это будет сын маркиза, и отец сперва лишит его наследства за неравный брак, но, тронутый вашей красотой и скромностью, смягчится и…
PICKERING.	Пикеринг.
Excuse me, Higgins; but I really must interfere.	Простите, Хиггинс, но я, право, чувствую, что должен вмешаться.
Mrs. Pearce is quite right.	Миссис Пирс совершенно права.
If this girl is to put herself in your hands for six months for an experiment in teaching, she must understand thoroughly what she's doing.	Если вы хотите, чтобы эта девушка доверилась вам на полгода для педагогического эксперимента, нужно, чтобы она отчетливо понимала, что делает.
HIGGINS.	Хиггинс.
How can she?	Но это невозможно!
She's incapable of understanding anything.	Она не способна отчетливо понять что бы то ни было.
Besides, do any of us understand what we are doing?	Да и потом, кто же из нас понимает, что делает?
If we did, would we ever do it?	Если б мы понимали, мы бы, вероятно, никогда ничего не делали.
PICKERING.	Пикеринг.
Very clever, Higgins; but not sound sense. [To Eliza] Miss Doolittle —	Это очень остроумно, Хиггинс, но не слишком вразумительно. (Элизе.) Мисс Дулиттл…
LIZA [overwhelmed] Ah — ah — ow — oo!	Элиза(потрясенная). У-аааа-у!
HIGGINS.	Хиггинс.
There!	Вот вам!
That's all you get out of Eliza.	Больше вы ничего из нее не выжмете.
Ah — ah — ow — oo!	У-ааааа-у!
No use explaining.	Нет, объяснения излишни!
As a military man you ought to know that.	Как человек военный, вы должны знать это.
Give her her orders: that's what she wants.	Четкий приказ — вот что здесь требуется.
Eliza: you are to live here for the next six months, learning how to speak beautifully, like a lady in a florist's shop.	Элиза! Шесть месяцев вы будете жить в этом доме и учиться говорить красиво и правильно, как молодые леди в цветочном магазине.
If you're good and do whatever you're told, you shall sleep in a proper bedroom, and have lots to eat, and money to buy chocolates and take rides in taxis.	Если будете слушаться и делать все, что вам скажут, будете спать в настоящей спальне, есть сколько захочется, покупать себе шоколад и кататься на такси.
If you're naughty and idle you will sleep in the back kitchen among the black beetles, and be walloped by Mrs. Pearce with a broomstick.	А если будете капризничать и лениться — будете спать в чулане за кухней вместе с тараканами, и миссис Пирс будет бить вас метлой.
At the end of six months you shall go to Buckingham Palace in a carriage, beautifully dressed.	Через шесть месяцев вы наденете красивое платье и поедете в Букингемский дворец.
If the King finds out you're not a lady, you will be taken by the police to the Tower of London, where your head will be cut off as a warning to other presumptuous flower girls.	Если король догадается, что вы не настоящая леди, полиция схватит вас и отвезет в Тауэр, и там вам отрубят голову в назидание другим чересчур дерзким цветочницам.
If you are not found out, you shall have a present of seven-and-sixpence to start life with as a lady in a shop.	Если же никто ни о чем не догадается, вы получите семь шиллингов и шесть пенсов на обзаведение и поступите в цветочный магазин.
If you refuse this offer you will be a most ungrateful and wicked girl; and the angels will weep for you. [To Pickering] Now are you satisfied, Pickering? [To Mrs. Pearce] Can I put it more plainly and fairly, Mrs. Pearce?	Если вы откажетесь от этого предложения, значит вы неблагодарная и бессовестная девушка, и ангелы в небесах станут лить слезы, глядя на вас. (Пикерингу.) Ну, Пикеринг, теперь вы удовлетворены? (Миссис Пирс.) Кажется, я достаточно честно и откровенно изложил все, миссис Пирс?
MRS. PEARCE [patiently] I think you'd better let me speak to the girl properly in private.	Миссис Пирс(терпеливо). Пожалуй, сэр, лучше всего будет, если я сама поговорю с девушкой с глазу на глаз.
I don't know that I can take charge of her or consent to the arrangement at all.	Хотя не думаю, чтобы я решилась взять на себя заботу о ней или вообще одобрила вашу выдумку.
Of course I know you don't mean her any harm; but when you get what you call interested in people's accents, you never think or care what may happen to them or you.	Разумеется, я верю, что вы не хотите ей зла, но ведь если человек заинтересует вас своим произношением, вы готовы забыть обо всем на свете.
Come with me, Eliza.	Элиза, идите за мной.
HIGGINS.	Хиггинс.
That's all right.	Вот это правильно.
Thank you, Mrs. Pearce.	Благодарю вас, миссис Пирс.
Bundle her off to the bath-room.	Гоните ее в ванную.
LIZA [rising reluctantly and suspiciously] You're a great bully, you are.	Элиза(нехотя и с опаской поднимаясь с места). Вы большой грубиян, вот я вам что скажу.
I won't stay here if I don't like.	Не захочу, так и не останусь здесь.
I won't let nobody wallop me.	Не желаю я, чтоб меня били метлой, да!
I never asked to go to Bucknam Palace, I didn't.	И вовсе я не просилась в Букнемский дворец.
I was never in trouble with the police, not me.	А с полицией я никогда дела не имела, никогда!
I'm a good girl —	Я не какая-нибудь, я…
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Don't answer back, girl.	Замолчите, моя милая.
You don't understand the gentleman.	Вы ничего не поняли из слов этого джентльмена.
Come with me. [She leads the way to the door, and holds it open for Eliza].	Идите за мной. (Подходит к двери и, распахнув ее, ждет Элизу.)
LIZA [as she goes out] Well, what I say is right.	Элиза(на пороге). А что, я правду говорю.
I won't go near the king, not if I'm going to have my head cut off.	И к королю не сунусь! Вот пусть мне голову отрубят, не сунусь!
If I'd known what I was letting myself in for, I wouldn't have come here.	Если б я знала, что тут такое выйдет, ни за что бы не пришла.
I always been a good girl; and I never offered to say a word to him; and I don't owe him nothing; and I don't care; and I won't be put upon; and I have my feelings the same as anyone else —	Я честная девушка, и я его не трогала, он сам ко мне привязался, и я ему ничего не должна, и мне наплевать, и меня не проведешь, и какие у всех людей чувства, такие и у меня…
Mrs. Pearce shuts the door; and Eliza's plaints are no longer audible.	Миссис Пирс закрывает дверь, и жалоб Элизы больше не слышно.
Pickering comes from the hearth to the chair and sits astride it with his arms on the back.	Пикеринг отходит от камина, садится верхом на стул и кладет локти на спинку.
PICKERING.	Пикеринг.
Excuse the straight question, Higgins.	Простите за откровенность, Хиггинс, но я хочу вам задать один вопрос.
Are you a man of good character where women are concerned?	Вы человек порядочный в делах, касающихся женщин?
HIGGINS [moodily] Have you ever met a man of good character where women are concerned?	Хиггинс(ворчливо). А вы когда-нибудь видели, чтобы человек был порядочным в делах, касающихся женщин?
PICKERING.	Пикеринг.
Yes: very frequently.	Да, и даже очень часто.
HIGGINS [dogmatically, lifting himself on his hands to the level of the piano, and sitting on it with a bounce] Well, I haven't.	Хиггинс(упирается ладонями в крышку рояля, подпрыгивает и, усевшись с размаху, говорит авторитетным тоном). Ну, а я ни разу.
I find that the moment I let a woman make friends with me, she becomes jealous, exacting, suspicious, and a damned nuisance.	Я знаю, что как только я позволяю женщине сблизиться со мной, так она сейчас же начинает ревновать, придираться, шпионить и вообще отравлять мне существование.
I find that the moment I let myself make friends with a woman, I become selfish and tyrannical.	И я знаю, что как только я позволяю себе сблизиться с женщиной, я становлюсь эгоистом и тираном.
Women upset everything.	Женщины все переворачивают вверх дном.
When you let them into your life, you find that the woman is driving at one thing and you're driving at another.	Попробуйте впустить женщину в свою жизнь, и вы сейчас же увидите, что ей нужно одно, а вам совершенно другое.
PICKERING.	Пикеринг.
At what, for example?	Что же, например?
HIGGINS [coming off the piano restlessly] Oh, Lord knows!	Хиггинс(соскакивает с рояля, ему явно не сидится). А черт его знает что!
I suppose the woman wants to live her own life; and the man wants to live his; and each tries to drag the other on to the wrong track.	Вероятно, все дело в том, что женщина хочет жить своей жизнью, а мужчина — своей; и каждый старается свести другого с правильного пути.
One wants to go north and the other south; and the result is that both have to go east, though they both hate the east wind. [He sits down on the bench at the keyboard]. So here I am, a confirmed old bachelor, and likely to remain so.	Один тянет на север, другой на юг; а в результате обоим приходится сворачивать на восток, хотя оба не переносят восточного ветра. (Садится на скамью у рояля.) Вот почему я твердо решил остаться холостяком и едва ли переменю когда-нибудь свое решение.
PICKERING [rising and standing over him gravely] Come, Higgins!	Пикеринг(встает, подходит к нему и говорит серьезным тоном). Бросьте, Хиггинс!
You know what I mean.	Вы отлично знаете, о чем я говорю.
If I'm to be in this business I shall feel responsible for that girl.	Если я приму участие в этой затее, я буду чувствовать себя ответственным за девушку.
I hope it's understood that no advantage is to be taken of her position.	И я надеюсь — это само собой разумеется, — никаких попыток злоупотребить ее положением…
HIGGINS.	Хиггинс.
What!	Что-о?
That thing!	Вы вот о чем!
Sacred, I assure you. [Rising to explain] You see, she'll be a pupil; and teaching would be impossible unless pupils were sacred.	Ну, это будет свято, могу вас уверить. (Встает, чтобы объяснить свою мысль.) Поймите, ведь она же будет моей ученицей; а научить человека чему-нибудь можно только тогда, когда личность учащегося священна.
I've taught scores of American millionairesses how to speak English: the best looking women in the world.	Я не один десяток американских миллионерш обучил искусству правильно говорить по-английски, а это самые красивые женщины на свете.
I'm seasoned.	Тут у меня крепкая закалка.
They might as well be blocks of wood. I might as well be a block of wood.	На уроке я чувствую себя так, как будто передо мной не женщина, а кусок дерева; или как будто я сам — не мужчина, а кусок дерева.
It's —	Это…
Mrs. Pearce opens the door.	Миссис Пирс приотворяет дверь.
She has Eliza's hat in her hand.	В руках у нее шляпа Элизы.
Pickering retires to the easy-chair at the hearth and sits down.	Пикеринг возвращается к камину и усаживается в кресло.
HIGGINS [eagerly] Well, Mrs. Pearce: is it all right?	Хиггинс(живо). Ну как, миссис Пирс, все в порядке?
MRS. PEARCE [at the door] I just wish to trouble you with a word, if I may, Mr. Higgins.	Миссис Пирс(в дверях). Если вы разрешите, мистер Хиггинс, я хотела бы сказать вам два слова…
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes, certainly.	Конечно, пожалуйста.
Come in. [She comes forward].	Входите. Миссис Пирс входит в комнату.
Don't burn that, Mrs. Pearce.	Вы это не сжигайте, миссис Пирс.
I'll keep it as a curiosity. [He takes the hat].	Я хочу сохранить это как раритет. (Берет у нее шляпу.)
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Handle it carefully, sir, please.	Только поосторожнее, сэр, прошу вас.
I had to promise her not to burn it; but I had better put it in the oven for a while.	Мне пришлось пообещать ей, что я это не сожгу; но все-таки подержать немного в горячей печи не мешало бы.
HIGGINS [putting it down hastily on the piano] Oh! thank you.	Хиггинс(поспешно кладет шляпу на рояль). О, благодарю за предупреждение!
Well, what have you to say to me?	Так что же вы мне хотели сказать?
PICKERING.	Пикеринг.
Am I in the way?	Я не мешаю?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Not at all, sir.	Ничуть, сэр.
Mr. Higgins: will you please be very particular what you say before the girl?	Мистер Хиггинс, в присутствии этой девушки я просила бы вас быть очень осмотрительным в выборе выражений.
HIGGINS [sternly] Of course.	Хиггинс(строго). Конечно.
I'm always particular about what I say.	Я всегда очень осмотрителен в выборе выражений.
Why do you say this to me?	Почему вы мне это говорите?
MRS. PEARCE [unmoved] No, sir: you're not at all particular when you've mislaid anything or when you get a little impatient.	Миссис Пирс(твердо). Нет, сэр, когда вы чего-нибудь не можете найти, или когда вам изменяет терпение, вы вовсе не осмотрительны.
Now it doesn't matter before me: I'm used to it.	Для меня это не имеет значения: я привыкла.
But you really must not swear before the girl.	Но в присутствии этой девушки, пожалуйста, постарайтесь не ругаться.
HIGGINS [indignantly] I swear! [Most emphatically] I never swear.	Хиггинс(возмущенно). Я — ругаться? (С большим пафосом.) Я никогда не ругаюсь.
I detest the habit.	Я презираю эту манеру.
What the devil do you mean?	Что, черт возьми, вы хотите сказать?
MRS. PEARCE [stolidly] That's what I mean, sir.	Миссис Пирс(внушительно). Вот это самое я и хочу сказать, сэр.
You swear a great deal too much.	Вы произносите слишком много бранных слов.
I don't mind your damning and blasting, and what the devil and where the devil and who the devil —	Ну, пусть бы еще только «к черту», и «на черта», и «какого черта»…
HIGGINS.	Хиггинс.
Really!	Миссис Пирс!
Mrs. Pearce: this language from your lips!	Подобные выражения — в ваших устах! Опомнитесь!
MRS. PEARCE [not to be put off] — but there is a certain word I must ask you not to use.	Миссис Пирс(не давая себя сбить с позиции). …но есть одно слово, которое я настоятельно просила бы вас не употреблять.
The girl has just used it herself because the bath was too hot.	Девушка сама только что употребила это слово, прищемив себе палец дверью в ванной комнате.
It begins with the same letter as bath.	Оно начинается на ту же букву, что и дверь.
She knows no better: she learnt it at her mother's knee.	Ей это простительно, она с пеленок привыкла к такому языку.
But she must not hear it from your lips.	Но от вас она не должна слышать ничего подобного.
HIGGINS [loftily] I cannot charge myself with having ever uttered it, Mrs. Pearce. [She looks at him steadfastly.	Хиггинс(высокомерно). Простите, миссис Пирс, я не помню, чтобы я когда-нибудь произносил это слово. Миссис Пирс смотрит на него в упор.
He adds, hiding an uneasy conscience with a judicial air] Except perhaps in a moment of extreme and justifiable excitement.	Он добавляет, пряча нечистую совесть под маской судейского беспристрастия. Разве только в редкие минуты крайнего и справедливого раздражения.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Only this morning, sir, you applied it to your boots, to the butter, and to the brown bread.	Только сегодня утром, сэр, вы назвали этим словом свое новое пальто, затем молоко и толокно.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, that!	Ах да!
Mere alliteration, Mrs. Pearce, natural to a poet.	Но ведь это было просто ради ассонанса — вполне естественно для поэта…
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Well, sir, whatever you choose to call it, I beg you not to let the girl hear you repeat it.	Весьма возможно, сэр, но, как бы это ни называлось, я предпочла бы, чтоб вы не повторяли этого при девушке.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, very well, very well.	Ну, хорошо, хорошо, не буду.
Is that all?	Это все?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
No, sir.	Нет, сэр.
We shall have to be very particular with this girl as to personal cleanliness.	Нам еще придется быть очень щепетильными с этой девушкой в вопросах личной опрятности.
HIGGINS.	Хиггинс.
Certainly.	Безусловно.
Quite right.	Вы совершенно правы.
Most important.	Это очень важно.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
I mean not to be slovenly about her dress or untidy in leaving things about.	То есть мы должны приучить ее к тому, что она всегда должна быть аккуратно одета и не должна разбрасывать повсюду свои вещи.
HIGGINS [going to her solemnly] Just so.	Хиггинс(подходя к ней, озабоченно). Вот именно.
I intended to call your attention to that [He passes on to Pickering, who is enjoying the conversation immensely]. It is these little things that matter, Pickering.	Я как раз хотел специально обратить на это ваше внимание. (Повернувшись к Пикерингу, которому весь этот разговор доставляет огромное удовольствие.) Должен вам сказать, Пикеринг, что все эти мелочи чрезвычайно существенны.
Take care of the pence and the pounds will take care of themselves is as true of personal habits as of money. [He comes to anchor on the hearthrug, with the air of a man in an unassailable position].	Берегите пенсы, а уж фунты сами себя сберегут, — эта пословица так же справедлива для формирования личности, как и для накопления капитала. (Он теперь добрался до коврика перед камином и утвердился там в позе человека, занимающего неприступную позицию.)
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Yes, sir.	Да, сэр.
Then might I ask you not to come down to breakfast in your dressing-gown, or at any rate not to use it as a napkin to the extent you do, sir.	Так что я уж буду просить вас не выходить к завтраку в халате или хотя бы по возможности реже пользоваться им в качестве салфетки.
And if you would be so good as not to eat everything off the same plate, and to remember not to put the porridge saucepan out of your hand on the clean tablecloth, it would be a better example to the girl.	А если бы вы еще согласились не есть все кушанья с одной тарелки и помнить о том, что кастрюльку с овсяной кашей не следует ставить прямо на чистую скатерть, для девушки это был бы очень поучительный пример.
You know you nearly choked yourself with a fishbone in the jam only last week.	Помните, еще на прошлой неделе вы едва не подавились рыбьей косточкой, очутившейся в вашем варенье.
HIGGINS [routed from the hearthrug and drifting back to the piano] I may do these things sometimes in absence of mind; but surely I don't do them habitually. [Angrily] By the way: my dressing-gown smells most damnably of benzine.	Хиггинс(снявшись с якоря и взяв курс снова к роялю). Может быть, это иногда и бывает со мной по рассеянности, но во всяком случае очень редко. (Сердито.) Кстати, мой халат отчаянно воняет бензином.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
No doubt it does, Mr. Higgins.	У бензина вообще очень сильный запах, мистер Хиггинс.
But if you will wipe your fingers —	Но если вы будете вытирать руки…
HIGGINS [yelling] Oh very well, very well: I'll wipe them in my hair in future.	Хиггинс(рычит). Хорошо, хорошо! Теперь я буду вытирать их о свои волосы.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
I hope you're not offended, Mr. Higgins.	Надеюсь, вы на меня не сердитесь, мистер Хиггинс?
HIGGINS [shocked at finding himself thought capable of an unamiable sentiment] Not at all, not at all.	Хиггинс(смущенный тем, что его заподозрили в способности питать недобрые чувства). Нет, нет, ничуть.
You're quite right, Mrs. Pearce: I shall be particularly careful before the girl.	Вы абсолютно правы, миссис Пирс; я буду очень осторожен в присутствии девушки.
Is that all?	Это все?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
No, sir.	Нет еще, сэр.
Might she use some of those Japanese dresses you brought from abroad?	Вы разрешите мне взять пока один из японских халатов, которые вы привезли из-за границы?
I really can't put her back into her old things.	Я положительно не решаюсь снова надеть на нее это платье.
HIGGINS.	Хиггинс.
Certainly.	Конечно.
Anything you like.	Берите все, что хотите.
Is that all?	Ну, теперь все?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Thank you, sir.	Благодарю вас, сэр.
That's all. [She goes out].	Теперь все. (Выходит.)
HIGGINS.	Хиггинс.
You know, Pickering, that woman has the most extraordinary ideas about me.	Удивительно, Пикеринг, до чего у этой женщины превратное обо мне представление.
Here I am, a shy, diffident sort of man.	Я вообще человек очень робкий и тихий.
I've never been able to feel really grown-up and tremendous, like other chaps.	Я как-то все не могу почувствовать себя по-настоящему взрослым и внушительным.
And yet she's firmly persuaded that I'm an arbitrary overbearing bossing kind of person.	И тем не менее она совершенно убеждена в том, что я тиран и самодур.
I can't account for it.	Не знаю, чем это объяснить.
Mrs. Pearce returns.	Миссис Пирс возвращается.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
If you please, sir, the trouble's beginning already.	Вот видите, сэр, уже начинается.
There's a dustman downstairs, Alfred Doolittle, wants to see you.	Там пришел какой-то мусорщик и спрашивает вас.
He says you have his daughter here.	Его зовут Альфред Дулиттл, и он говорит, что у вас тут находится его дочь.
PICKERING [rising] Phew!	Пикеринг(вставая). Фью!
I say! [He retreats to the hearthrug].	Интересно! (Возвращается к камину.)
HIGGINS [promptly] Send the blackguard up.	Хиггинс(живо). Давайте этого шантажиста сюда.
MRS. PEARCE. Oh, very well, sir. [She goes out].	Миссис Пирс выходит.
PICKERING.	Пикеринг.
He may not be a blackguard, Higgins.	Он, может быть, вовсе и не шантажист, Хиггинс?
HIGGINS.	Хиггинс.
Nonsense.	Ерунда.
Of course he's a blackguard.	Самый настоящий шантажист.
PICKERING.	Пикеринг.
Whether he is or not, I'm afraid we shall have some trouble with him.	Как бы то ни было, боюсь — он вам доставит неприятности.
HIGGINS [confidently] Oh no: I think not.	Хиггинс(с уверенностью). Ну нет, не думаю.
If there's any trouble he shall have it with me, not I with him.	Если уж на то пошло, так скорей я ему доставлю неприятности.
And we are sure to get something interesting out of him.	И, может быть, мы тут услышим что-нибудь интересное.
PICKERING.	Пикеринг.
About the girl?	Вы имеете в виду девушку?
HIGGINS.	Хиггинс.
No.	Да нет же.
I mean his dialect.	Я имею в виду его речь.
PICKERING.	Пикеринг.
Oh!	О!
MRS. PEARCE [at the door] Doolittle, sir. [She admits Doolittle and retires].	Миссис Пирс(в дверях). Дулиттл, сэр. (Пропускает в комнату Дулиттла и уходит).
Alfred Doolittle is an elderly but vigorous dustman, clad in the costume of his profession, including a hat with a back brim covering his neck and shoulders.	Альфред Дулиттл — пожилой, но еще очень крепкий мужчина в рабочей одежде мусорщика и в шляпе, поля которой спереди срезаны, а сзади накрывают шею и плечи.
He has well marked and rather interesting features, and seems equally free from fear and conscience.	Черты лица энергичные и характерные: чувствуется человек, которому одинаково незнакомы страх и совесть.
He has a remarkably expressive voice, the result of a habit of giving vent to his feelings without reserve.	У него чрезвычайно выразительный голос — следствие привычки давать полную волю чувствам.
His present pose is that of wounded honor and stern resolution.	В данный момент он всем своим видом изображает оскорбленную честь и твердую решимость.
DOOLITTLE [at the door, uncertain which of the two gentlemen is his man] Professor Higgins?	Дулиттл(в дверях, стараясь определить, кто из двоих — тот, который ему нужен). Профессор Хиггинс?
HIGGINS.	Хиггинс.
Here.	Это я.
Good morning.	Доброе утро.
Sit down.	Садитесь.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Morning, Governor. [He sits down magisterially] I come about a very serious matter, Governor.	Доброе утро, хозяин. (Опускается на стул с достоинством чиновной особы.) Я к вам по очень важному делу, хозяин.
HIGGINS [to Pickering] Brought up in Hounslow.	Хиггинс(Пикерингу). Вырос в Хоунслоу.
Mother Welsh, I should think. [Doolittle opens his mouth, amazed.	Мать, по всей вероятности, из Уэлса. Дулиттл смотрит на него, разинув рот от изумления.
Higgins continues] What do you want, Doolittle?	(Продолжает.) Так что же вам нужно, Дулиттл?
DOOLITTLE [menacingly] I want my daughter: that's what I want.	Дулиттл(с угрозой). Что мне нужно? Мне дочка моя нужна.
See?	Понятно?
HIGGINS.	Хиггинс.
Of course you do.	Вполне.
You're her father, aren't you?	Вы — ее отец, не так ли?
You don't suppose anyone else wants her, do you?	Кому ж она еще может быть нужна, кроме вас?
I'm glad to see you have some spark of family feeling left.	Мне очень приятно видеть, что в вас сохранилась искра родительского чувства.
She's upstairs.	Она здесь.
Take her away at once.	Можете взять ее сейчас же.
DOOLITTLE [rising, fearfully taken aback] What!	Дулиттл(встает, совершенно растерявшись). Чего?
HIGGINS.	Хиггинс.
Take her away.	Можете взять ее.
Do you suppose I'm going to keep your daughter for you?	Не собираетесь же вы, в самом деле, подкинуть мне свою дочь?
DOOLITTLE [remonstrating] Now, now, look here, Governor.	Дулиттл(протестующе). Но-но, хозяин, так не годится.
Is this reasonable?	Разве ж это по-честному?
Is it fair to take advantage of a man like this?	Разве так поступают с человеком?
The girl belongs to me.	Девчонка моя.
You got her.	Она у вас.
Where do I come in? [He sits down again].	Что ж, по-вашему, я тут ни при чем? (Усаживается снова.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Your daughter had the audacity to come to my house and ask me to teach her how to speak properly so that she could get a place in a flower-shop.	Ваша дочь имела дерзость явиться в мой дом и потребовать, чтобы я выучил ее правильно говорить по-английски, так как иначе она не может получить места продавщицы в цветочном магазине.
This gentleman and my housekeeper have been here all the time. [Bullying him] How dare you come here and attempt to blackmail me?	Этот джентльмен и моя экономка присутствовали при разговоре. (Наступая на него.) Как вы смели прийти сюда шантажировать меня?
You sent her here on purpose.	Это вы ее подослали?
DOOLITTLE [protesting] No, Governor.	Дулиттл. Нет, хозяин, это не я.
HIGGINS.	Хиггинс.
You must have.	Конечно, вы.
How else could you possibly know that she is here?	Иначе откуда вы могли узнать, что она здесь?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Don't take a man up like that, Governor.	Да вы прежде разберитесь, хозяин, а потом уже говорите.
HIGGINS.	Хиггинс.
The police shall take you up.	Пусть с вами полиция разбирается.
This is a plant — a plot to extort money by threats.	Типичный случай — попытка выманить деньги с помощью угроз.
I shall telephone for the police [he goes resolutely to the telephone and opens the directory].	Сейчас же звоню в полицию. (Решительно направляется к телефону и начинает листать справочник.)
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Have I asked you for a brass farthing?	Да разве я просил у вас хоть фартинг?
I leave it to the gentleman here: have I said a word about money?	Вот пусть этот джентльмен скажет: сказал я хоть слово о деньгах?
HIGGINS [throwing the book aside and marching down on Doolittle with a poser] What else did you come for?	Хиггинс(бросив справочник, идет к Дулиттлу и смотрит на него испытующе). А зачем же вы сюда пришли?
DOOLITTLE [sweetly] Well, what would a man come for?	Дулиттл(вкрадчиво). Зачем всякий бы пришел на моем месте?
Be human, governor.	Рассудите по-человечески, хозяин.
HIGGINS [disarmed] Alfred: did you put her up to it?	Хиггинс(обезоруженный). Альфред, скажите правду: посылали вы ее или нет?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
So help me, Governor, I never did.	Вот что хотите, хозяин — не посылал!
I take my Bible oath I ain't seen the girl these two months past.	Могу хоть на Библии поклясться. Я ее третий месяц как в глаза не видел.
HIGGINS.	Хиггинс.
Then how did you know she was here?	Откуда же вы узнали, что она здесь?
DOOLITTLE ["most musical, most melancholy"] I'll tell you, Governor, if you'll only let me get a word in.	Дулиттл(меланхолическим речитативом). Дайте мне слово сказать, хозяин, и я вам все объясню.
I'm willing to tell you.	Я могу вам все объяснить.
I'm wanting to tell you.	Я хочу вам все объяснить.
I'm waiting to tell you.	Я должен вам все объяснить.
HIGGINS.	Хиггинс.
Pickering: this chap has a certain natural gift of rhetoric.	Пикеринг, у этого человека природные способности оратора.
Observe the rhythm of his native woodnotes wild.	Обратите внимание на ритм и конструкцию:
"I'm willing to tell you: I'm wanting to tell you: I'm waiting to tell you."	«Я могу вам все объяснить. Я хочу вам все объяснить. Я должен вам все объяснить».
Sentimental rhetoric!	Сентиментальная риторика!
That's the Welsh strain in him.	Вот она, примесь уэлской крови.
It also accounts for his mendacity and dishonesty.	Попрошайничество и жульнические замашки отсюда же.
PICKERING.	Пикеринг.
Oh, PLEASE, Higgins: I'm west country myself. [To Doolittle] How did you know the girl was here if you didn't send her?	Ради бога, Хиггинс! Я ведь тоже с Запада. (Дулиттлу.) Как вы узнали, что девушка здесь, если не вы ее подослали сюда?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
It was like this, Governor.	Вот как было дело, хозяин.
The girl took a boy in the taxi to give him a jaunt. Son of her landlady, he is.	Девчонка, когда поехала к вам, взяла с собой хозяйского сынишку, прокатить на такси.
He hung about on the chance of her giving him another ride home.	Он и вертелся тут возле дома, в расчете, что она его обратно тоже подвезет.
Well, she sent him back for her luggage when she heard you was willing for her to stop here.	Когда вы сказали, что оставите ее здесь, она его послала за своими вещами.
I met the boy at the corner of Long Acre and Endell Street.	Тут он мне и повстречался, на углу Лонг-экр и Энджел-стрит.
HIGGINS.	Хиггинс.
Public house.	У пивной?
Yes?	Понимаю.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
The poor man's club, Governor: why shouldn't I?	Что ж тут такого, хозяин? Пивная — клуб бедного человека.
PICKERING.	Пикеринг.
Do let him tell his story, Higgins.	Хиггинс, дайте же ему досказать.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
He told me what was up.	Он мне и рассказал, как и что.
And I ask you, what was my feelings and my duty as a father?	Теперь я спрашиваю вас как отец: что я должен был почувствовать и как поступить?
I says to the boy,	Я говорю мальчишке:
"You bring me the luggage," I says —	«Неси вещи сюда», — говорю я ему…
PICKERING.	Пикеринг.
Why didn't you go for it yourself?	А почему же вы сами за ними не пошли?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Landlady wouldn't have trusted me with it, Governor.	Хозяйка бы их мне не доверила.
She's that kind of woman: you know.	Бывают, знаете, такие вредные женщины: вот она из таких.
I had to give the boy a penny afore he trusted me with it, the little swine.	Мальчишке тоже пришлось дать пенни, а то и он не хотел доверить мне вещи, щенок этакий!
I brought it to her just to oblige you like, and make myself agreeable. That's all.	Вот я и приволок их сюда: почему ж не оказать людям услугу.
HIGGINS.	Хиггинс.
How much luggage?	А что там за вещи?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Musical instrument, Governor.	Да пустяки, хозяин.
A few pictures, a trifle of jewelry, and a bird-cage.	Гитара, несколько фотографий, кое-какие украшеньица и птичья клетка.
She said she didn't want no clothes.	Платьев она не велела брать.
What was I to think from that, Governor?	Что я должен был подумать, хозяин?
I ask you as a parent what was I to think?	Я вас спрашиваю: что я, как отец, должен был подумать?
HIGGINS.	Хиггинс.
So you came to rescue her from worse than death, eh?	И вы поспешили сюда, чтобы спасти ее от участи, которая хуже смерти, так?
DOOLITTLE [appreciatively: relieved at being understood] Just so, Governor.	Дулиттл(одобрительно, довольный тем, что его так хорошо поняли). Так, хозяин.
That's right.	Именно так!
PICKERING.	Пикеринг.
But why did you bring her luggage if you intended to take her away?	Но зачем же вы принесли вещи, раз вы хотите взять ее отсюда?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Have I said a word about taking her away?	А когда я говорил, что хочу взять ее отсюда?
Have I now?	Ну, когда?
HIGGINS [determinedly] You're going to take her away, double quick. [He crosses to the hearth and rings the bell].	Хиггинс(решительно). Вы возьмете ее отсюда, и сию же минуту. (Идет к камину и нажимает кнопку звонка.)
DOOLITTLE [rising] No, Governor. Don't say that.	Дулиттл. Нет, хозяин, вы мне этого не говорите.
I'm not the man to stand in my girl's light.	Не такой я человек, чтоб становиться своей дочке поперек дороги.
Here's a career opening for her, as you might say; and —	Тут перед ней, можно сказать, карьера открывается, и…
Mrs. Pearce opens the door and awaits orders.	Миссис Пирс приотворяет дверь и останавливается, ожидая распоряжений.
HIGGINS.	Хиггинс.
Mrs. Pearce: this is Eliza's father.	Миссис Пирс, это отец Элизы.
He has come to take her away.	Он пришел взять ее отсюда.
Give her to him. [He goes back to the piano, with an air of washing his hands of the whole affair].	Выдайте ему ее. (Отходит к роялю с таким видом, как будто хочет сказать: я умываю руки, и больше меня это дело не касается.)
DOOLITTLE.	Дулиттл.
No.	Нет, нет.
This is a misunderstanding.	Это ошибка.
Listen here —	Вы послушайте…
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
He can't take her away, Mr. Higgins: how can he?	Но как же он ее возьмет, мистер Хиггинс?
You told me to burn her clothes.	Это невозможно: ведь вы сами велели мне сжечь ее платье.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
That's right.	Вот видите!
I can't carry the girl through the streets like a blooming monkey, can I?	Могу я тащить девчонку по улице нагишом, как обезьяну?
I put it to you.	Ну скажите сами: могу?
HIGGINS.	Хиггинс.
You have put it to me that you want your daughter.	Вы, кажется, только что заявили мне, что вам нужна ваша дочь?
Take your daughter.	Вот и берите вашу дочь.
If she has no clothes go out and buy her some.	Если у нее нет платья, пойдите и купите ей.
DOOLITTLE [desperate] Where's the clothes she come in?	Дулиттл(в отчаянии). А где то платье, в котором она пришла сюда?
Did I burn them or did your missus here?	Я его сжег или ваша мадам?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
I am the housekeeper, if you please.	Простите, я в этом доме состою в должности экономки.
I have sent for some clothes for your girl.	Я послала человека купить все необходимое для вашей дочери.
When they come you can take her away.	Когда он вернется, вы сможете взять ее домой.
You can wait in the kitchen.	Подождать можно на кухне.
This way, please.	Сюда, пожалуйста.
Doolittle, much troubled, accompanies her to the door; then hesitates; finally turns confidentially to Higgins.	Дулиттл, совершенно расстроенный, идет за ней к двери; на пороге он останавливается, колеблясь, потом поворачивается к Хиггинсу.
DOOLITTLE.	Дулиттл(доверительно).
Listen here, Governor.	Послушайте, хозяин.
You and me is men of the world, ain't we?	Ведь мы с вами люди интеллигентные, не правда ли?
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh!	О!
Men of the world, are we?	Вот как?
You'd better go, Mrs. Pearce.	Я думаю, вы пока можете уйти, миссис Пирс.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
I think so, indeed, sir. [She goes, with dignity].	Я тоже так думаю, сэр. (С достоинством уходит.)
PICKERING.	Пикеринг.
The floor is yours, Mr. Doolittle.	Ваше слово, мистер Дулиттл.
DOOLITTLE [to Pickering] I thank you, Governor. [To Higgins, who takes refuge on the piano bench, a little overwhelmed by the proximity of his visitor; for Doolittle has a professional flavor of dust about him]. Well, the truth is, I've taken a sort of fancy to you, Governor; and if you want the girl, I'm not so set on having her back home again but what I might be open to an arrangement.	Дулиттл(Пикерингу). Спасибо, хозяин. (Хиггинсу, который укрылся на скамье у рояля, стараясь избежать чрезмерной близости к гостю, так как от Дулиттла исходит специфический запах, свойственный людям его профессии.) Так вот, хозяин, дело все в том, что вы мне, знаете, очень понравились, и если Элиза вам нужна, я, так и быть, не стану упираться на том, чтоб непременно взять ее отсюда, — думаю, тут можно будет договориться.
Regarded in the light of a young woman, she's a fine handsome girl.	Ведь если на нее посмотреть как на молодую женщину, тут плохого не скажешь: девчонка что надо!
As a daughter she's not worth her keep; and so I tell you straight.	Но как дочь она не стоит своих харчей, — говорю вам откровенно.
All I ask is my rights as a father; and you're the last man alive to expect me to let her go for nothing; for I can see you're one of the straight sort, Governor.	Я только прошу не забывать, что я отец и у меня есть свои права. Вы человек справедливый, хозяин, я сразу увидел, и уж кто-кто, а вы не захотите, чтоб я вам ее уступил задаром.
Well, what's a five pound note to you?	Ну что для вас какие-нибудь пять фунтов?
And what's Eliza to me? [He returns to his chair and sits down judicially].	И что для меня Элиза? (Возвращается к своему стулу и садится с судейской торжественностью.)
PICKERING.	Пикеринг.
I think you ought to know, Doolittle, that Mr. Higgins's intentions are entirely honorable.	Вы должны иметь в виду, Дулиттл, что у мистера Хиггинса нет никаких дурных намерений.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Course they are, Governor.	Еще бы!
If I thought they wasn't, I'd ask fifty.	Если б у него были намерения, я бы спросил пятьдесят.
HIGGINS [revolted] Do you mean to say, you callous rascal, that you would sell your daughter for 50 pounds?	Хиггинс(возмущенно). Вы хотите сказать, бездушный вы негодяй, что за пятьдесят фунтов вы бы продали родную дочь?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Not in a general way I wouldn't; but to oblige a gentleman like you I'd do a good deal, I do assure you.	Ну, не то чтобы уж продавать, но такому симпатичному джентльмену, как вы, я готов сделать любое одолжение, уверяю вас.
PICKERING.	Пикеринг.
Have you no morals, man?	Послушайте, но неужели у вас совершенно нет чувства морали?
DOOLITTLE [unabashed] Can't afford them, Governor.	Дулиттл(не смущаясь). Оно мне не по карману, хозяин.
Neither could you if you was as poor as me.	Будь вы на моем месте, у вас бы его тоже не было.
Not that I mean any harm, you know.	И потом, что ж тут такого дурного?
But if Liza is going to have a bit out of this, why not me too?	Если Элизе перепадет кое-что, почему бы и мне не попользоваться?
HIGGINS [troubled] I don't know what to do, Pickering.	Хиггинс(озабоченно). Я, право, не знаю, что делать, Пикеринг.
There can be no question that as a matter of morals it's a positive crime to give this chap a farthing.	Совершенно очевидно, что с точки зрения морали было бы преступлением дать этому субъекту хотя бы фартинг.
And yet I feel a sort of rough justice in his claim.	И все же его требования не лишены, мне кажется, какой-то примитивной справедливости.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
That's it, Governor.	Вот, вот, хозяин!
That's all I say.	Я и говорю.
A father's heart, as it were.	Отцовское сердце все-таки.
PICKERING.	Пикеринг.
Well, I know the feeling; but really it seems hardly right —	Я понимаю ваши сомнения, но все же едва ли можно согласиться…
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Don't say that, Governor.	Вы мне этого не говорите, хозяин.
Don't look at it that way.	Попробуйте лучше взглянуть на дело по-другому.
What am I, Governors both?	Кто я такой, хозяева?
I ask you, what am I?	Я вас спрашиваю, кто я такой?
I'm one of the undeserving poor: that's what I am.	Я недостойный бедняк, вот я кто.
Think of what that means to a man.	А вы понимаете, что это значит?
It means that he's up agen middle class morality all the time.	Это значит — человек, который постоянно не в ладах с буржуазной моралью.
If there's anything going, and I put in for a bit of it, it's always the same story:	Где бы что ни заварилось, стоит мне попросить свою долю, сейчас же услышишь:
"You're undeserving; so you can't have it."	«Тебе нельзя: ты — недостойный».
But my needs is as great as the most deserving widow's that ever got money out of six different charities in one week for the death of the same husband.	Но ведь мне столько же нужно, сколько самой раздостойной вдове, которая в одну неделю умудряется получить деньги от шести благотворительных обществ на похороны одного и того же мужа.
I don't need less than a deserving man: I need more.	Мне нужно не меньше, чем достойному бедняку; мне даже нужно больше.
I don't eat less hearty than him; and I drink a lot more.	Он ест, и я ем; и он не пьет, а я пью.
I want a bit of amusement, cause I'm a thinking man.	Мне и поразвлечься требуется, потому что я человек мыслящий.
I want cheerfulness and a song and a band when I feel low.	Мне и на людях побывать нужно и музыку послушать, когда на душе тоска.
Well, they charge me just the same for everything as they charge the deserving.	А ведь дерут-то с меня за все чистоганом — так же, как и с достойного.
What is middle class morality?	Что же такое, выходит, буржуазная мораль?
Just an excuse for never giving me anything.	Да просто предлог, чтобы отказывать мне во всем.
Therefore, I ask you, as two gentlemen, not to play that game on me.	Поэтому я к вам обращаюсь как к джентльменам, и прошу так со мной не поступать.
I'm playing straight with you.	Я ведь с вами начистоту.
I ain't pretending to be deserving.	Я достойным не прикидываюсь.
I'm undeserving; and I mean to go on being undeserving.	Я недостойный и недостойным останусь.
I like it; and that's the truth.	Мне нравится быть недостойным — вот вам, если хотите знать.
Will you take advantage of a man's nature to do him out of the price of his own daughter what he's brought up and fed and clothed by the sweat of his brow until she's growed big enough to be interesting to you two gentlemen?	Так неужели вы воспользуетесь слабостью человека, чтобы обсчитать его на цене родной дочери, которую он в поте лица растил, кормил и одевал, пока она не выросла настолько, что ею уже интересуются джентльмены.
Is five pounds unreasonable?	Разве пять фунтов такая уж большая сумма?
I put it to you; and I leave it to you.	Представляю это на ваше рассмотрение и оставляю на ваше усмотрение.
HIGGINS [rising, and going over to Pickering] Pickering: if we were to take this man in hand for three months, he could choose between a seat in the Cabinet and a popular pulpit in Wales.	Хиггинс(встает и подходит к Пикерингу). Пикеринг! Если б мы поработали над этим человеком три месяца, он мог бы выбирать между министерским креслом и кафедрой проповедника в Уэлсе.
PICKERING.	Пикеринг.
What do you say to that, Doolittle?	Что вы на это скажете, Дулиттл?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Not me, Governor, thank you kindly.	Нет уж, спасибо, хозяин!
I've heard all the preachers and all the prime ministers — for I'm a thinking man and game for politics or religion or social reform same as all the other amusements — and I tell you it's a dog's life anyway you look at it.	Слыхал я и проповедников и министров, — я ведь человек мыслящий и для меня политика, или религия, или там социальные реформы — развлечение не хуже других, и могу сказать вам одно: собачья это жизнь, с какой стороны ни посмотреть.
Undeserving poverty is my line.	Быть недостойным бедняком куда лучше.
Taking one station in society with another, it's — it's — well, it's the only one that has any ginger in it, to my taste.	Если уж сравнивать различные положения в обществе, это… это… ну, в общем, по мне — это единственное, в котором есть смак.
HIGGINS.	Хиггинс.
I suppose we must give him a fiver.	Придется дать ему пять фунтов.
PICKERING.	Пикеринг.
He'll make a bad use of it, I'm afraid.	Я только боюсь, что он их использует не так, как нужно.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Not me, Governor, so help me I won't.	Нет уж, хозяин, насчет этого не беспокойтесь.
Don't you be afraid that I'll save it and spare it and live idle on it.	Вы, может, думаете, что я зажму их в кулак и стану жить на них понемножку, ничего не делая?
There won't be a penny of it left by Monday: I'll have to go to work same as if I'd never had it.	Будьте уверены: к понедельнику от них ни пенни не останется, и я отправлюсь себе на работу, как будто у меня их никогда и не бывало.
It won't pauperize me, you bet.	В нищие не запишусь, на казенный харч не пойду.
Just one good spree for myself and the missus, giving pleasure to ourselves and employment to others, and satisfaction to you to think it's not been throwed away.	Так, разок-другой побалую себя и свою хозяйку — и нам удовольствие, и людям прибыль; и вам приятно, что не зря деньги выбросили.
You couldn't spend it better.	Вы бы и сами не истратили их с большей пользой.
HIGGINS [taking out his pocket book and coming between Doolittle and the piano] This is irresistible.	Хиггинс(вынимает бумажник, подходит к Дулиттлу и становится между ним и роялем). Это просто неотразимо!
Let's give him ten. [He offers two notes to the dustman].	Дадим ему десять. (Протягивает мусорщику две кредитки.)
DOOLITTLE.	Дулиттл.
No, Governor. She wouldn't have the heart to spend ten; and perhaps I shouldn't neither.	Нет, хозяин, у нее духу не хватит истратить десять; да, пожалуй, и у меня тоже.
Ten pounds is a lot of money: it makes a man feel prudent like; and then goodbye to happiness.	Десять фунтов — большие деньги; у кого они заведутся, тот уже начинает жить с оглядкой, а это значит — конец счастью.
You give me what I ask you, Governor: not a penny more, and not a penny less.	Вы мне дайте столько, сколько я просил, хозяин, ни пенни больше и ни пенни меньше.
PICKERING.	Пикеринг.
Why don't you marry that missus of yours?	Почему вы не женитесь на этой своей «хозяйке»?
I rather draw the line at encouraging that sort of immorality.	Такого рода нарушения морали я не склонен поощрять.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Tell her so, Governor: tell her so.	Скажите это ей, хозяин, ей скажите.
I'm willing.	Я-то с охотой.
It's me that suffers by it. I've no hold on her. I got to be agreeable to her. I got to give her presents. I got to buy her clothes something sinful.	Для меня так куда хуже: и угождай ей во всем, и подарки ей делай, и новые платья покупай!
I'm a slave to that woman, Governor, just because I'm not her lawful husband.	Грех сказать, она из меня веревки вьет, эта женщина, а все потому, что я ей незаконный муж.
And she knows it too.	И она это знает.
Catch her marrying me!	Подите-ка заставьте ее выйти за меня замуж!
Take my advice, Governor: marry Eliza while she's young and don't know no better.	Вот вам мой совет, хозяин: женитесь на Элизе, пока она еще молодая и ничего не смыслит.
If you don't you'll be sorry for it after.	Не женитесь — потом пожалеете.
If you do, she'll be sorry for it after; but better you than her, because you're a man, and she's only a woman and don't know how to be happy anyhow.	А женитесь, так она потом пожалеет; но уж пусть лучше она, чем вы, потому что вы мужчина, а она женщина, и все равно на нее никогда не угодишь.
HIGGINS.	Хиггинс.
Pickering: if we listen to this man another minute, we shall have no convictions left. [To Doolittle] Five pounds I think you said.	Пикеринг! Если мы еще минуту послушаем этого человека, у нас не останется ни одного непоколебленного убеждения. (Дулиттлу.) Так вы говорите, пять фунтов?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Thank you kindly, Governor.	Покорнейше благодарю, хозяин.
HIGGINS.	Хиггинс.
You're sure you won't take ten?	Вы решительно не хотите взять десяти?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Not now.	Сейчас нет.
Another time, Governor.	Как-нибудь в другой раз, хозяин.
HIGGINS [handing him a five-pound note] Here you are.	Хиггинс(передает ему кредитку.) Получайте.
DOOLITTLE. Thank you, Governor. Good morning. [He hurries to the door, anxious to get away with his booty. When he opens it he is confronted with a dainty and exquisitely clean young Japanese lady in a simple blue cotton kimono printed cunningly with small white jasmine blossoms.	Дулиттл, торопясь улизнуть со своей добычей, быстро идет к двери и на пороге сталкивается с изящной молодой японкой ослепительной чистоты, в скромном голубом кимоно, искусно затканном мелкими белыми цветочками жасмина.
Mrs. Pearce is with her.	Ее сопровождает миссис Пирс.
He gets out of her way deferentially and apologizes].	Дулиттл вежливо уступает ей дорогу. Дулиттл.
Beg pardon, miss.	Извините, мисс.
THE JAPANESE LADY.	Японка.
Garn!	У ты!
Don't you know your own daughter?	Родную дочку не признал?
DOOLITTLE {exclaiming Bly me! it's Eliza!	Дулиттл. А, чтоб тебе! Да ведь это Элиза!
HIGGINS {simul- What's that!	Хиггинс(восклицают одновременно). Что это?
This!	Кто это?
PICKERING {taneously By Jove!	Пикеринг. Клянусь Юпитером!
LIZA.	Элиза.
Don't I look silly?	Верно, у меня вид дурацкий?
HIGGINS.	Хиггинс.
Silly?	Дурацкий?
MRS. PEARCE [at the door] Now, Mr. Higgins, please don't say anything to make the girl conceited about herself.	Миссис Пирс(в дверях). Пожалуйста, мистер Хиггинс, не говорите ничего такого, что заставило бы девушку слишком много вообразить о себе.
HIGGINS [conscientiously] Oh!	Хиггинс(спохватившись). О!
Quite right, Mrs. Pearce. [To Eliza] Yes: damned silly.	Да, да, миссис Пирс, вы правы. (Элизе.) Прямо черт знает что за вид.
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Please, sir.	Простите, сэр.
HIGGINS [correcting himself] I mean extremely silly.	Хиггинс(спеша поправиться). Я хочу сказать: очень глупый вид.
LIZA.	Элиза.
I should look all right with my hat on. [She takes up her hat; puts it on; and walks across the room to the fireplace with a fashionable air].	С шляпой оно, пожалуй, лучше будет. (Берет свою шляпу с рояля, надевает ее и со светской непринужденностью шествует через всю комнату к камину.)
HIGGINS.	Хиггинс.
A new fashion, by George!	Чем не новая мода!
And it ought to look horrible!	А ведь, казалось бы, что может быть ужаснее!
DOOLITTLE [with fatherly pride] Well, I never thought she'd clean up as good looking as that, Governor.	Дулиттл(с родительской гордостью). Скажи на милость, никогда б не подумал, что можно домыть ее до такой красоты!
She's a credit to me, ain't she?	Она делает мне честь. Верно, хозяин?
LIZA.	Элиза.
I tell you, it's easy to clean up here.	Я тебе скажу, здесь невелика штука ходить мытым.
Hot and cold water on tap, just as much as you like, there is.	Воды в кране сколько хочешь. Тут тебе и горячая, тут тебе и холодная.
Woolly towels, there is; and a towel horse so hot, it burns your fingers.	Полотенца мягкие, пушистые; а вешалка для них такая горячая, что пальцы обожжешь.
Soft brushes to scrub yourself, and a wooden bowl of soap smelling like primroses.	Потом щетки такие есть, чтоб тереться; а мыла полна чашка, и пахнет как первоцвет.
Now I know why ladies is so clean.	Теперь-то я знаю, почему все леди такие чистенькие.
Washing's a treat for them.	Им мыться — одно удовольствие!
Wish they saw what it is for the like of me!	Посмотрели б они, как это у нас делается!
HIGGINS.	Хиггинс.
I'm glad the bath-room met with your approval.	Я очень рад, что моя ванная вам понравилась.
LIZA.	Элиза.
It didn't: not all of it; and I don't care who hears me say it.	Вовсе не понравилась — то есть не все понравилось. Можете обижаться, а я все равно скажу.
Mrs. Pearce knows.	Вот миссис Пирс знает.
HIGGINS.	Хиггинс.
What was wrong, Mrs. Pearce?	Что там было не в порядке, миссис Пирс?
MRS. PEARCE [blandly] Oh, nothing, sir.	Миссис Пирс(кротко). Ничего, сэр.
It doesn't matter.	Право, не стоит говорить об этом.
LIZA.	Элиза.
I had a good mind to break it.	Так бы и разбила его.
I didn't know which way to look.	Прямо не знаешь, куда глаза девать.
But I hung a towel over it, I did.	Под конец-то я его полотенцем завесила.
HIGGINS.	Хиггинс.
Over what?	Что завесили?
MRS. PEARCE.	Миссис Пирс.
Over the looking-glass, sir.	Зеркало, сэр.
HIGGINS.	Хиггинс.
Doolittle: you have brought your daughter up too strictly.	Дулиттл, вы слишком строго воспитали свою дочь.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Me!	Я?
I never brought her up at all, except to give her a lick of a strap now and again.	Да я ее и вовсе не воспитывал; так только разве когда стегнешь ремнем.
Don't put it on me, Governor.	Вы уж меня не вините, хозяин.
She ain't accustomed to it, you see: that's all.	Она просто не привыкла еще.
But she'll soon pick up your free-and-easy ways.	Привыкнет, будет вести себя посвободнее, как у вас полагается.
LIZA.	Элиза.
I'm a good girl, I am; and I won't pick up no free and easy ways.	Вовсе я не буду себя вести посвободнее. Я не какая-нибудь, я честная девушка.
HIGGINS.	Хиггинс.
Eliza: if you say again that you're a good girl, your father shall take you home.	Элиза! Если вы еще раз скажете, что вы честная девушка, ваш отец сейчас же уведет вас домой.
LIZA.	Элиза.
Not him.	Да, как же!
You don't know my father.	Плохо вы знаете моего отца.
All he come here for was to touch you for some money to get drunk on.	Он только затем и пришел, чтоб вытянуть у вас денег да напиться как следует.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Well, what else would I want money for?	А что же мне еще с деньгами делать?
To put into the plate in church, I suppose. [She puts out her tongue at him. He is so incensed by this that Pickering presently finds it necessary to step between them].	В церковную кружку опустить, что ли? Элиза показывает ему язык и тем приводит его в такую ярость, что Пикеринг торопится встать между ними.
Don't you give me none of your lip; and don't let me hear you giving this gentleman any of it neither, or you'll hear from me about it.	Ты эти песни брось, бесстыдница! А будешь еще напевать их этому джентльмену, так я тебе тоже кое-что спою!
See?	Поняла?
HIGGINS.	Хиггинс.
Have you any further advice to give her before you go, Doolittle?	Может быть, вы хотите дать ей какой-нибудь совет, Дулиттл?
Your blessing, for instance.	Или благословить ее на прощание?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
No, Governor: I ain't such a mug as to put up my children to all I know myself.	Нет, хозяин, не такой я простофиля, чтобы выкладывать своим детям все, что я знаю.
Hard enough to hold them in without that.	И так с ними не сладишь.
If you want Eliza's mind improved, Governor, you do it yourself with a strap.	Если вы хотите, чтоб Элиза стала умнее, — возьмите ремень да поучите ее сами.
So long, gentlemen. [He turns to go].	Желаю здравствовать, джентльмены! (Поворачивается, чтобы уходить.)
HIGGINS [impressively] Stop.	Хиггинс(повелительно). Стойте!
You'll come regularly to see your daughter.	Вы будете регулярно навещать вашу дочь.
It's your duty, you know.	Это ваш отеческий долг, не забывайте.
My brother is a clergyman; and he could help you in your talks with her.	У меня брат священник, он может направлять ваши беседы.
DOOLITTLE [evasively] Certainly.	Дулиттл(уклончиво). Конечно, конечно.
I'll come, Governor.	Будьте покойны, хозяин.
Not just this week, because I have a job at a distance.	На этой неделе я прийти не смогу, занят очень.
But later on you may depend on me. Afternoon, gentlemen.	Но там, дальше, можете твердо на меня рассчитывать… Всего хорошего, джентльмены.
Afternoon, ma'am. [He takes off his hat to Mrs. Pearce, who disdains the salutation and goes out.	Всего хорошего, мэм! (Снимает шляпу перед миссис Пирс, но та игнорирует эту дань вежливости и выходит из комнаты.
He winks at Higgins, thinking him probably a fellow sufferer from Mrs. Pearce's difficult disposition, and follows her].	Он сочувственно подмигивает Хиггинсу, видимо, считая, что и ему приходится страдать от тяжелого характера миссис Пирс, и уходит вслед за нею.)
LIZA.	Элиза.
Don't you believe the old liar.	Не верьте вы этому старому брехуну.
He'd as soon you set a bull-dog on him as a clergyman.	Для него легче, если вы на него собак спустите, чем священника.
You won't see him again in a hurry.	Он теперь сюда не скоро нос покажет.
HIGGINS.	Хиггинс.
I don't want to, Eliza.	Это меня не очень огорчает, Элиза.
Do you?	А вас?
LIZA.	Элиза.
Not me.	Меня и подавно.
I don't want never to see him again, I don't.	По мне, хоть бы и вовсе его больше не видеть.
He's a disgrace to me, he is, collecting dust, instead of working at his trade.	Срам какой — возится с мусором, вместо того чтоб заниматься своим настоящим делом!
PICKERING.	Пикеринг.
What is his trade, Eliza?	А какое его настоящее дело, Элиза?
LIZA.	Элиза.
Talking money out of other people's pockets into his own.	Заговаривает людям зубы да перекачивает денежки из чужих карманов в свой.
His proper trade's a navvy; and he works at it sometimes too — for exercise — and earns good money at it.	А по-настоящему — он землекоп; бывает, что и теперь берется за лопату, — так, чтоб поразмять кости, — хорошие деньги зарабатывает.
Ain't you going to call me Miss Doolittle any more?	А вы меня больше не будете называть мисс Дулиттл?
PICKERING.	Пикеринг.
I beg your pardon, Miss Doolittle.	Прошу извинить меня, мисс Дулиттл.
It was a slip of the tongue.	Я просто оговорился.
LIZA.	Элиза.
Oh, I don't mind; only it sounded so genteel.	Да я не обиделась, только уж очень это красиво выходит.
I should just like to take a taxi to the corner of Tottenham Court Road and get out there and tell it to wait for me, just to put the girls in their place a bit.	А нельзя мне сейчас нанять такси? Я б поехала на Тоттенхем-Корт-Род, там бы вышла, а шоферу велела бы дожидаться, чтоб утереть нос всем нашим девушкам.
I wouldn't speak to them, you know.	Разговаривать я с ними не стану, понятное дело.
PICKERING.	Пикеринг.
Better wait til we get you something really fashionable.	Лучше подождите, пока вам принесут новое платье.
HIGGINS.	Хиггинс.
Besides, you shouldn't cut your old friends now that you have risen in the world.	И потом — нехорошо отворачиваться от своих друзей, когда достигаешь более высокого положения в обществе.
That's what we call snobbery.	Это называется снобизмом.
LIZA.	Элиза.
You don't call the like of them my friends now, I should hope.	Нет уж, мне теперь такие друзья ни к чему.
They've took it out of me often enough with their ridicule when they had the chance; and now I mean to get a bit of my own back.	Было время, они меня по всякому пустяку на смех подымали, а теперь вот я с ними посчитаюсь.
But if I'm to have fashionable clothes, I'll wait. I should like to have some.	Но если я получу новые платья, можно и подождать.
Mrs. Pearce says you're going to give me some to wear in bed at night different to what I wear in the daytime; but it do seem a waste of money when you could get something to show.	Миссис Пирс говорит, что вы мне купите разные: одни днем носить, а другие надевать на ночь, в постель; только, по-моему, что ж зря деньги тратить на такое, в чем никому показаться нельзя.
Besides, I never could fancy changing into cold things on a winter night.	А потом, как же это — зимой, в холод, и вдруг все с себя снимать?
MRS. PEARCE [coming back] Now, Eliza.	Миссис Пирс(возвращаясь). Идемте, Элиза.
The new things have come for you to try on.	Там принесли платья, их нужно примерить.
LIZA.	Элиза.
Ah — ow — oo — ooh! [She rushes out].	У-у-ааа-у! (Опрометью бросается из комнаты.)
MRS. PEARCE [following her] Oh, don't rush about like that, girl [She shuts the door behind her].	Миссис Пирс(следуя за ней). Не так быстро, не так быстро, моя милая. (Выходит и затворяет дверь.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Pickering: we have taken on a stiff job.	Нелегкое дело мы с вами затеяли, Пикеринг.
PICKERING [with conviction] Higgins: we have.	Пикеринг(твердо). Да, Хиггинс. Очень нелегкое.
ACT III	Действие третье
It is Mrs. Higgins's at-home day.	Приемный день у миссис Хиггинс.
Nobody has yet arrived.	Гостей еще нет.
Her drawing-room, in a flat on Chelsea embankment, has three windows looking on the river; and the ceiling is not so lofty as it would be in an older house of the same pretension.	Гостиная в ее квартире на набережной Челси — большая комната с тремя окнами, выходящими на реку; в доме такого же типа, но более старом, потолок был бы выше.
The windows are open, giving access to a balcony with flowers in pots.	Окна французские, до полу; они раскрыты, и виден балкон, уставленный цветами в горшках.
If you stand with your face to the windows, you have the fireplace on your left and the door in the right-hand wall close to the corner nearest the windows.	Слева, если стать лицом к окнам, — камин; справа в глубине — дверь.
Mrs. Higgins was brought up on Morris and Burne Jones; and her room, which is very unlike her son's room in Wimpole Street, is not crowded with furniture and little tables and nicknacks.	Миссис Хиггинс — женщина, воспитанная на Моррисе и Берн-Джонсе, и ее квартира, совершенно непохожая на квартиру ее сына на Уимпол-стрит, не загромождена лишней мебелью, полочками и безделушками.
In the middle of the room there is a big ottoman; and this, with the carpet, the Morris wall-papers, and the Morris chintz window curtains and brocade covers of the ottoman and its cushions, supply all the ornament, and are much too handsome to be hidden by odds and ends of useless things.	Посреди комнаты стоит широкая тахта; ее подушки и парчовое покрывало, вместе с ковром на полу, моррисовскими обоями и моррисовскими же кретоновыми занавесками на окнах, составляют все декоративное убранство комнаты; и оно настолько красиво, что жаль было бы прятать его под массой бесполезных мелочей.
A few good oil-paintings from the exhibitions in the Grosvenor Gallery thirty years ago (the Burne Jones, not the Whistler side of them) are on the walls.	На стенах несколько хороших картин, выставлявшихся в галерее Гросвенор лет тридцать тому назад (бернджонсовской, а не уистлеровской школы).
The only landscape is a Cecil Lawson on the scale of a Rubens.	Пейзаж только один: это Сесиль Лоусон в масштабах Рубенса.
There is a portrait of Mrs. Higgins as she was when she defied fashion in her youth in one of the beautiful Rossettian costumes which, when caricatured by people who did not understand, led to the absurdities of popular estheticism in the eighteen-seventies.	Здесь же портрет миссис Хиггинс в молодости, одетой, наперекор моде, в один из тех прелестных россеттиевских костюмов, карикатурное подражание которым со стороны людей ничего не смыслящих привело к безвкусному эстетизму, популярному в семидесятых годах.
In the corner diagonally opposite the door Mrs. Higgins, now over sixty and long past taking the trouble to dress out of the fashion, sits writing at an elegantly simple writing-table with a bell button within reach of her hand.	Сама миссис Хиггинс — теперь ей за шестьдесят, и она давно уже избавила себя от хлопотливого труда одеваться не по моде — сидит в углу, наискось от двери, у простого и изящного письменного стола; тут же под рукой у нее пуговка звонка.
There is a Chippendale chair further back in the room between her and the window nearest her side.	Между столом и ближайшим к нему окном — чиппендейлевское кресло.
At the other side of the room, further forward, is an Elizabethan chair roughly carved in the taste of Inigo Jones.	Другое кресло, елизаветинское, с грубой резьбой во вкусе Иниго Джонса, стоит ближе к правой стене и дальше от окон.
On the same side a piano in a decorated case.	С этой же стороны рояль в узорном чехле.
The corner between the fireplace and the window is occupied by a divan cushioned in Morris chintz.	В углу между камином и окном — диванчик, обитый моррисовским кретоном.
It is between four and five in the afternoon.	Время — пятый час дня.
The door is opened violently; and Higgins enters with his hat on.	Дверь резко распахивается: входит Хиггинс в шляпе.
MRS. HIGGINS [dismayed] Henry! [scolding him] What are you doing here to-day?	Миссис Хиггинс(испуганно). Генри! (С упреком.) Зачем ты пришел?
It is my at home day: you promised not to come. [As he bends to kiss her, she takes his hat off, and presents it to him].	Ведь сегодня у меня приемный день, ты же обещал не приходить. (Он наклоняется поцеловать ее, она в это время снимает у него с головы шляпу и подает ему.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh bother! [He throws the hat down on the table].	Ах ты господи! (Швыряет шляпу на стол.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Go home at once.	Иди сейчас же домой.
HIGGINS [kissing her] I know, mother.	Хиггинс(целуя ее). Я знаю, мама.
I came on purpose.	Я нарочно пришел.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
But you mustn't.	И совершенно, напрасно.
I'm serious, Henry.	Я не шучу, Генри.
You offend all my friends: they stop coming whenever they meet you.	Ты отпугиваешь всех моих знакомых, встретившись с тобой, они перестают у меня бывать.
HIGGINS.	Хиггинс.
Nonsense!	Глупости!
I know I have no small talk; but people don't mind. [He sits on the settee].	Я, правда, не умею вести светские разговоры, но это никого не смущает. (Усаживается на тахту.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Oh! don't they?	Ах, ты так думаешь?
Small talk indeed!	Светские разговоры!
What about your large talk?	Интересно, как назвать разговоры, которые ты умеешь вести?
Really, dear, you mustn't stay.	Нет, серьезно, милый, ты лучше уходи.
HIGGINS.	Хиггинс.
I must.	Не могу.
I've a job for you. A phonetic job.	У меня к вам дело… связанное с фонетикой..
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
No use, dear.	Ничего не выйдет, милый.
I'm sorry; but I can't get round your vowels; and though I like to get pretty postcards in your patent shorthand, I always have to read the copies in ordinary writing you so thoughtfully send me.	Мне очень жаль, но я никак не могу осилить твои гласные; я очень люблю получать от тебя хорошенькие открытки, стенографированные по твоей системе, но мне всегда приходится обращаться к подстрочнику, который ты так предусмотрительно посылаешь одновременно.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, this isn't a phonetic job.	Но мое дело не связано с фонетикой.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
You said it was.	Ты ведь сам сказал.
HIGGINS.	Хиггинс.
Not your part of it.	То есть оно связано, но не для вас.
I've picked up a girl.	Я тут подобрал одну девушку.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Does that mean that some girl has picked you up?	Ты хочешь сказать, что одна девушка подобрала тебя?
HIGGINS.	Хиггинс.
Not at all.	Ничего подобного.
I don't mean a love affair.	Любовь здесь ни при чем.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
What a pity!	Как жаль!
HIGGINS.	Хиггинс.
Why?	Почему?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Well, you never fall in love with anyone under forty-five.	Ты ни разу еще не влюбился в женщину моложе сорока пяти лет.
When will you discover that there are some rather nice-looking young women about?	Пора уже заметить, что среди молодых женщин тоже попадаются прехорошенькие.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, I can't be bothered with young women.	Ну, я не могу возиться с молодыми.
My idea of a loveable woman is something as like you as possible.	Мой идеал — это женщина, во всем похожая на вас.
I shall never get into the way of seriously liking young women: some habits lie too deep to be changed. [Rising abruptly and walking about, jingling his money and his keys in his trouser pockets] Besides, they're all idiots.	Молодые женщины мне никогда не будут нравиться; есть привычки, слишком глубоко вкоренившиеся, чтоб их можно было изменить. (Вскакивает и принимается шагать из угла в угол, побрякивая ключами и мелочью в кармане.) К тому же они все дуры.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Do you know what you would do if you really loved me, Henry?	Если ты меня действительно любишь, Генри, ты должен сделать для меня кое-что.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh bother!	Ах ты господи!
What?	Ну что!
Marry, I suppose?	Жениться, вероятно?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
No.	Нет.
Stop fidgeting and take your hands out of your pockets. [With a gesture of despair, he obeys and sits down again].	Вынуть руки из карманов и перестать маршировать по комнате. Он повинуется с жестом отчаяния и садится на прежнее место.
That's a good boy.	Вот умница.
Now tell me about the girl.	А теперь расскажи мне про девушку.
HIGGINS.	Хиггинс.
She's coming to see you.	Она сегодня придет к вам в гости.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
I don't remember asking her.	Не помню, когда я ее приглашала.
HIGGINS.	Хиггинс.
You didn't.	Вы и не приглашали.
I asked her.	Я ее пригласил.
If you'd known her you wouldn't have asked her.	Если б вы ее знали, вы бы ее ни за что не пригласили.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Indeed!	Вот как!
Why?	А почему?
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, it's like this. She's a common flower girl.	Понимаете, дело вот в чем… Она простая цветочница.
I picked her off the kerbstone.	Я ее подобрал на улице.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
And invited her to my at-home!	И пригласил ко мне в мой приемный день!
HIGGINS [rising and coming to her to coax her] Oh, that'll be all right.	Хиггинс(встает и подходит к ней, стараясь уговорить ее). Все будет очень хорошо.
I've taught her to speak properly; and she has strict orders as to her behavior.	Она уже вполне вошла в роль, и я дал ей строгие инструкции, как себя держать.
She's to keep to two subjects: the weather and everybody's health — Fine day and How do you do, you know — and not to let herself go on things in general.	Ей разрешено касаться только двух тем: погода и здоровье. Сегодня прекрасный день и как вы поживаете — вот и все, никаких общих разговоров.
That will be safe.	Это совершенно безопасно.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Safe!	Безопасно!
To talk about our health! about our insides! perhaps about our outsides!	Она будет говорить о нашем здоровье. О наших внутренностях! Может быть, даже о нашей внешности!
How could you be so silly, Henry?	Как можно было сделать такую глупость, Генри!
HIGGINS [impatiently] Well, she must talk about something. [He controls himself and sits down again]. Oh, she'll be all right: don't you fuss.	Хиггинс(нетерпеливо). Но надо же ей о чем-нибудь говорить! (Вовремя овладевает собой и садится.) Да вы не беспокойтесь; все будет хорошо.
Pickering is in it with me.	Пикеринг тоже участвует в этом деле.
I've a sort of bet on that I'll pass her off as a duchess in six months.	Я с ним держал пари, что через полгода сумею выдать ее за герцогиню.
I started on her some months ago; and she's getting on like a house on fire.	Я уже не первый месяц над ней работаю, и она делает прямо сногсшибательные успехи.
I shall win my bet.	Пари можно считать выигранным.
She has a quick ear; and she's been easier to teach than my middle-class pupils because she's had to learn a complete new language.	У нее прекрасный слух, и с ней гораздо легче, чем с моими учениками из буржуазных кругов, потому что ее учишь всему с самого начала, как учат чужому языку.
She talks English almost as you talk French.	Она сейчас говорит по-английски, примерно как вы по-французски.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
That's satisfactory, at all events.	Что ж, это не так плохо.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, it is and it isn't.	И да и нет.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
What does that mean?	Не понимаю.
HIGGINS.	Хиггинс.
You see, I've got her pronunciation all right; but you have to consider not only how a girl pronounces, but what she pronounces; and that's where —	Видите ли, произношение я ей уже поставил; но с этой девушкой приходится думать не только о том, как она произносит, но и о том, что она произносит; и вот тут-то…
They are interrupted by the parlor-maid, announcing guests.	Их перебивает появление горничной, докладывающей о гостях.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Mrs. and Miss Eynsford Hill. [She withdraws].	Миссис и мисс Эйнсфорд Хилл. (Уходит.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh Lord! [He rises; snatches his hat from the table; and makes for the door; but before he reaches it his mother introduces him].	Ах ты черт! (Вскакивает, хватает шляпу со стола и спешит к двери, но не успевает дойти, как мать уже представляет его.)
Mrs. and Miss Eynsford Hill are the mother and daughter who sheltered from the rain in Covent Garden.	Миссис и мисс Эйнсфорд Хилл — те самые мать и дочь, которые прятались от дождя на Ковент-гарден.
The mother is well bred, quiet, and has the habitual anxiety of straitened means.	Мать тактична, хорошо воспитана, но в ней чувствуется постоянная напряженность, свойственная людям с ограниченными средствами.
The daughter has acquired a gay air of being very much at home in society: the bravado of genteel poverty.	Дочь усвоила себе непринужденный тон девицы, привыкшей к светскому обществу: бравада приукрашенной нищеты.
MRS. EYNSFORD HILL [to Mrs. Higgins] How do you do? [They shake hands].	Миссис Эйнсфорд Хилл(миссис Хиггинс). Здравствуйте! Здороваются.
MISS EYNSFORD HILL.	Мисс Эйнсфорд Хилл.
How d'you do? [She shakes].	Здравствуйте. Здороваются.
MRS. HIGGINS [introducing] My son Henry.	Миссис Хиггинс(представляя). Мой сын Генри.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
Your celebrated son!	Ваш знаменитый сын!
I have so longed to meet you, Professor Higgins.	Я так давно мечтаю с вами познакомиться, профессор Хиггинс!
HIGGINS [glumly, making no movement in her direction] Delighted. [He backs against the piano and bows brusquely].	Хиггинс(мрачно, не двигаясь с места). Очень рад. (Облокачивается на рояль и коротко кивает ей.)
Miss EYNSFORD HILL [going to him with confident familiarity] How do you do?	Мисс Эйнсфорд Хилл(подходя к нему с доверчивой развязностью). Здравствуйте.
HIGGINS [staring at her] I've seen you before somewhere.	Хиггинс(смотрит на нее, вытаращив глаза). Послушайте, я вас где-то видел.
I haven't the ghost of a notion where; but I've heard your voice. [Drearily] It doesn't matter.	Понятия не имею, где и когда, но голос ваш я тоже слышал. (Насупившись.) Впрочем, это неважно.
You'd better sit down.	Что вы стоите? Сели бы куда-нибудь.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
I'm sorry to say that my celebrated son has no manners.	Как это ни грустно, но я должна сказать, что мой знаменитый сын совершенно не умеет вести себя в обществе.
You mustn't mind him.	Вы уж его простите.
MISS EYNSFORD HILL [gaily] I don't. [She sits in the Elizabethan chair].	Мисс Эйнсфорд Хилл(весело). Охотно. (Усаживается в елизаветинское кресло.)
MRS. EYNSFORD HILL [a little bewildered] Not at all. [She sits on the ottoman between her daughter and Mrs. Higgins, who has turned her chair away from the writing-table].	Миссис Эйнсфорд Хилл(несколько озадаченно). Разумеется, разумеется. (Садится на тахту, слева от дочери и справа от миссис Хиггинс, которая отодвинула свое кресло от письменного стола.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, have I been rude?	А что, я нагрубил кому-нибудь?
I didn't mean to be. [He goes to the central window, through which, with his back to the company, he contemplates the river and the flowers in Battersea Park on the opposite bank as if they were a frozen dessert.]	Честное слово, не хотел. (Отходит к среднему окну и, став спиной к гостям, созерцает реку и цветники Бэттерси-парка на другом берегу с таким видом, как будто перед ним вечные льды.)
The parlor-maid returns, ushering in Pickering.	Горничная возвращается, за ней идет Пикеринг.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Colonel Pickering [She withdraws].	Полковник Пикеринг. (Уходит.)
PICKERING.	Пикеринг.
How do you do, Mrs. Higgins?	Здравствуйте, миссис Хиггинс.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
So glad you've come.	Очень рада вас видеть.
Do you know Mrs. Eynsford Hill — Miss Eynsford Hill? [Exchange of bows.	Вы не знакомы? Миссис Эйнсфорд Хилл, мисс Эйнсфорд Хилл. Обмен поклонами.
The Colonel brings the Chippendale chair a little forward between Mrs. Hill and Mrs. Higgins, and sits down].	Полковник ставит чиппендейлевское кресло между миссис Хилл и миссис Хиггинс и садится.
PICKERING.	Пикеринг.
Has Henry told you what we've come for?	Генри вам рассказал, какое у нас к вам дело?
HIGGINS [over his shoulder] We were interrupted: damn it!	Хиггинс(у него за спиной). Черта с два: пришли вот и помешали.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Oh Henry, Henry, really!	Генри, Генри, прошу тебя.
MRS. EYNSFORD HILL [half rising] Are we in the way?	Миссис Эйнсфорд Хилл(приподымаясь). Мы, может быть, не вовремя?
MRS. HIGGINS [rising and making her sit down again] No, no.	Миссис Хиггинс(встает и заставляет ее снова сесть). Нет, нет, что вы!
You couldn't have come more fortunately: we want you to meet a friend of ours.	Напротив, вы попали очень удачно: мы как раз ждем одну приятельницу, с которой хотим вас познакомить.
HIGGINS [turning hopefully] Yes, by George!	Хиггинс(обрадованный, поворачивается к ним). А ведь верно.
We want two or three people.	Нам нужно, чтоб было несколько человек.
You'll do as well as anybody else.	Вы вполне можете сойти.
The parlor-maid returns, ushering Freddy.	Горничная возвращается; за ней идет Фредди.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Mr. Eynsford Hill.	Мистер Эйнсфорд Хилл.
HIGGINS [almost audibly, past endurance] God of Heaven! another of them.	Хиггинс(забывшись, почти вслух.) Что за дьявольщина? Еще один.
FREDDY [shaking hands with Mrs. Higgins] Ahdedo?	Фредди(жмет руку миссис Хиггинс). Здрасссте.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Very good of you to come. [Introducing] Colonel Pickering.	Как это мило, что вы зашли. (Представляя.) Полковник Пикеринг.
FREDDY [bowing] Ahdedo?	Фредди(кланяется). Здрасссте.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
I don't think you know my son, Professor Higgins.	С моим сыном вы, кажется, тоже не знакомы — профессор Хиггинс.
FREDDY [going to Higgins] Ahdedo?	Фредди(подходит к Хиггинсу). Здрасссте.
HIGGINS [looking at him much as if he were a pickpocket] I'll take my oath I've met you before somewhere.	Хиггинс(оглядывая его со всех сторон, как жулика). Даю голову на отсечение, что я и вас уже где-то видел.
Where was it?	Но где?
FREDDY.	Фредди.
I don't think so.	Нет, я что-то не помню.
HIGGINS [resignedly] It don't matter, anyhow.	Хиггинс(покоряясь судьбе). Ну, это не так важно.
Sit down. He shakes Freddy's hand, and almost slings him on the ottoman with his face to the windows; then comes round to the other side of it.	Садитесь. (Пожимая Фредди руку, чуть ли не валит его на тахту, лицом к окнам; потом сам обходит тахту кругом.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, here we are, anyhow! [He sits down on the ottoman next Mrs. Eynsford Hill, on her left.] And now, what the devil are we going to talk about until Eliza comes?	Ну вот, значит так. (Садится на тахту рядом с миссис Эйнсфорд Хилл.) Черт дери! О чем же нам теперь говорить, пока нет Элизы?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Henry: you are the life and soul of the Royal Society's soirees; but really you're rather trying on more commonplace occasions.	Генри! Ты, вероятно, неотразим на заседаниях Королевского общества, но, право же, в более скромных собраниях с тобой очень трудно.
HIGGINS.	Хиггинс.
Am I?	Правда?
Very sorry. [Beaming suddenly] I suppose I am, you know. [Uproariously] Ha, ha!	Мне очень жаль. (Внезапно просияв.) А ведь, знаете, наверно, и в самом деле трудно. (Шумно хохочет.) Ха-ха-ха-ха!
MISS EYNSFORD HILL [who considers Higgins quite eligible matrimonially] I sympathize.	Мисс Эйнсфорд Хилл(которая находит Хиггинса вполне приемлемым объектом для матримониальных устремлений). Ах, я вас понимаю.
I haven't any small talk.	Я не любительница светских разговоров.
If people would only be frank and say what they really think!	Если б люди умели быть откровенными и говорить то, что думают!
HIGGINS [relapsing into gloom] Lord forbid!	Хиггинс(снова насупившись). Упаси бог!
MRS. EYNSFORD HILL [taking up her daughter's cue] But why?	Миссис Эйнсфорд Хилл(перехватывая реплику дочери). Но отчего же?..
HIGGINS.	Хиггинс.
What they think they ought to think is bad enough, Lord knows; but what they really think would break up the whole show.	То, что люди считают себя обязанными думать, уже достаточно скверно; но от того, что они на самом деле думают, у всех волосы стали бы дыбом.
Do you suppose it would be really agreeable if I were to come out now with what I really think?	Вряд ли вам было бы приятно, если б я сейчас выложил то, что я на самом деле думаю.
MISS EYNSFORD HILL [gaily] Is it so very cynical?	Мисс Эйнсфорд Хилл(весело). Неужели это так легкомысленно?
HIGGINS.	Хиггинс.
Cynical!	Легкомысленно?
Who the dickens said it was cynical?	Кой черт легкомысленно!
I mean it wouldn't be decent.	Просто неприлично.
MRS. EYNSFORD HILL [seriously] Oh!	Миссис Эйнсфорд Хилл(серьезно).
I'm sure you don't mean that, Mr. Higgins.	О мистер Хиггинс! Я уверена, что вы шутите.
HIGGINS.	Хиггинс.
You see, we're all savages, more or less.	Поймите, все мы в известной степени дикари.
We're supposed to be civilized and cultured — to know all about poetry and philosophy and art and science, and so on; but how many of us know even the meanings of these names? [To Miss Hill] What do you know of poetry? [To Mrs. Hill] What do you know of science? [Indicating Freddy] What does he know of art or science or anything else?	Предполагается, что мы культурны и цивилизованны, что мы разбираемся в поэзии, философии, искусстве, науке и так далее. Но много ли среди нас таких, которые хотя бы знали толком, что означают все эти названия. (Мисс Хилл.) Ну, что вы понимаете в поэзии? (Миссис Хилл.) Что вы знаете о науке? (Указывая на Фредди.) Что он смыслит в науке, в искусстве, в чем бы то ни было?
What the devil do you imagine I know of philosophy?	Что, черт подери, я сам знаю о философии?
MRS. HIGGINS [warningly] Or of manners, Henry?	Миссис Хиггинс(предостерегающе). Или об искусстве держать себя в обществе…
THE PARLOR-MAID [opening the door] Miss Doolittle. [She withdraws].	Горничная(раскрывая двери). Мисс Дулиттл. (Уходит.)
HIGGINS [rising hastily and running to Mrs. Higgins] Here she is, mother. [He stands on tiptoe and makes signs over his mother's head to Eliza to indicate to her which lady is her hostess].	Хиггинс(вскакивает и бросается к миссис Хиггинс). Мама, это она. (Становится за креслом матери и, приподнявшись на цыпочки, знаками показывает входящей Элизе, которая из дам — хозяйка дома.)
Eliza, who is exquisitely dressed, produces an impression of such remarkable distinction and beauty as she enters that they all rise, quite flustered.	Элиза, безукоризненно одетая, производит такое сильное впечатление своей красотой и элегантностью, что все невольно встают, когда она входит.
Guided by Higgins's signals, she comes to Mrs. Higgins with studied grace.	Следя за сигналами, которые ей подает Хиггинс, она с заученной грацией направляется к креслу миссис Хиггинс.
LIZA [speaking with pedantic correctness of pronunciation and great beauty of tone] How do you do, Mrs. Higgins? [She gasps slightly in making sure of the H in Higgins, but is quite successful].	Элиза(говорит приятным, музыкальным голосом, с педантичной тщательностью выговаривая слова). Здравствуйте, миссис Хиггинс!
Mr. Higgins told me I might come.	Мистер Хиггинс сказал, что я могу навестить вас.
MRS. HIGGINS [cordially] Quite right: I'm very glad indeed to see you.	Миссис Хиггинс(приветливо). Конечно, конечно! Я очень рада вас видеть.
PICKERING.	Пикеринг.
How do you do, Miss Doolittle?	Здравствуйте, мисс Дулиттл.
LIZA [shaking hands with him] Colonel Pickering, is it not?	Элиза(протягивая ему руку). Полковник Пикеринг, если я не ошибаюсь?
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
I feel sure we have met before, Miss Doolittle.	Я уверена, что мы с вами уже встречались, мисс Дулиттл.
I remember your eyes.	Мне знакомы ваши глаза.
LIZA.	Элиза.
How do you do? [She sits down on the ottoman gracefully in the place just left vacant by Higgins].	Очень приятно. (Грациозно опускается на тахту, на то самое место, откуда только что встал Хиггинс.)
MRS. EYNSFORD HILL [introducing] My daughter Clara.	Миссис Эйнсфорд Хилл(представляет). Моя дочь Клара.
LIZA.	Элиза.
How do you do?	Очень приятно.
CLARA [impulsively] How do you do? [She sits down on the ottoman beside Eliza, devouring her with her eyes].	Клара(с воодушевлением). Очень приятно. (Садится на тахту рядом с Элизой и пожирает ее глазами.)
FREDDY [coming to their side of the ottoman] I've certainly had the pleasure.	Фредди(подходит к тахте). Я, несомненно, имел уже удовольствие…
MRS. EYNSFORD HILL [introducing] My son Freddy.	Миссис Эйнсфорд Хилл(представляя). Мой сын Фредди.
LIZA.	Элиза.
How do you do?	Очень приятно.
Freddy bows and sits down in the Elizabethan chair, infatuated.	Фредди кланяется и садится в елизаветинское кресло, млея от восторга.
HIGGINS [suddenly] By George, yes: it all comes back to me! [They stare at him].	Хиггинс(внезапно осененный). Ах ты черт! Вспомнил, вспомнил! Все недоуменно оглядываются на него.
Covent Garden! [Lamentably] What a damned thing!	Ковент-гарден! (С досадой.) Вот не было печали!
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Henry, please! [He is about to sit on the edge of the table]. Don't sit on my writing-table: you'll break it.	Генри, ради бога! (Видя, что он собирается усесться на ее письменный стол.) Пожалуйста, не садись на стол, сломаешь.
HIGGINS [sulkily] Sorry.	Хиггинс(сердито).
He goes to the divan, stumbling into the fender and over the fire-irons on his way; extricating himself with muttered imprecations; and finishing his disastrous journey by throwing himself so impatiently on the divan that he almost breaks it. Mrs. Higgins looks at him, but controls herself and says nothing.	Простите! (Идет к угловому дивану, по дороге спотыкается о каминную решетку и роняет щипцы; приводит все в порядок, ругаясь себе под нос, и, добравшись, наконец, до цели своего неудачного путешествия, бросается на диван с такой силой, что диван угрожающе трещит.)
A long and painful pause ensues.	Долгая томительная пауза.
MRS. HIGGINS [at last, conversationally] Will it rain, do you think?	Миссис Хиггинс(прерывает молчание непринужденным тоном). Любопытно, будет ли сегодня дождь?
LIZA.	Элиза.
The shallow depression in the west of these islands is likely to move slowly in an easterly direction.	Незначительная облачность, наблюдавшаяся в западной части британских островов, возможно распространится на восточную область.
There are no indications of any great change in the barometrical situation.	Барометр не дает основания предполагать сколько-нибудь существенных перемен в состоянии атмосферы.
FREDDY.	Фредди.
Ha! ha! how awfully funny!	Ха-ха! Вот умора!
LIZA.	Элиза.
What is wrong with that, young man?	В чем дело, молодой человек?
I bet I got it right.	Я, кажется, все правильно сказала.
FREDDY.	Фредди.
Killing!	Потрясающе!
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
I'm sure I hope it won't turn cold.	Я надеюсь все-таки, что холодов больше не будет.
There's so much influenza about.	Кругом столько случаев инфлюэнцы.
It runs right through our whole family regularly every spring.	В нашей семье все болеют инфлюэнцей регулярно каждую весну.
LIZA [darkly] My aunt died of influenza: so they said.	Элиза(сумрачно). У меня вот тетка умерла, так тоже говорили — от инфлюэнцы.
MRS. EYNSFORD HILL [clicks her tongue sympathetically]!!!	Миссис Эйнсфорд Хилл сочувственно прищелкивает языком.
LIZA [in the same tragic tone] But it's my belief they done the old woman in.	(Тем же трагическим тоном.) А я так думаю, просто укокошили старуху.
MRS. HIGGINS [puzzled] Done her in?	Миссис Хиггинс(озадаченно). Укокошили?
LIZA.	Элиза.
Y-e-e-e-es, Lord love you!	Да не иначе, можете мне поверить!
Why should she die of influenza?	С чего бы ей помирать от инфлюэнцы?
She come through diphtheria right enough the year before.	Она прошлый год дифтеритом болела, и то ничего.
I saw her with my own eyes.	Совсем синяя уже была.
Fairly blue with it, she was.	Я сама видела.
They all thought she was dead; but my father he kept ladling gin down her throat til she came to so sudden that she bit the bowl off the spoon.	Все думали, что она уже готова, а папаша мой взял ложку и давай ей в глотку джин вливать, она и опомнилась, да так быстро, что даже ложку откусила.
MRS. EYNSFORD HILL [startled] Dear me!	Миссис Эйнсфорд Хилл(испуганно). Боже мой!
LIZA [piling up the indictment] What call would a woman with that strength in her have to die of influenza?	Элиза(нагромождая все новые улики). Такая здоровенная была — и вдруг помереть от инфлюэнцы!
What become of her new straw hat that should have come to me?	А вот где ее шляпа соломенная, новая, которая мне должна была достаться?
Somebody pinched it; and what I say is, them as pinched it done her in.	Сперли! Вот и я говорю, кто шляпу спер, тот и тетку укокошил.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
What does doing her in mean?	А что это значит — укокошил?
HIGGINS [hastily] Oh, that's the new small talk.	Хиггинс(поспешно). О, это новый стиль светского разговора.
To do a person in means to kill them.	Укокошить кого-нибудь, значит — убить.
MRS. EYNSFORD HILL [to Eliza, horrified] You surely don't believe that your aunt was killed?	Миссис Эйнсфорд Хилл(в ужасе, Элизе). Вы серьезно полагаете, что вашу тетю убили?
LIZA.	Элиза.
Do I not!	А чего ж!
Them she lived with would have killed her for a hat-pin, let alone a hat.	Вы не знаете, что там у них за народ, они ее и за булавку шляпную могли убить, не то что за шляпу.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
But it can't have been right for your father to pour spirits down her throat like that.	Но ваш отец очень неосторожно поступил, вливая ей в горло алкоголь.
It might have killed her.	Ведь это действительно могло ее убить.
LIZA.	Элиза.
Not her.	Кого, ее?
Gin was mother's milk to her.	Да она к нему с пеленок была привычная.
Besides, he'd poured so much down his own throat that he knew the good of it.	А потом, сколько папаша этого джину себе в глотку перелил, так уж он в нем знает толк!
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
Do you mean that he drank?	Вы хотите сказать, что он пил?
LIZA.	Элиза.
Drank!	Ого!
My word!	Еще как!
Something chronic.	Запоем.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
How dreadful for you!	Как это, должно быть, ужасно!
LIZA.	Элиза.
Not a bit.	Вот уж ничуть!
It never did him no harm what I could see.	Ему это только шло на пользу.
But then he did not keep it up regular. [Cheerfully] On the burst, as you might say, from time to time.	Да и не всегда уж он пил. (Весело.) Так, знаете, погуляет недельку, а потом опять трезвый ходит.
And always more agreeable when he had a drop in.	А под мухой он не в пример лучше.
When he was out of work, my mother used to give him fourpence and tell him to go out and not come back until he'd drunk himself cheerful and loving-like.	Когда он без работы сидел, так мать, бывало, даст ему четыре пенса и скажет: «Ступай и не приходи, пока не напьешься так, чтоб был веселый и ласковый».
There's lots of women has to make their husbands drunk to make them fit to live with. [Now quite at her ease] You see, it's like this.	Многим так приходится. Есть такие мужья, что с ними только и житья, когда пьяны. (Окончательно разойдясь.) Такое уж это дело.
If a man has a bit of a conscience, it always takes him when he's sober; and then it makes him low-spirited.	Когда человек трезвый, его совесть грызет, вот он и куксится.
A drop of booze just takes that off and makes him happy. [To Freddy, who is in convulsions of suppressed laughter] Here! what are you sniggering at?	А пропустит баночку, и все как рукой сняло. (К Фредди, который корчится от еле сдерживаемого смеха.) Эй, вы! Что вы тут нашли смешного?
FREDDY.	Фредди.
The new small talk.	Этот новый стиль!
You do it so awfully well.	Он вам удивительно хорошо удается.
LIZA.	Элиза.
If I was doing it proper, what was you laughing at? [To Higgins] Have I said anything I oughtn't?	А хорошо, так и нечего смеяться. (Хиггинсу.) Я разве что-нибудь сказала лишнее?
MRS. HIGGINS [interposing] Not at all, Miss Doolittle.	Миссис Хиггинс(предупреждая его ответ). Нет, что вы, мисс Дулиттл!
LIZA.	Элиза.
Well, that's a mercy, anyhow. [Expansively] What I always say is —	Ну и слава богу. (С увлечением.) Я ведь что говорю? Я…
HIGGINS [rising and looking at his watch] Ahem!	Хиггинс(встает и смотрит на часы). Хм…
LIZA [looking round at him; taking the hint; and rising] Well: I must go. [They all rise.	Элиза(оглядывается на него, понимает намек, и встает тоже). Ну, мне пора. Все встают.
Freddy goes to the door].	Фредди идет к дверям.
So pleased to have met you.	Очень рада была с вами познакомиться.
Good-bye. [She shakes hands with Mrs. Higgins].	До свиданья. (Протягивает руку миссис Хиггинс.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Good-bye.	До свидания.
LIZA.	Элиза.
Good-bye, Colonel Pickering.	До свидания, полковник Пикеринг.
PICKERING.	Пикеринг.
Good-bye, Miss Doolittle. [They shake hands].	До свидания, мисс Дулиттл. (Пожимает ей руку.)
LIZA [nodding to the others] Good-bye, all.	Элиза(кивнув остальным). И вам всем до свидания.
FREDDY [opening the door for her] Are you walking across the Park, Miss Doolittle?	Фредди(распахнув перед ней дверь). Вы, случайно, не через парк идете, мисс Дулиттл?
If so —	Может быть…
LIZA.	Элиза.
Walk!	Чего-о? Пешком?
Not bloody likely. [Sensation].	К чертовой бабушке! Все потрясены.
I am going in a taxi. [She goes out].	Я на такси поеду. (Выходит.)
Pickering gasps and sits down. Freddy goes out on the balcony to catch another glimpse of Eliza.	Пикеринг, раскрыв рот, валится в кресло, Фредди выходит на балкон, чтобы еще раз посмотреть на Элизу.
MRS. EYNSFORD HILL [suffering from shock] Well, I really can't get used to the new ways.	Миссис Эйнсфорд Хилл(пытаясь оправиться от потрясения). Нет, я положительно не могу привыкнуть к этому новому стилю.
CLARA [throwing herself discontentedly into the Elizabethan chair].	Клара(с недовольной гримасой бросаясь в елизаветинское кресло).
Oh, it's all right, mamma, quite right.	Ну хорошо, мама, хорошо.
People will think we never go anywhere or see anybody if you are so old-fashioned.	Нельзя быть такой старомодной; люди подумают, что мы нигде не бываем и никого не видим.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
I daresay I am very old-fashioned; but I do hope you won't begin using that expression, Clara.	Может быть, я и старомодна, но я надеюсь, Клара, что от тебя я никогда не услышу этого выражения.
I have got accustomed to hear you talking about men as rotters, and calling everything filthy and beastly; though I do think it horrible and unladylike.	Я уже привыкла к твоей манере говорить на все «дрянь» и «свинство» и называть мужчин хамами, хотя, на мой взгляд, это и некрасиво и неприлично для молодой леди.
But this last is really too much.	Но это уж слишком!
Don't you think so, Colonel Pickering?	Вы не находите, полковник Пикеринг?
PICKERING.	Пикеринг.
Don't ask me.	Меня вы не спрашивайте.
I've been away in India for several years; and manners have changed so much that I sometimes don't know whether I'm at a respectable dinner-table or in a ship's forecastle.	Я несколько лет прожил в Индии, и за это время понятия о приличии так изменились, что порой я не знаю, где нахожусь — в светской гостиной или в пароходном кубрике.
CLARA.	Клара.
It's all a matter of habit.	Это все дело привычки.
There's no right or wrong in it.	Ничего тут нет ни хорошего, ни плохого.
Nobody means anything by it.	И ничего особенного это не значит.
And it's so quaint, and gives such a smart emphasis to things that are not in themselves very witty.	Просто это так необычно, что придает пикантность вещам, которые сами по себе ничуть не остроумны.
I find the new small talk delightful and quite innocent.	Мне этот новый стиль очень нравится, и я в нем ничего такого не вижу.
MRS. EYNSFORD HILL [rising] Well, after that, I think it's time for us to go.	Миссис Эйнсфорд Хилл(вставая). Пожалуй, нам пора.
Pickering and Higgins rise.	Пикеринг и Хиггинс встают.
CLARA [rising] Oh yes: we have three at homes to go to still.	Клара(вставая). Да, да, у нас сегодня еще три визита.
Good-bye, Mrs. Higgins.	До свиданья, миссис Хиггинс.
Good-bye, Colonel Pickering.	До свиданья, полковник Пикеринг.
Good-bye, Professor Higgins.	До свидания, профессор Хиггинс.
HIGGINS [coming grimly at her from the divan, and accompanying her to the door] Good-bye.	Хиггинс(со свирепым видом подходит к ней и провожает ее до двери). До свидания.
Be sure you try on that small talk at the three at-homes.	Не забудьте на всех трех визитах продемонстрировать новый стиль.
Don't be nervous about it.	Главное — смелее.
Pitch it in strong.	Не смущайтесь и шпарьте.
CLARA [all smiles] I will.	Клара(сияя улыбкой). Непременно.
Good-bye.	До свидания.
Such nonsense, all this early Victorian prudery!	Пора покончить с этой викторианской чопорностью.
HIGGINS [tempting her] Such damned nonsense!	Хиггинс(искушая). К чертям ее!
CLARA.	Клара.
Such bloody nonsense!	К чертовой бабушке!
MRS. EYNSFORD HILL [convulsively] Clara!	Миссис Эйнсфорд Хилл(истерически). Клара!
CLARA.	Клара.
Ha! ha! [She goes out radiant, conscious of being thoroughly up to date, and is heard descending the stairs in a stream of silvery laughter].	Ха-ха! (Уходит, сияя от приятного сознания, что сумела оказаться на высоте требований моды; с лестницы доносится ее звенящий смех.)
FREDDY [to the heavens at large] Well, I ask you [He gives it up, and comes to Mrs. Higgins]. Good-bye.	Фредди(в пространство). Нет, вы мне скажите… (Махнув рукой, подходит к миссис Хиггинс.) До свидания.
MRS. HIGGINS [shaking hands] Good-bye.	Миссис Хиггинс(протягивая ему руку). До свидания.
Would you like to meet Miss Doolittle again?	Вы хотели бы снова встретиться с мисс Дулиттл?
FREDDY [eagerly] Yes, I should, most awfully.	Фредди(поспешно). Да, да, очень.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Well, you know my days.	Мои приемные дни вы знаете, милости просим.
FREDDY.	Фредди.
Yes. Thanks awfully.	Мерси, вы очень любезны.
Good-bye. [He goes out].	До свидания. (Уходит.)
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
Good-bye, Mr. Higgins.	До свидания, мистер Хиггинс.
HIGGINS.	Хиггинс.
Good-bye. Good-bye.	До свидания, до свидания.
MRS. EYNSFORD HILL [to Pickering] It's no use.	Миссис Эйнсфорд Хилл(Пикерингу). Нет, нет.
I shall never be able to bring myself to use that word.	Я никогда не смогу заставить себя употреблять это ужасное выражение.
PICKERING.	Пикеринг.
Don't.	А вы и не старайтесь.
It's not compulsory, you know.	Это не обязательно.
You'll get on quite well without it.	Вы прекрасно можете обходиться без него.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
Only, Clara is so down on me if I am not positively reeking with the latest slang.	Да, но Клара опять будет сердиться, — она требует, чтобы от меня так и несло модным жаргоном.
Good-bye.	До свидания.
PICKERING.	Пикеринг.
Good-bye [They shake hands].	До свидания.
MRS. EYNSFORD HILL [to Mrs. Higgins] You mustn't mind Clara. [Pickering, catching from her lowered tone that this is not meant for him to hear, discreetly joins Higgins at the window].	Миссис Эйнсфорд Хилл(миссис Хиггинс). Вы должны простить Клару. Пикеринг, заметив, что она понизила голос, понимает, что дальнейшее не предназначено для его ушей, и деликатно отходит к окну, у которого стоит Хиггинс.
We're so poor! and she gets so few parties, poor child!	Мы так бедны! Ее так редко куда-нибудь приглашают, бедняжку!
She doesn't quite know. [Mrs. Higgins, seeing that her eyes are moist, takes her hand sympathetically and goes with her to the door].	Она просто неопытна. Миссис Хиггинс, видя, что глаза у гостьи влажны, сочувственно пожимает ей руку и провожает до двери.
But the boy is nice.	Но Фредди вам понравился?
Don't you think so?	Правда, славный мальчик?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Oh, quite nice.	Очень славный.
I shall always be delighted to see him.	Я ему всегда буду очень рада.
MRS. EYNSFORD HILL.	Миссис Эйнсфорд Хилл.
Thank you, dear.	Благодарю вас, дорогая.
Good-bye. [She goes out].	До свидания. (Уходит.)
HIGGINS [eagerly] Well?	Хиггинс(с нетерпением). Ну как?
Is Eliza presentable [he swoops on his mother and drags her to the ottoman, where she sits down in Eliza's place with her son on her left]?	Можно показывать Элизу в обществе? (Он вцепился в мать и тащит ее к тахте.) Миссис Хиггинс садится на то место, где сидела раньше Элиза; сын — слева от нее.
Pickering returns to his chair on her right.	Пикеринг снова усаживается в кресло справа.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
You silly boy, of course she's not presentable.	Глупый ты мальчик! Конечно, нет.
She's a triumph of your art and of her dressmaker's; but if you suppose for a moment that she doesn't give herself away in every sentence she utters, you must be perfectly cracked about her.	Она шедевр твоего искусства и искусства своей портнихи. Но если ты действительно не замечаешь, что она выдает себя каждой своей фразой, значит ты просто с ума сошел.
PICKERING.	Пикеринг.
But don't you think something might be done?	И вы думаете, тут ничего нельзя сделать?
I mean something to eliminate the sanguinary element from her conversation.	Нельзя как-нибудь удалить из ее речи генеалогические ассоциации?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Not as long as she is in Henry's hands.	Едва ли это возможно, пока она в руках Генри.
HIGGINS [aggrieved] Do you mean that my language is improper?	Хиггинс(обиженно). Что ж, по-вашему, я разговариваю не так, как принято в обществе?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
No, dearest: it would be quite proper — say on a canal barge; but it would not be proper for her at a garden party.	Нет, милый, отчего же; это смотря в каком обществе. На грузовой пристани, например, вероятно так именно и принято; но на званом обеде в Челси обычно разговаривают иначе.
HIGGINS [deeply injured] Well I must say —	Хиггинс(глубоко оскорбленный). Ну, знаете ли…
PICKERING [interrupting him] Come, Higgins: you must learn to know yourself.	Пикеринг(прерывая его). Ну, ну, Хиггинс, вы сами за собой не замечаете.
I haven't heard such language as yours since we used to review the volunteers in Hyde Park twenty years ago.	Таких словечек, как ваши, я не слыхал уже лет двадцать — с тех пор как обучал волонтеров в Гайд-парке.
HIGGINS [sulkily] Oh, well, if you say so, I suppose I don't always talk like a bishop.	Хиггинс(надувшись). Если вам угодно, я готов признать, что не всегда изъясняюсь, как епископ с амвона.
MRS. HIGGINS [quieting Henry with a touch] Colonel Pickering: will you tell me what is the exact state of things in Wimpole Street?	Миссис Хиггинс(успокаивая его движением руки). Полковник Пикеринг, может быть вы мне расскажете толком, что происходит на Уимпол-стрит?
PICKERING [cheerfully: as if this completely changed the subject] Well, I have come to live there with Henry.	Пикеринг(радостно, как будто это совершенно меняет тему разговора). Я теперь там и живу, у Генри.
We work together at my Indian Dialects; and we think it more convenient —	Мы вместе работаем над моей книгой об индийских диалектах, и мы решили, что так нам будет удобнее…
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Quite so.	Да, да.
I know all about that: it's an excellent arrangement.	Это я все знаю; это действительно прекрасная мысль.
But where does this girl live?	Но где живет эта девушка?
HIGGINS.	Хиггинс.
With us, of course.	Как где? У нас, конечно.
Where would she live?	Где же ей еще жить?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
But on what terms?	Но на каком она положении в доме?
Is she a servant?	Прислуга, горничная?
If not, what is she?	А если не горничная, так что же она?
PICKERING [slowly] I think I know what you mean, Mrs. Higgins.	Пикеринг(с расстановкой). Я, кажется, понимаю ваш вопрос, миссис Хиггинс.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, dash me if I do!	Ну, а я ни черта не понимаю.
I've had to work at the girl every day for months to get her to her present pitch.	Я только знаю, что почти три месяца изо дня в день работал над этой девушкой, чтобы научить ее тому, что она теперь умеет.
Besides, she's useful.	А потом — от нее вообще есть прок.
She knows where my things are, and remembers my appointments and so forth.	Она знает, где лежат мои вещи, и помнит, куда мне нужно пойти, и тому подобное.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
How does your housekeeper get on with her?	А как уживается с ней твоя экономка?
HIGGINS.	Хиггинс.
Mrs. Pearce?	Миссис Пирс?
Oh, she's jolly glad to get so much taken off her hands; for before Eliza came, she had to have to find things and remind me of my appointments.	Да она очень рада, что у нее теперь хлопот меньше; раньше ведь ей приходилось отыскивать мои вещи и напоминать мне, куда я должен идти.
But she's got some silly bee in her bonnet about Eliza.	Но у нее какой-то заскок насчет Элизы.
She keeps saying	Она постоянно твердит:
"You don't think, sir": doesn't she, Pick?	«Вы ни о чем не думаете, сэр». Верно ведь, Пикеринг?
PICKERING.	Пикеринг.
Yes: that's the formula.	Да, это неизменная формула:
"You don't think, sir."	«Вы ни о чем не думаете, сэр».
That's the end of every conversation about Eliza.	Так кончаются у нее все разговоры об Элизе.
HIGGINS.	Хиггинс.
As if I ever stop thinking about the girl and her confounded vowels and consonants.	А я только и думаю, что об этой девушке и об ее проклятых гласных и согласных.
I'm worn out, thinking about her, and watching her lips and her teeth and her tongue, not to mention her soul, which is the quaintest of the lot.	Даже устал — сколько мне приходится о ней думать. И не только думать, но и изучать каждое движение ее губ, ее челюстей, ее языка, не говоря уж об ее душе, — а это самое непонятное.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
You certainly are a pretty pair of babies, playing with your live doll.	Дети вы, дети! Завели себе живую куклу и играете с ней.
HIGGINS.	Хиггинс.
Playing!	Хороша игра!
The hardest job I ever tackled: make no mistake about that, mother.	Да это самая трудная работа, за какую я когда-либо брался, поймите это, мама.
But you have no idea how frightfully interesting it is to take a human being and change her into a quite different human being by creating a new speech for her.	Но если бы вы знали, как это интересно, — взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил до сих пор, сделать из него совершенно другое, новое существо.
It's filling up the deepest gulf that separates class from class and soul from soul.	Ведь это значит — уничтожить пропасть, которая отделяет класс от класса и душу от души.
PICKERING [drawing his chair closer to Mrs. Higgins and bending over to her eagerly] Yes: it's enormously interesting.	Пикеринг(придвигая свое кресло к миссис Хиггинс и в пылу разговора даже наклоняясь к ней). Да, да, это замечательно.
I assure you, Mrs. Higgins, we take Eliza very seriously.	Уверяю вас, миссис Хиггинс, мы очень серьезно относимся к Элизе.
Every week — every day almost — there is some new change. [Closer again] We keep records of every stage — dozens of gramophone disks and photographs —	Каждую неделю, можно сказать, каждый день в ней появляется что-нибудь новое. (Придвигается еще ближе.) Каждая стадия у нас фиксируется. Мы уже сделали сотни фотографий, десятки граммофонных записей.
HIGGINS [assailing her at the other ear] Yes, by George: it's the most absorbing experiment I ever tackled.	Хиггинс(штурмуя другое ее ухо). Да, черт побери! Такого увлекательного эксперимента мне еще никогда не удавалось поставить!
She regularly fills our lives up; doesn't she, Pick?	Она заполнила всю нашу жизнь. Верно, Пикеринг?
PICKERING.	Пикеринг.
We're always talking Eliza.	Мы постоянно говорим об Элизе.
HIGGINS.	Хиггинс.
Teaching Eliza.	Учим Элизу.
PICKERING.	Пикеринг.
Dressing Eliza.	Одеваем Элизу.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
What!	Что?
HIGGINS.	Хиггинс.
Inventing new Elizas. Higgins and Pickering, speaking together:	Придумываем каждый раз новую Элизу.
HIGGINS.	Хиггинс.
You know, she has the most extraordinary quickness of ear:	У нее совершенно исключительный слух…
PICKERING.	Пикеринг.
I assure you, my dear Mrs. Higgins, that girl HIGGINS. just like a parrot. I've tried her with every PICKERING. is a genius.	Уверяю вас, дорогая миссис Хиггинс, эта девушка просто гениальна. Хиггинс. Настоящий попугай… Пикеринг.
She can play the piano quite beautifully	Она уже недурно играет на рояле…
HIGGINS. possible sort of sound that a human being can make —	Хиггинс. Я ее испытывал на всех звуках, которые только встречаются в человеческой речи…
PICKERING.	Пикеринг.
We have taken her to classical concerts and to music	Мы водим ее на концерты классической музыки и в мюзик-холлы…
HIGGINS. Continental dialects, African dialects, Hottentot	Хиггинс. …в континентальных диалектах, в африканских наречиях, в готтентотских говорах…
PICKERING. halls; and it's all the same to her: she plays everything	Пикеринг. …и придя домой, она тут же подбирает на рояле…
HIGGINS. clicks, things it took me years to get hold of; and	Хиггинс. Звуки, которые я сам годами учился произносить…
PICKERING. she hears right off when she comes home, whether it's	Пикеринг. …любую слышанную мелодию…
HIGGINS. she picks them up like a shot, right away, as if she had	Хиггинс. …даются ей с такой легкостью, как будто она…
PICKERING. Beethoven and Brahms or Lehar and Lionel Morickton;	Пикеринг. …будь то Бетховен и Брамс или Легар и Лайонель Монктон …
HIGGINS. been at it all her life.	Хиггинс. …всю жизнь только этим и занималась.
PICKERING. though six months ago, she'd never as much as touched a piano.	Пикеринг. …хотя полгода назад она еще не знала, как подойти к роялю.
MRS. HIGGINS [putting her fingers in her ears, as they are by this time shouting one another down with an intolerable noise] Sh — sh — sh — sh! [They stop].	Миссис Хиггинс(заткнув уши, так как теперь оба уже орут во все горло, стараясь перекричать друг друга). Шшш-шш! Они замолкают.
PICKERING.	Пикеринг.
I beg your pardon. [He draws his chair back apologetically].	Простите, пожалуйста. (Смущенный, отодвигает свое кресло.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Sorry.	Извините.
When Pickering starts shouting nobody can get a word in edgeways.	Этот Пикеринг когда начинает кричать, так никому больше слова нельзя вставить.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Be quiet, Henry.	Замолчи, Генри.
Colonel Pickering: don't you realize that when Eliza walked into Wimpole Street, something walked in with her?	Полковник Пикеринг, вам не приходит в голову, что, когда Элиза появилась на Уимпол-стрит, вместе с ней появилось еще кое-что?
PICKERING.	Пикеринг.
Her father did.	Там еще появлялся ее отец.
But Henry soon got rid of him.	Но Генри его быстро спровадил.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
It would have been more to the point if her mother had.	Естественнее было бы, если б явилась мать. Но я не об этом говорю.
But as her mother didn't something else did.	Вместе с ней появилась…
PICKERING.	Пикеринг.
But what?	Что же, что?
MRS. HIGGINS [unconsciously dating herself by the word] A problem.	Миссис Хиггинс(невольно выдавая этим словом, к какому поколению она принадлежит). Проблема…
PICKERING.	Пикеринг.
Oh, I see.	Ага, понимаю!
The problem of how to pass her off as a lady.	Проблема, как сделать, чтобы она могла сойти за даму из общества.
HIGGINS.	Хиггинс.
I'll solve that problem.	Эту проблему я разрешу.
I've half solved it already.	Я ее уже почти разрешил.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
No, you two infinitely stupid male creatures: the problem of what is to be done with her afterwards.	Да нет же! До чего может дойти мужская тупость! Проблема, что с ней делать после.
HIGGINS.	Хиггинс.
I don't see anything in that.	Не вижу, где тут проблема.
She can go her own way, with all the advantages I have given her.	Будет жить, как ей хочется, пользуясь всеми преимуществами моей науки.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
The advantages of that poor woman who was here just now!	Да, вот так, как живет эта бедная женщина, которая только что вышла отсюда.
The manners and habits that disqualify a fine lady from earning her own living without giving her a fine lady's income! Is that what you mean?	Привычки и манеры светской дамы, но только без доходов светской дамы, при полном неумении заработать себе на хлеб, — это ты называешь преимуществом?
PICKERING [indulgently, being rather bored] Oh, that will be all right, Mrs. Higgins. [He rises to go].	Пикеринг(снисходительно; эти рассуждения кажутся ему скучными). О, это все как-нибудь устроится, миссис Хиггинс. (Встает, чтобы проститься.)
HIGGINS [rising also] We'll find her some light employment.	Хиггинс(тоже встает). Мы ей найдем какую-нибудь работу полегче.
PICKERING.	Пикеринг.
She's happy enough.	Она очень довольна своей судьбой.
Don't you worry about her.	Не беспокойтесь о ней.
Good-bye. [He shakes hands as if he were consoling a frightened child, and makes for the door].	До свидания. (Пожимает руку миссис Хиггинс с таким видом, словно утешает испуганного ребенка, затем идет к двери.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Anyhow, there's no good bothering now.	И во всяком случае, сейчас уже не о чем говорить.
The thing's done.	Дело сделано.
Good-bye, mother. [He kisses her, and follows Pickering].	До свидания, мама. (Целует ее и идет за Пикерингом.)
PICKERING [turning for a final consolation] There are plenty of openings.	Пикеринг(обернувшись, в виде особого утешения). Есть масса возможностей.
We'll do what's right.	Мы сделаем все, что нужно.
Good-bye.	До свидания.
HIGGINS [to Pickering as they go out together] Let's take her to the Shakespear exhibition at Earls Court.	Хиггинс(Пикерингу, на пороге). Давайте свезем ее на шекспировскую выставку в Эрлкорт.
PICKERING.	Пикеринг.
Yes: let's.	Давайте, очень хорошо!
Her remarks will be delicious.	Представляю, какие она будет отпускать забавные замечания!
HIGGINS.	Хиггинс.
She'll mimic all the people for us when we get home.	А потом, когда мы вернемся домой, станет передразнивать всю публику.
PICKERING.	Пикеринг.
Ripping. [Both are heard laughing as they go downstairs].	Чудесно! Слышно, как они оба смеются, спускаясь по лестнице.
MRS. HIGGINS [rises with an impatient bounce, and returns to her work at the writing-table.	Миссис Хиггинс(порывисто встает с тахты и возвращается к своему письменному столу.
She sweeps a litter of disarranged papers out of her way; snatches a sheet of paper from her stationery case; and tries resolutely to write.	Усевшись, отбрасывает в сторону лежащие в беспорядке бумаги; достает чистый лист из бювара и решительно берется за перо.
At the third line she gives it up; flings down her pen; grips the table angrily and exclaims] Oh, men! men!! men!!!	Но, написав три строчки, она отказывается от своего намерения, бросает перо, сердито упирается ладонями в стол и восклицает). Ах, мужчины! Мужчины!! Мужчины!!!
ACT IV	Действие четвертое
The Wimpole Street laboratory.	Лаборатория на Уимпол-стрит.
Midnight.	Полночь.
Nobody in the room.	В комнате никого нет.
The clock on the mantelpiece strikes twelve.	Камин не топится: лето.
The fire is not alight: it is a summer night.	Часы на камине бьют двенадцать.
Presently Higgins and Pickering are heard on the stairs.	На лестнице слышны голоса Хиггинса и Пикеринга.
HIGGINS [calling down to Pickering] I say, Pick: lock up, will you.	Хиггинс(окликает Пикеринга). Пик, вы там, пожалуйста, заприте парадную дверь.
I shan't be going out again.	Я сегодня уже никуда не пойду.
PICKERING.	Пикеринг.
Right.	Хорошо.
Can Mrs. Pearce go to bed?	Миссис Пирс может идти спать?
We don't want anything more, do we?	Нам больше ничего не понадобится?
HIGGINS.	Хиггинс.
Lord, no!	Да нет, пусть ее ложится!
Eliza opens the door and is seen on the lighted landing in opera cloak, brilliant evening dress, and diamonds, with fan, flowers, and all accessories.	Отворяется дверь, и в освещенном квадрате показывается Элиза — в роскошном вечернем туалете, в манто, в брильянтах, с цветами и веером в руках и при всех прочих аксессуарах.
She comes to the hearth, and switches on the electric lights there.	Она подходит к камину и зажигает лампу.
She is tired: her pallor contrasts strongly with her dark eyes and hair; and her expression is almost tragic.	Видно, что она очень утомлена; темные волосы и глаза резко оттеняют бледность лица, выражение почти трагическое.
She takes off her cloak; puts her fan and flowers on the piano; and sits down on the bench, brooding and silent.	Она снимает манто, кладет на рояль веер и цветы, садится на скамью и печально молчит.
Higgins, in evening dress, with overcoat and hat, comes in, carrying a smoking jacket which he has picked up downstairs.	Входит Хиггинс во фраке, пальто и цилиндре; под мышкой у него домашняя куртка, которую он захватил внизу.
He takes off the hat and overcoat; throws them carelessly on the newspaper stand; disposes of his coat in the same way; puts on the smoking jacket; and throws himself wearily into the easy-chair at the hearth.	Он снимает цилиндр и пальто, бросает то и другое на журнальный столик, бесцеремонно стаскивает фрак, надевает домашнюю куртку и устало разваливается в кресле у камина.
Pickering, similarly attired, comes in.	Входит Пикеринг в столь же парадном облачении.
He also takes off his hat and overcoat, and is about to throw them on Higgins's when he hesitates.	Он тоже снимает пальто и цилиндр и уже собирается отправить их вслед за пожитками Хиггинса, но в последнее мгновение спохватывается.
PICKERING.	Пикеринг.
I say: Mrs. Pearce will row if we leave these things lying about in the drawing-room.	Попадет нам завтра от миссис Пирс, если мы бросим все вещи тут.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, chuck them over the bannisters into the hall.	Ну, откройте дверь и спустите их по перилам в холл.
She'll find them there in the morning and put them away all right.	Утром она их найдет и повесит на место.
She'll think we were drunk.	Она подумает, что мы пришли домой пьяные.
PICKERING.	Пикеринг.
We are, slightly.	А есть немножко.
Are there any letters?	Что, писем не было?
HIGGINS.	Хиггинс.
I didn't look. [Pickering takes the overcoats and hats and goes down stairs.	Я не смотрел. Пикеринг берет цилиндр и пальто и идет вниз.
Higgins begins half singing half yawning an air from La Fanciulla del Golden West.	(вперемежку с зевками, принимается мурлыкать арию из «Девушки с Золотого Запада».
Suddenly he stops and exclaims] I wonder where the devil my slippers are!	Вдруг он обрывает пение и восклицает.) Хотел бы я знать, черт подери, где мои туфли?
Eliza looks at him darkly; then leaves the room.	Элиза мрачно смотрит на него, потом порывисто встает и выходит из комнаты.
Higgins yawns again, and resumes his song.	Хиггинс зевает и снова затягивает свою арию.
Pickering returns, with the contents of the letter-box in his hand.	Возвращается Пикеринг с пачкой писем в руках.
PICKERING.	Пикеринг.
Only circulars, and this coroneted billet-doux for you. [He throws the circulars into the fender, and posts himself on the hearthrug, with his back to the grate].	Только проспекты и вам какой-то billet-doyx с графской короной. (Бросает проспекты в топку и становится у камина, прислонясь спиной к каминной топке.)
HIGGINS [glancing at the billet-doux] Money-lender. [He throws the letter after the circulars].	Хиггинс(взглянув на billet-doyx). Кредитор. (Швыряет письмо туда же.)
Eliza returns with a pair of large down-at-heel slippers.	Элиза возвращается, держа в руках пару больших стоптанных туфель.
She places them on the carpet before Higgins, and sits as before without a word.	Она ставит их на коврик перед Хиггинсом и садится на прежнее место, не проронив ни слова.
HIGGINS [yawning again] Oh Lord!	Хиггинс(зевая снова). Господи!
What an evening!	Что за вечер!
What a crew!	Что за публика!
What a silly tomfoollery! [He raises his shoe to unlace it, and catches sight of the slippers.	Что за балаган! (Поднимает ногу. чтобы расшнуровать ботинок, и замечает туфли.
He stops unlacing and looks at them as if they had appeared there of their own accord].	Забыв про ботинок, смотрит на них так, как будто они появились тут сами по себе.) А!
Oh! they're there, are they?	Вот они, туфли.
PICKERING [stretching himself] Well, I feel a bit tired.	Пикеринг(потягиваясь). Сказать по правде, я все-таки устал.
It's been a long day. The garden party, a dinner party, and the opera!	Пикник, званый обед, а потом еще опера!
Rather too much of a good thing.	Что-то уж слишком много удовольствий сразу.
But you've won your bet, Higgins. Eliza did the trick, and something to spare, eh?	Но пари вы выиграли, Хиггинс: Элиза справилась с ролью, и как еще справилась!
HIGGINS [fervently] Thank God it's over!	Хиггинс(с жаром). Славу богу, что все уже кончено!
Eliza flinches violently; but they take no notice of her; and she recovers herself and sits stonily as before.	Элизу передергивает, но они не обращают на нее внимания. Она, овладев собой, снова сидит неподвижно, как каменная.
PICKERING.	Пикеринг.
Were you nervous at the garden party?	Вы волновались на пикнике?
I was.	Я волновался.
Eliza didn't seem a bit nervous.	А Элиза, по-моему, ничуть.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, she wasn't nervous.	Элиза? Даже и не думала.
I knew she'd be all right.	Да я и знал, что все сойдет хорошо.
No, it's the strain of putting the job through all these months that has told on me.	Просто переутомился за все эти месяцы, вот оно теперь и сказалось.
It was interesting enough at first, while we were at the phonetics; but after that I got deadly sick of it.	Первое время, пока мы занимались только фонетикой, это было интересно, но потом мне до смерти надоело.
If I hadn't backed myself to do it I should have chucked the whole thing up two months ago.	Если б не пари, я бы уже давно послал это к черту.
It was a silly notion: the whole thing has been a bore.	Глупая в общем была затея; все оказалось гораздо скучнее, чем мы думали.
PICKERING.	Пикеринг.
Oh come! the garden party was frightfully exciting.	Ну, что вы! На пикнике было много острых моментов.
My heart began beating like anything.	У меня даже сердце замирало.
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes, for the first three minutes.	Да, первые три минуты.
But when I saw we were going to win hands down, I felt like a bear in a cage, hanging about doing nothing.	А когда стало ясно, что мы побеждаем без боя, я почувствовал себя, как медведь, запертый в клетке и не знающий, куда деваться от безделья.
The dinner was worse: sitting gorging there for over an hour, with nobody but a damned fool of a fashionable woman to talk to!	А обед был еще хуже: сиди и жуй целый час, и даже слова сказать не с кем, кроме какой-то модной дуры.
I tell you, Pickering, never again for me.	Нет, Пикеринг, можете быть уверены, с меня довольно.
No more artificial duchesses.	Больше я производством герцогинь не занимаюсь.
The whole thing has been simple purgatory.	Это была сплошная пытка.
PICKERING.	Пикеринг.
You've never been broken in properly to the social routine. [Strolling over to the piano] I rather enjoy dipping into it occasionally myself: it makes me feel young again.	Вам просто не хватает настоящей светской дрессировки. (Шагает по направлению к роялю.) А я иногда люблю окунуться в эту атмосферу: как-то чувствуешь себя опять молодым.
Anyhow, it was a great success: an immense success.	Во всяком случае, это был успех, потрясающий успех!
I was quite frightened once or twice because Eliza was doing it so well.	Раза два я даже испугался, настолько хорошо Элиза себя держала.
You see, lots of the real people can't do it at all: they're such fools that they think style comes by nature to people in their position; and so they never learn.	Понимаете, настоящие герцогини очень часто не умеют себя держать; они так глупы, что воображают, будто к людям их положения хорошие манеры приходят сами собой, и поэтому не хотят им учиться.
There's always something professional about doing a thing superlatively well.	Когда что-нибудь делается не просто хорошо, а превосходно, в этом всегда чувствуется профессионализм.
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes: that's what drives me mad: the silly people don't know their own silly business. [Rising] However, it's over and done with; and now I can go to bed at last without dreading tomorrow.	Да, вот это меня и бесит: болваны, которые даже болванами не умеют быть по всем правилам. (Встает.) Ну, так или иначе, дело кончено и все уже позади; можно по крайней мере лечь спать без страха перед завтрашним днем.
Eliza's beauty becomes murderous.	Красота Элизы становится зловещей.
PICKERING.	Пикеринг.
I think I shall turn in too.	Да, и я, пожалуй, на боковую.
Still, it's been a great occasion: a triumph for you.	Все-таки это было большое событие; мы одержали блестящую победу.
Good-night. [He goes].	Спокойной ночи. (Уходит.)
HIGGINS [following him] Good-night. [Over his shoulder, at the door] Put out the lights, Eliza; and tell Mrs. Pearce not to make coffee for me in the morning: I'll take tea. [He goes out].	Хиггинс(идет за ним). Спокойной ночи. (Обернувшись на пороге.) Элиза, погасите свет и скажите миссис Пирс, чтобы она не варила мне утром кофе, я буду пить чай. (Уходит.)
Eliza tries to control herself and feel indifferent as she rises and walks across to the hearth to switch off the lights.	Элиза, всячески сдерживая себя и стараясь казаться равнодушной, встает и идет к выключателю.
By the time she gets there she is on the point of screaming.	Когда она достигает камина, она уже на последнем взводе.
She sits down in Higgins's chair and holds on hard to the arms.	Она опускается в кресло Хиггинса и сидит с минуту, судорожно вцепившись в ручки.
Finally she gives way and flings herself furiously on the floor raging.	Но в конце концов нервы у нее сдают, и она в порыве бессильной злобы бросается на пол.
HIGGINS [in despairing wrath outside] What the devil have I done with my slippers? [He appears at the door].	Хиггинс(за дверью, раздраженно). Куда опять девались эти чертовы туфли? (Появляется на пороге.)
LIZA [snatching up the slippers, and hurling them at him one after the other with all her force] There are your slippers.	Элиза(хватает туфли и одну за другой с силой швыряет ему прямо в лицо). Вот вам ваши туфли!
And there.	И вот вам ваши туфли!
Take your slippers; and may you never have a day's luck with them!	Возьмите их, и чтоб вы в них минуты покоя не знали.
HIGGINS [astounded] What on earth — ! [He comes to her]. What's the matter?	Хиггинс(изумленный). Что за черт!.. (Подходит к ней.) В чем дело?
Get up. [He pulls her up]. Anything wrong?	Вставайте. (Тащит ее за плечи.) Что-нибудь случилось?
LIZA [breathless] Nothing wrong — with YOU.	Элиза(задыхаясь). С вами ничего не случилось.
I've won your bet for you, haven't I?	Я вам выиграла ваше пари, да?
That's enough for you.	Ну и прекрасно!
I don't matter, I suppose.	А до меня вам никакого дела нет.
HIGGINS. YOU won my bet!	Хиггинс. Вы мне выиграли пари!
You!	Вы!
Presumptuous insect!	Пигалица несчастная!
I won it.	Я сам выиграл пари.
What did you throw those slippers at me for?	Зачем вы бросили в меня туфли?
LIZA.	Элиза.
Because I wanted to smash your face.	Потому что я хотела разбить вам голову.
I'd like to kill you, you selfish brute.	Я бы вас задушила сейчас, себялюбивое, толстокожее животное.
Why didn't you leave me where you picked me out of — in the gutter?	Вы меня вытащили из грязи! А кто вас просил?
You thank God it's all over, and that now you can throw me back again there, do you? [She crisps her fingers, frantically].	Теперь вы благодарите бога, что все уже кончилось и можно выбросить меня обратно в грязь. (В ярости ломает пальцы.)
HIGGINS [looking at her in cool wonder] The creature IS nervous, after all.	Хиггинс(глядя на нее с холодным любопытством). Оказывается, это существо все-таки нервничает.
LIZA [gives a suffocated scream of fury, and instinctively darts her nails at his face]!!	Элиза издает сдавленный крик ярости и бросается на него, словно хочет выцарапать ему глаза.
HIGGINS [catching her wrists] Ah! would you?	Хиггинс(схватив ее за руки). Этого еще не хватало!
Claws in, you cat.	Когти долой, кошка!
How dare you show your temper to me?	Как вы смеете распускаться передо мной?
Sit down and be quiet. [He throws her roughly into the easy-chair].	Садитесь и молчите. (Швыряет ее в кресло.)
LIZA [crushed by superior strength and weight] What's to become of me?	Элиза(подавленная его превосходством в силе и весе). Что со мной будет?
What's to become of me?	Что со мной будет?
HIGGINS.	Хиггинс.
How the devil do I know what's to become of you?	А я откуда знаю, что с вами будет?
What does it matter what becomes of you?	И какое мне, черт дери, до этого дело?
LIZA.	Элиза.
You don't care.	Вам нет дела.
I know you don't care.	Я знаю, что вам нет дела.
You wouldn't care if I was dead.	Пусть я даже умру, — вам все равно нет дела!
I'm nothing to you — not so much as them slippers.	Я для вас ничто, хуже вот этих туфлей.
HIGGINS [thundering] THOSE slippers.	Хиггинс(громовым голосом). Туфель!!!
LIZA [with bitter submission] Those slippers.	Элиза(с горькой покорностью). Туфель!
I didn't think it made any difference now.	Мне кажется, теперь это уже неважно.
A pause.	Пауза.
Eliza hopeless and crushed. Higgins a little uneasy.	Элиза поникла в безвыходном отчаянии; Хиггинс проявляет признаки некоторого беспокойства.
HIGGINS [in his loftiest manner] Why have you begun going on like this?	Хиггинс(собрав все свое высокомерие). Что это вообще все обозначает?
May I ask whether you complain of your treatment here?	Я бы хотел знать, вы чем-нибудь недовольны, с вами здесь плохо обращались?
LIZA.	Элиза.
No.	Нет.
HIGGINS.	Хиггинс.
Has anybody behaved badly to you?	Кто-нибудь вас обижал?
Colonel Pickering?	Полковник Пикеринг?
Mrs. Pearce?	Миссис Пирс?
Any of the servants?	Кто-нибудь из прислуги?
LIZA.	Элиза.
No.	Нет.
HIGGINS.	Хиггинс.
I presume you don't pretend that I have treated you badly.	Надеюсь, вы не посмеете сказать, что я вас обижал?
LIZA.	Элиза.
No.	Нет.
HIGGINS.	Хиггинс.
I am glad to hear it. [He moderates his tone]. Perhaps you're tired after the strain of the day.	Очень рад это слышать. (Сбавив тон.) Вы, может быть, просто устали после этого тяжелого дня?
Will you have a glass of champagne? [He moves towards the door].	Хотите бокал шампанского? (Делает движение к двери.)
LIZA.	Элиза.
No. [Recollecting her manners] Thank you.	Нет. (Вспомнив прежние уроки.) Благодарю вас.
HIGGINS [good-humored again] This has been coming on you for some days.	Хиггинс(к которому вернулось обычное добродушие). Это уж у вас несколько дней накапливается.
I suppose it was natural for you to be anxious about the garden party.	Вы немножко побаивались этого пикника. Что ж, вполне естественно.
But that's all over now. [He pats her kindly on the shoulder.	Но ведь теперь все уже кончено. (Ласково треплет ее по плечу.
She writhes]. There's nothing more to worry about.	Она съеживается.) Больше не о чем беспокоиться.
LIZA.	Элиза.
No.	Да.
Nothing more for you to worry about. [She suddenly rises and gets away from him by going to the piano bench, where she sits and hides her face]. Oh God!	Вам больше не о чем беспокоиться. (Она вдруг встает и, обойдя его, возвращается на прежнее свое место у рояля, садится на скамью и закрывает лицо руками.) О господи!
I wish I was dead.	Как бы я хотела умереть!
HIGGINS [staring after her in sincere surprise] Why? in heaven's name, why? [Reasonably, going to her] Listen to me, Eliza. All this irritation is purely subjective.	Хиггинс(смотрит на нее с искренним удивлением). Но почему? Объясните вы мне, ради бога, почему? (Подходит к ней и старается ее урезонить.) Послушайте, Элиза, ваше раздраженное состояние вызвано чисто субъективными причинами.
LIZA.	Элиза.
I don't understand.	Не понимаю.
I'm too ignorant.	Слишком умно для меня.
HIGGINS.	Хиггинс.
It's only imagination.	Все это вы сами себе внушили.
Low spirits and nothing else.	Дурное настроение, и ничего больше.
Nobody's hurting you.	Никто вас не обидел.
Nothing's wrong.	Ничего не случилось.
You go to bed like a good girl and sleep it off.	Будьте умницей, идите ложитесь спать, и к утру все пройдет.
Have a little cry and say your prayers: that will make you comfortable.	Поплачьте немного, прочитайте молитву, сразу легче станет.
LIZA.	Элиза.
I heard YOUR prayers.	Спасибо, вашу молитву я слышала:
"Thank God it's all over!"	«Слава богу, что все уже кончилось».
HIGGINS [impatiently] Well, don't you thank God it's all over?	Хиггинс(нетерпеливо). Ну хорошо, а разве для вас это не «слава богу»?
Now you are free and can do what you like.	Вы теперь свободны и можете делать, что хотите.
LIZA [pulling herself together in desperation] What am I fit for?	Элиза(отчаяние вдруг придает ей силы). А на что я гожусь?
What have you left me fit for?	К чему вы меня приспособили?
Where am I to go?	Куда мне идти?
What am I to do?	Что мне делать?
What's to become of me?	Что теперь будет со мной?
HIGGINS [enlightened, but not at all impressed] Oh, that's what's worrying you, is it? [He thrusts his hands into his pockets, and walks about in his usual manner, rattling the contents of his pockets, as if condescending to a trivial subject out of pure kindness]. I shouldn't bother about it if I were you.	Хиггинс(уразумевший, наконец, истину, но ничуть ею не тронутый). Ах, так вот что вас тревожит! (Засовывает руки в карманы и, побрякивая по своей привычке их содержимым, принимается шагать по комнате, как будто из любезности снисходя до разговора на тривиальную и неинтересную тему.) Я бы на вашем месте об этом не задумывался.
I should imagine you won't have much difficulty in settling yourself, somewhere or other, though I hadn't quite realized that you were going away. [She looks quickly at him: he does not look at her, but examines the dessert stand on the piano and decides that he will eat an apple]. You might marry, you know. [He bites a large piece out of the apple, and munches it noisily]. You see, Eliza, all men are not confirmed old bachelors like me and the Colonel.	Не сомневаюсь, что вы без особого труда устроите тем или иным способом свою судьбу, хотя я еще как-то не думал о том, что вы уедете отсюда. (Она бросает на него быстрый взгляд, но он на нее не смотрит; остановился перед вазой с фруктами, стоящей на рояле, и после некоторого раздумья решает съесть яблоко.) Вы, например, можете выйти замуж. (Откусывает большой кусок яблока и шумно жует.) Должен вам сказать, Элиза, что не все мужчины такие убежденные старые холостяки, как мы с полковником.
Most men are the marrying sort (poor devils!); and you're not bad-looking; it's quite a pleasure to look at you sometimes — not now, of course, because you're crying and looking as ugly as the very devil; but when you're all right and quite yourself, you're what I should call attractive.	Большинство мужчин — несчастные! — принадлежит к разряду женящихся; а вы совсем не дурны собой, иногда на вас даже приятно посмотреть, — не сейчас, конечно, потому что сейчас лицо у вас распухло от слез и стало безобразным, как смертный грех. Но когда вы в своем виде, так сказать, я бы даже назвал вас привлекательной.
That is, to the people in the marrying line, you understand.	То есть, конечно, для мужчин, расположенных к женитьбе.
You go to bed and have a good nice rest; and then get up and look at yourself in the glass; and you won't feel so cheap.	Вот послушайте меня, ложитесь в постель и хорошенько выспитесь, а утром, когда встанете, посмотритесь в зеркало, и у вас сразу настроение исправится.
Eliza again looks at him, speechless, and does not stir.	Элиза опять поднимает на него глаза, не шевелясь и не произнося ни слова.
The look is quite lost on him: he eats his apple with a dreamy expression of happiness, as it is quite a good one. HIGGINS [a genial afterthought occurring to him] I daresay my mother could find some chap or other who would do very well —	Но взгляд ее пропадает даром: Хиггинс усердно жует с мечтательно-блаженным видом, так как яблоко попалось хорошее. (Осененный внезапной мыслью.) Знаете что? Я уверен, что мама могла бы подыскать вам какого-нибудь подходящего субъекта.
LIZA.	Элиза.
We were above that at the corner of Tottenham Court Road.	Как я низко скатилась после Тоттенхем-Корт-Род.
HIGGINS [waking up] What do you mean?	Хиггинс(просыпаясь). То есть как это?
LIZA.	Элиза.
I sold flowers. I didn't sell myself.	Там я торговала цветами, но не торговала собой.
Now you've made a lady of me I'm not fit to sell anything else.	Теперь вы сделали из меня леди, и я уже ничем не могу торговать, кроме себя.
I wish you'd left me where you found me.	Лучше бы вы меня не трогали.
HIGGINS [slinging the core of the apple decisively into the grate] Tosh, Eliza.	Хиггинс(решительно зашвыривает огрызок яблока в камин). Что за вздор, Элиза!
Don't you insult human relations by dragging all this cant about buying and selling into it.	Вы просто оскорбляете человеческие отношения этими ханжескими разглагольствованиями о купле и продаже.
You needn't marry the fellow if you don't like him.	Можете не выходить за него, если он вам не понравится.
LIZA.	Элиза.
What else am I to do?	А что же мне делать?
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, lots of things.	Да мало ли что!
What about your old idea of a florist's shop?	Вот вы раньше мечтали о цветочном магазине.
Pickering could set you up in one: he's lots of money. [Chuckling] He'll have to pay for all those togs you have been wearing today; and that, with the hire of the jewellery, will make a big hole in two hundred pounds.	Пикеринг мог бы вам устроить это дело, у него куча денег. (Фыркнув.) Ему еще придется заплатить за ваши сегодняшние тряпки; а если присчитать сюда плату за прокат брильянтов, то с двухсот фунтов он не много получит сдачи.
Why, six months ago you would have thought it the millennium to have a flower shop of your own.	Черт возьми! Полгода назад вы даже мечтать не смели о такой райской доле, как собственный цветочный магазин.
Come! you'll be all right.	Ну, ладно; все будет хорошо.
I must clear off to bed: I'm devilish sleepy.	А теперь я иду спать, у меня прямо глаза слипаются.
By the way, I came down for something: I forget what it was.	Да, позвольте: я ведь сюда за чем-то пришел… Черт меня побери, если я помню, за чем именно…
LIZA.	Элиза.
Your slippers.	За туфлями.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh yes, of course.	Ах, да, да — ну конечно, за туфлями.
You shied them at me. [He picks them up, and is going out when she rises and speaks to him].	А вы их побросали в меня. (Подбирает обе туфли и уже собирается уходить, но в это время Элиза поднимается и останавливает его).
LIZA.	Элиза.
Before you go, sir —	Одну минутку, сэр…
HIGGINS [dropping the slippers in his surprise at her calling him sir] Eh?	Хиггинс(услышав такое обращение, роняет туфли от неожиданности). Что?
LIZA.	Элиза.
Do my clothes belong to me or to Colonel Pickering?	Скажите, платья, которые я ношу, — они мои или полковника Пикеринга?
HIGGINS [coming back into the room as if her question were the very climax of unreason] What the devil use would they be to Pickering?	Хиггинс(возвращаясь на середину комнаты, с таким видом, как будто ее вопрос — высшая степень бессмыслицы). На кой черт Пикерингу дамские платья!
LIZA.	Элиза.
He might want them for the next girl you pick up to experiment on.	Они могут пригодиться для следующей девушки, над которой вы будете экспериментировать.
HIGGINS [shocked and hurt] Is THAT the way you feel towards us?	Хиггинс(пораженный и уязвленный). Хорошего же вы о нас мнения!
LIZA.	Элиза.
I don't want to hear anything more about that.	Я не хочу больше беседовать на эту тему.
All I want to know is whether anything belongs to me.	Я хочу знать только одно: что из моих вещей принадлежит мне?
My own clothes were burnt.	К сожалению, платье, в котором я сюда пришла, сожгли.
HIGGINS.	Хиггинс.
But what does it matter?	А не все ли равно?
Why need you start bothering about that in the middle of the night?	Зачем вам вдруг понадобилось выяснять это в час ночи?
LIZA.	Элиза.
I want to know what I may take away with me.	Я хочу знать, что я имею право взять с собой.
I don't want to be accused of stealing.	Я не желаю, чтоб меня потом назвали воровкой.
HIGGINS [now deeply wounded] Stealing!	Хиггинс(на этот раз глубоко оскорбленный). Воровкой!
You shouldn't have said that, Eliza.	Как вам не стыдно так говорить, Элиза.
That shows a want of feeling.	Я ожидал от вас больше чувства.
LIZA.	Элиза.
I'm sorry.	Извините.
I'm only a common ignorant girl; and in my station I have to be careful.	Я простая, темная девушка, и в моем положении мне приходится быть очень осторожной.
There can't be any feelings between the like of you and the like of me.	Между такими, как вы, и такими, как я, не может быть речи о чувствах.
Please will you tell me what belongs to me and what doesn't?	Будьте так добры сказать мне точно, что здесь мое и что не мое.
HIGGINS [very sulky] You may take the whole damned houseful if you like.	Хиггинс(сердится). Можете прихватить с собой весь этот хлам и самого черта в придачу!
Except the jewels. They're hired.	Оставьте только брильянты: они прокатные.
Will that satisfy you? [He turns on his heel and is about to go in extreme dudgeon].	Устраивает это вас? (Поворачивается, чтобы уйти, вне себя от возмущения.)
LIZA [drinking in his emotion like nectar, and nagging him to provoke a further supply] Stop, please. [She takes off her jewels]. Will you take these to your room and keep them safe?	Элиза(она упивается его волнением, словно божественным нектаром, и готовит новую придирку, чтобы продлить удовольствие). Постойте, еще минутку. (Снимает драгоценности.) Будьте добры, возьмите это к себе в спальню.
I don't want to run the risk of their being missing.	Я не хочу рисковать — еще пропадет что-нибудь.
HIGGINS [furious] Hand them over. [She puts them into his hands].	Хиггинс(в бешенстве). Давайте сюда. Она передает ему драгоценности.
If these belonged to me instead of to the jeweler, I'd ram them down your ungrateful throat. [He perfunctorily thrusts them into his pockets, unconsciously decorating himself with the protruding ends of the chains].	Если б это были мои брильянты, а не прокатные, я бы вас заставил подавиться ими. (Рассовывает драгоценности по карманам, неожиданно украсив при этом свою особу свесившимися концами ожерелья.)
LIZA [taking a ring off] This ring isn't the jeweler's: it's the one you bought me in Brighton.	Элиза(снимая кольцо с пальца). Это кольцо не прокатное: это то, которое вы мне купили в Брайтоне.
I don't want it now. [Higgins dashes the ring violently into the fireplace, and turns on her so threateningly that she crouches over the piano with her hands over her face, and exclaims] Don't you hit me.	Теперь оно мне не нужно. Хиггинс с размаху швыряет кольцо в камин и оборачивается к ней с таким свирепым видом, что она, закрывая лицо руками, жмется к роялю. Ай! Не бейте меня!
HIGGINS.	Хиггинс.
Hit you!	Бить вас!
You infamous creature, how dare you accuse me of such a thing?	Неблагодарная тварь! Как вы смеете обвинять меня в таких гнусностях!
It is you who have hit me.	Это вы меня ударили!
You have wounded me to the heart.	Вы ранили меня в самое сердце.
LIZA [thrilling with hidden joy] I'm glad.	Элиза(затрепетав от скрытой радости). Очень рада.
I've got a little of my own back, anyhow.	Значит, я хоть немножко с вами посчиталась.
HIGGINS [with dignity, in his finest professional style] You have caused me to lose my temper: a thing that has hardly ever happened to me before.	Хиггинс(с достоинством, самым своим изысканным профессорским тоном). Вы заставили меня потерять терпение, чего со мной почти никогда не бывало.
I prefer to say nothing more tonight.	Будем считать разговор на сегодня оконченным.
I am going to bed.	Я иду спать.
LIZA [pertly] You'd better leave a note for Mrs. Pearce about the coffee; for she won't be told by me.	Элиза(дерзко). Вы лучше оставьте миссис Пирс записку насчет кофе, потому что я ей ничего не скажу.
HIGGINS [formally] Damn Mrs. Pearce; and damn the coffee; and damn you; and damn my own folly in having lavished MY hard-earned knowledge and the treasure of my regard and intimacy on a heartless guttersnipe. [He goes out with impressive decorum, and spoils it by slamming the door savagely].	Хиггинс(негромко и вежливо). К черту миссис Пирс, и к черту кофе, и к черту вас, и к черту меня самого, за то, что я, дурак, тратил свои упорным трудом приобретенные знания и драгоценные сокровища своей души на бессердечную уличную девчонку! (Выходит, величественно и гордо подняв голову, но, впрочем, под конец портит весь эффект, изо всех сил хлопнув дверью.)
Eliza smiles for the first time; expresses her feelings by a wild pantomime in which an imitation of Higgins's exit is confused with her own triumph; and finally goes down on her knees on the hearthrug to look for the ring.	Элиза улыбается, в первый раз за все время, потом дает выход своим чувствам в бурной пантомиме, в которой подражание торжественному выходу Хиггинса чередуется с изъявлениями восторга по поводу одержанной победы, наконец опускается на колени перед камином и шарит в нем в поисках кольца.
ACT V	Действие пятое
Mrs. Higgins's drawing-room.	Гостиная миссис Хиггинс.
She is at her writing-table as before.	Хозяйка дома опять у письменного стола.
The parlor-maid comes in.	Входит горничная.
THE PARLOR-MAID [at the door] Mr. Henry, mam, is downstairs with Colonel Pickering.	Горничная(в дверях). Мистер Генри внизу, мэм, и с ним полковник Пикеринг.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Well, show them up.	Просите их сюда.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
They're using the telephone, mam.	Они говорят по телефону, мэм.
Telephoning to the police, I think.	Кажется, они вызывают полицию.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
What!	Что?
THE PARLOR-MAID [coming further in and lowering her voice] Mr. Henry's in a state, mam.	Горничная(подходит ближе и говорит, понизив голос). Мистер Генри как будто не в духе, мэм.
I thought I'd better tell you.	Я хотела вас предупредить.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
If you had told me that Mr. Henry was not in a state it would have been more surprising.	Если бы вы мне сказали, что мистер Генри в духе, это было бы гораздо более удивительно.
Tell them to come up when they've finished with the police.	Когда они покончат с полицией, попросите их подняться сюда.
I suppose he's lost something.	У мистера Генри, вероятно, что-нибудь пропало.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Yes, maam [going].	Слушаю, мэм.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Go upstairs and tell Miss Doolittle that Mr. Henry and the Colonel are here.	Ступайте наверх и скажите мисс Дулиттл, что мистер Генри и полковник здесь.
Ask her not to come down till I send for her.	Попросите ее не выходить, пока я за ней не пришлю.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Yes, mam.	Слушаю, мэм.
Higgins bursts in.	В комнату врывается Хиггинс.
He is, as the parlor-maid has said, in a state.	Горничная была права: он явно не в духе.
HIGGINS.	Хиггинс.
Look here, mother: here's a confounded thing!	Послушайте, мама, как вам нравится эта история?!
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Yes, dear.	Это ты, мой милый?
Good-morning. [He checks his impatience and kisses her, whilst the parlor-maid goes out].	Доброе утро. Хиггинс подавляет свое раздражение и целует мать; горничная выходит.
What is it?	Какая история?
HIGGINS.	Хиггинс.
Eliza's bolted.	Элиза сбежала.
MRS. HIGGINS [calmly continuing her writing] You must have frightened her.	Миссис Хиггинс(невозмутимо продолжая писать). Вы, вероятно, напугали ее чем-нибудь?
HIGGINS.	Хиггинс.
Frightened her! nonsense!	Чепуха! Никто ее не пугал.
She was left last night, as usual, to turn out the lights and all that; and instead of going to bed she changed her clothes and went right off: her bed wasn't slept in.	Вчера вечером мы ушли спать, а она, как всегда, осталась гасить лампы и тому подобное; а потом, вместо того чтобы лечь, переоделась и ушла: ее постель даже не смята.
She came in a cab for her things before seven this morning; and that fool Mrs. Pearce let her have them without telling me a word about it.	В половине седьмого утра она приезжала в кебе за своими вещами; и эта дура, миссис Пирс, ни слова не сказав мне, отдала ей вещи и отпустила ее.
What am I to do?	Что мне теперь делать?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Do without, I'm afraid, Henry.	Привыкать обходиться без нее.
The girl has a perfect right to leave if she chooses.	Девушка имела полное право уйти, если ей захотелось.
HIGGINS [wandering distractedly across the room] But I can't find anything.	Хиггинс(рассеянно блуждая по комнате). Но я не могу найти ни одной своей вещи.
I don't know what appointments I've got.	Я не знаю, когда и куда я должен идти.
I'm — [Pickering comes in.	Я… Входит Пикеринг.
Mrs. Higgins puts down her pen and turns away from the writing-table].	Миссис Хиггинс откладывает перо и отодвигается от письменного стола.
PICKERING [shaking hands] Good-morning, Mrs. Higgins. Has Henry told you? [He sits down on the ottoman].	Пикеринг(пожимая ей руку). Доброе утро, миссис Хиггинс, Генри уже рассказал вам? (Садится на тахту.)
HIGGINS.	Хиггинс.
What does that ass of an inspector say?	Ну, что говорит этот осел инспектор?
Have you offered a reward?	Вы сказали, чтоб они назначили награду?
MRS. HIGGINS [rising in indignant amazement] You don't mean to say you have set the police after Eliza?	Миссис Хиггинс(поднимается, удивленная и негодующая). Вы что, в самом деле собрались разыскивать Элизу через полицию?
HIGGINS.	Хиггинс.
Of course.	Конечно!
What are the police for?	А что мы еще можем сделать?
What else could we do? [He sits in the Elizabethan chair].	Полиция на то и существует. (Усаживается в елизаветинское кресло.)
PICKERING.	Пикеринг.
The inspector made a lot of difficulties.	С инспектором очень нелегко было сговориться.
I really think he suspected us of some improper purpose.	Мне кажется, он нас заподозрил в каких-то неблаговидных намерениях.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Well, of course he did.	И не удивительно.
What right have you to go to the police and give the girl's name as if she were a thief, or a lost umbrella, or something?	Кто дал вам право заявлять об этой девушке в полицию, как будто она воровка или потерянный зонтик?
Really! [She sits down again, deeply vexed].	Это уж слишком. (Садится на свое место, возмущенная до глубины души.)
HIGGINS.	Хиггинс.
But we want to find her.	Но мы хотим ее найти.
PICKERING.	Пикеринг.
We can't let her go like this, you know, Mrs. Higgins.	Поймите, миссис Хиггинс, мы не можем допустить, чтобы она вот так исчезла навсегда.
What were we to do?	Что ж нам делать?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
You have no more sense, either of you, than two children.	У вас у обоих здравого смысла не больше, чем у пятилетних младенцев.
Why —	Почему…
The parlor-maid comes in and breaks off the conversation.	Разговор прерывает вошедшая горничная.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Mr. Henry: a gentleman wants to see you very particular.	Мистер Генри, там вас спрашивает какой-то джентльмен, по срочному делу.
He's been sent on from Wimpole Street.	Он был у вас, и его направили сюда.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, bother!	А ну его к черту!
I can't see anyone now.	Мне сейчас не до срочных дел.
Who is it?	Кто он такой?
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
A Mr. Doolittle, Sir.	Какой-то мистер Дулиттл, сэр.
PICKERING.	Пикеринг.
Doolittle!	Дулиттл!
Do you mean the dustman?	Это что же, мусорщик?
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Dustman!	Мусорщик!
Oh no, sir: a gentleman.	Нет, что вы, сэр! Это джентльмен.
HIGGINS [springing up excitedly] By George, Pick, it's some relative of hers that she's gone to.	Хиггинс(вскакивает в волнении). Ах, черт подери! Пик! Это, верно, какой-нибудь родственник, у которого она укрылась.
Somebody we know nothing about. [To the parlor-maid] Send him up, quick.	Кто-нибудь, кого мы не знаем. (Горничной.) Давайте его сюда, живее.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Yes, Sir. [She goes].	Слушаюсь, сэр. (Выходит.)
HIGGINS [eagerly, going to his mother] Genteel relatives! now we shall hear something. [He sits down in the Chippendale chair].	Хиггинс(подходит к матери, оживленно). Родственник-джентльмен! Ну, сейчас мы услышим что-нибудь интересное. (Усаживается в чиппендейлевское кресло.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Do you know any of her people?	А вы знаете кого-нибудь из ее родственников?
PICKERING.	Пикеринг.
Only her father: the fellow we told you about.	Только отца; мы вам о нем рассказывали.
THE PARLOR-MAID [announcing] Mr. Doolittle. [She withdraws].	Горничная(докладывает). Мистер Дулиттл. (Уходит.)
Doolittle enters.	Входит Дулиттл.
He is brilliantly dressed in a new fashionable frock-coat, with white waistcoat and grey trousers.	Он разодет по последней моде: безукоризненный новый фрак, белый жилет и серые брюки.
A flower in his buttonhole, a dazzling silk hat, and patent leather shoes complete the effect.	Цветок в петлице, ослепительный цилиндр и лакированные ботинки дополняют картину.
He is too concerned with the business he has come on to notice Mrs. Higgins.	Он настолько поглощен целью своего визита, что не замечает миссис Хиггинс.
He walks straight to Higgins, and accosts him with vehement reproach.	Он прямо подступает к Хиггинсу и обрушивается на него с упреками.
DOOLITTLE [indicating his own person] See here!	Дулиттл(указывая на себя). Посмотрите!
Do you see this?	Вы видите!
You done this.	Это все вы наделали!
HIGGINS.	Хиггинс.
Done what, man?	Позвольте, что «все»?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
This, I tell you.	Вот это все!
Look at it.	Взгляните, я вас прошу.
Look at this hat.	Взгляните на эту шляпу.
Look at this coat.	Взгляните на этот фрак.
PICKERING.	Пикеринг.
Has Eliza been buying you clothes?	Это Элиза вас так нарядила?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Eliza! not she.	Элиза!
Not half.	Еще что!
Why would she buy me clothes?	С какой это стати Элиза меня будет наряжать?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Good-morning, Mr. Doolittle.	Доброе утро, мистер Дулиттл.
Won't you sit down?	Садитесь, пожалуйста.
DOOLITTLE [taken aback as he becomes conscious that he has forgotten his hostess] Asking your pardon, ma'am. [He approaches her and shakes her proffered hand]. Thank you. [He sits down on the ottoman, on Pickering's right]. I am that full of what has happened to me that I can't think of anything else.	Дулиттл(сконфуженный тем, что не сразу заметил хозяйку дома). Прошу извинить, мэм. (Подходит к ней и жмет протянутую руку.) Покорнейше благодарен. (Усаживается на тахту, справа от Пикеринга.) Так это меня расстроило, то, что со мной случилось, просто больше ни о чем думать не могу.
HIGGINS.	Хиггинс.
What the dickens has happened to you?	Да что же, черт дери, с вами случилось?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
I shouldn't mind if it had only happened to me: anything might happen to anybody and nobody to blame but Providence, as you might say.	Если б еще это просто случилось; ну что ж, случиться с каждым может; тут все, как говорится, от бога.
But this is something that you done to me: yes, you, Henry Higgins.	Но это не случилось, это все вы со мной сделали! Да, вы, Генри Хиггинс!
HIGGINS.	Хиггинс.
Have you found Eliza?	Вы нашли Элизу?
That's the point.	Остальное меня не интересует.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Have you lost her?	А вы разве ее потеряли?
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes.	Да.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
You have all the luck, you have.	Ну и везет же вам!
I ain't found her; but she'll find me quick enough now after what you done to me.	Нет, я ее не находил; но вот она меня теперь живо найдет — после того, что вы со мной сделали.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
But what has my son done to you, Mr. Doolittle?	Но что же с вами сделал мой сын, мистер Дулиттл?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Done to me!	Что он со мной сделал?
Ruined me.	Погубил меня.
Destroyed my happiness.	Отравил мой покой.
Tied me up and delivered me into the hands of middle class morality.	Связал меня и отдал в лапы буржуазной морали.
HIGGINS [rising intolerantly and standing over Doolittle] You're raving.	Хиггинс(возмущенно встает и надвигается на Дулиттла). Вы бредите.
You're drunk.	Вы пьяны.
You're mad.	Вы с ума сошли!
I gave you five pounds.	Я дал вам пять фунтов.
After that I had two conversations with you, at half-a-crown an hour.	После этого я разговаривал с вами еще два раза, по полкроны в час.
I've never seen you since.	И больше я вас в глаза не видел.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Oh! Drunk! am I?	Ах, я пьян?
Mad! am I?	Ах, я сумасшедший?
Tell me this.	Хорошо!
Did you or did you not write a letter to an old blighter in America that was giving five millions to found Moral Reform Societies all over the world, and that wanted you to invent a universal language for him?	Тогда вы мне скажите: писали вы письмо одному шкодливому старикашке в Америке, который пять миллионов отвалил на устройство по всему свету Общества моральных реформ и хотел, чтоб вы ему выдумали международный язык? Писали или не писали?
HIGGINS.	Хиггинс.
What!	Что такое?
Ezra D.	Вы говорите об Эзре Д.
Wannafeller!	Уоннафеллере?
He's dead. [He sits down again carelessly].	Но он же умер. (Успокоившись, садится на место.)
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Yes: he's dead; and I'm done for.	Да, он умер, а я погиб.
Now did you or did you not write a letter to him to say that the most original moralist at present in England, to the best of your knowledge, was Alfred Doolittle, a common dustman.	Нет, вы мне скажите, писали вы ему письмо про то, что самый сейчас оригинальный моралист во всей Англии — это Альфред Дулиттл, простой мусорщик? Писали или не писали?
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, after your last visit I remember making some silly joke of the kind.	Кажется, после нашего последнего разговора я действительно отпустил какую-то глупую шутку в этом роде.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Ah! you may well call it a silly joke.	Хороша шутка!
It put the lid on me right enough.	Она меня в гроб уложила, эта ваша шутка!
Just give him the chance he wanted to show that Americans is not like us: that they recognize and respect merit in every class of life, however humble.	Ведь ему только того и нужно было — показать, что вот, мол, американцы не такие, как мы, что они признают и уважают в человеке его достоинство, к какому бы классу общества он ни принадлежал.
Them words is in his blooming will, in which, Henry Higgins, thanks to your silly joking, he leaves me a share in his Pre-digested Cheese Trust worth three thousand a year on condition that I lecture for his Wannafeller Moral Reform World League as often as they ask me up to six times a year.	Так это и сказано в его завещании черным по белому; а еще там сказано, по вашей, Генри Хиггинс, милости, что он оставляет мне пай в своем сыроваренном тресте «Друг желудка» на три тысячи годового дохода, при условии, что я буду читать лекции в его, уоннафеллеровской Всемирной лиге моральных реформ, когда только меня позовут, — до шести раз в год.
HIGGINS.	Хиггинс.
The devil he does! Whew! [Brightening suddenly] What a lark!	Вот черт! (Внезапно просияв.) А ведь неплохо придумано!
PICKERING.	Пикеринг.
A safe thing for you, Doolittle.	Вы ничем не рискуете, Дулиттл.
They won't ask you twice.	Больше одного раза вас не позовут.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
It ain't the lecturing I mind.	Да я лекций не боюсь.
I'll lecture them blue in the face, I will, and not turn a hair.	Это мне нипочем: такого им начитаю, что у них глаза на лоб полезут.
It's making a gentleman of me that I object to.	Но вот что из меня джентльмена сделали, этого я не могу стерпеть.
Who asked him to make a gentleman of me?	Кто его просил делать из меня джентльмена?
I was happy. I was free. I touched pretty nigh everybody for money when I wanted it, same as I touched you, Henry Higgins.	Жил я в свое удовольствие, тихо, спокойно, ни от кого не зависел, у всякого умел деньги вытянуть, если нужно было, — вы это знаете, Генри Хиггинс.
Now I am worrited; tied neck and heels; and everybody touches me for money.	Теперь я минуты покоя не знаю; я связан по рукам и ногам; теперь всякий у меня норовит вытянуть деньги.
It's a fine thing for you, says my solicitor.	«Вам счастье выпало», — говорит мой адвокат.
Is it? says I.	«Вот как, — говорю я.
You mean it's a good thing for you, I says.	— Вы, верно, хотите сказать, что вам выпало счастье».
When I was a poor man and had a solicitor once when they found a pram in the dust cart, he got me off, and got shut of me and got me shut of him as quick as he could.	Когда я был бедным человеком, пришлось мне раз иметь дело с адвокатом, — это когда у меня в мусорном фургоне детская коляска оказалась, — так он только и смотрел, как бы ему скорей покончить с этим делом, да и отвязаться от меня.
Same with the doctors: used to shove me out of the hospital before I could hardly stand on my legs, and nothing to pay.	Доктора тоже: рады, бывало, вытолкать меня из больницы, когда я еще и на ногах не держусь; зато денег не стоило.
Now they finds out that I'm not a healthy man and can't live unless they looks after me twice a day.	А теперь вот находят, что я слабоват здоровьем и того гляди помру, если они ко мне не будут наведываться по два раза в день.
In the house I'm not let do a hand's turn for myself: somebody else must do it and touch me for it.	Дома мне пальцем не дают шевельнуть самому; все за меня делают другие, а с меня денежки тянут за это.
A year ago I hadn't a relative in the world except two or three that wouldn't speak to me.	Год тому назад у меня не было никаких родственников, кроме двух-трех, которые меня знать не хотели.
Now I've fifty, and not a decent week's wages among the lot of them.	А теперь их объявилось штук пятьдесят, и у всех на хлеб не хватает.
I have to live for others and not for myself: that's middle class morality.	Живи не для себя, а для других: вот вам буржуазная мораль.
You talk of losing Eliza.	А вы говорите — Элиза потерялась!
Don't you be anxious: I bet she's on my doorstep by this: she that could support herself easy by selling flowers if I wasn't respectable.	Не беспокойтесь, пари держу, что она сейчас уже звонит у моего подъезда; а ведь отлично обходилась своими цветочками, пока из папаши не сделали почтенного буржуа.
And the next one to touch me will be you, Henry Higgins.	Теперь вот и вы с меня будете деньги тянуть, Генри Хиггинс.
I'll have to learn to speak middle class language from you, instead of speaking proper English.	Придется мне у вас учиться разговаривать по-буржуазному; ведь просто по-человечески мне уже теперь не к лицу говорить.
That's where you'll come in; and I daresay that's what you done it for.	Тут-то и настает ваш черед: уж не для того ли вы это все и подстроили?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
But, my dear Mr. Doolittle, you need not suffer all this if you are really in earnest.	Но, мой милый мистер Дулиттл, если вам действительно так это все неприятно, зачем же терпеть это?
Nobody can force you to accept this bequest.	Вы вправе отказаться от наследства.
You can repudiate it.	Никто вас не может заставить.
Isn't that so, Colonel Pickering?	Не правда ли, полковник Пикеринг?
PICKERING.	Пикеринг.
I believe so.	Конечно.
DOOLITTLE [softening his manner in deference to her sex] That's the tragedy of it, ma'am.	Дулиттл(несколько смягчая свой тон из уважения к ее полу). В том-то и трагедия, мэм.
It's easy to say chuck it; but I haven't the nerve.	Легко сказать: откажись!
Which one of us has?	А если у меня духу не хватает?
We're all intimidated.	Да у кого хватило бы?
Intimidated, ma'am: that's what we are.	Все мы запуганы, мэм. Да, вот именно: запуганы.
What is there for me if I chuck it but the workhouse in my old age?	Пусть я откажусь: что меня тогда ждет в старости — работный дом?
I have to dye my hair already to keep my job as a dustman.	Мне и сейчас уже приходится красить волосы, чтоб не потерять своего места мусорщика.
If I was one of the deserving poor, and had put by a bit, I could chuck it; but then why should I, acause the deserving poor might as well be millionaires for all the happiness they ever has.	Если б я был из породы достойных бедняков и успел отложить кое-что, тогда б еще можно отказаться: но тогда бы оно и ни к чему, потому что достойным беднякам живется не лучше, чем миллионерам.
They don't know what happiness is.	Они даже и не понимают, что это значит — жить в свое удовольствие.
But I, as one of the undeserving poor, have nothing between me and the pauper's uniform but this here blasted three thousand a year that shoves me into the middle class. (Excuse the expression, ma'am: you'd use it yourself if you had my provocation).	Но мне, бедняку недостойному, только и спасенье от казенной койки, что эти несчастные три тысячи в год, которые тащат меня в компанию буржуазной сволочи, — извините за выражение, мэм, но вы бы и сами без него не обошлись, если б побыли в моей шкуре.
They've got you every way you turn: it's a choice between the Skilly of the workhouse and the Char Bydis of the middle class; and I haven't the nerve for the workhouse.	Тут как ни вертись, а не отвертишься: приходится выбирать между Цецилией работного дома и Харитой буржуазии, а выбрать работный дом у меня духу не хватает.
Intimidated: that's what I am.	Я же вам говорю: я запуган.
Broke.	Я сдался.
Bought up.	Меня купили.
Happier men than me will call for my dust, and touch me for their tip; and I'll look on helpless, and envy them.	Другие счастливцы будут вывозить мой мусор и получать с меня на чай, а я буду смотреть на них и завидовать.
And that's what your son has brought me to. [He is overcome by emotion].	И во всем этом виноват ваш сын. (Волнение мешает ему продолжать.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Well, I'm very glad you're not going to do anything foolish, Mr. Doolittle.	Ну, я очень рада, мистер Дулиттл, что вы приняли такое благоразумное решение.
For this solves the problem of Eliza's future.	Тем самым разрешается вопрос о будущем Элизы.
You can provide for her now.	Теперь вы можете о ней заботиться.
DOOLITTLE [with melancholy resignation] Yes, ma'am; I'm expected to provide for everyone now, out of three thousand a year.	Дулиттл(с меланхолической покорностью судьбе). Да, мэм. Я теперь обо всех должен заботиться — все на эти три тысячи в год.
HIGGINS [jumping up] Nonsense! he can't provide for her.	Хиггинс(вскакивая). Чепуха! Он не может о ней заботиться.
He shan't provide for her.	Он не будет о ней заботиться.
She doesn't belong to him.	Она не его.
I paid him five pounds for her.	Я заплатил ему за нее пять фунтов.
Doolittle: either you're an honest man or a rogue.	Дулиттл, вы честный человек или вы мошенник?
DOOLITTLE [tolerantly] A little of both, Henry, like the rest of us: a little of both.	Дулиттл(кротко). И того и другого понемножку, Генри. Как все мы: и того и другого понемножку.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, you took that money for the girl; and you have no right to take her as well.	Ну так вот: вы взяли за эту девушку деньги — значит, вы не имеете права забирать ее обратно.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Henry: don't be absurd.	Генри! Перестань говорить глупости.
If you really want to know where Eliza is, she is upstairs.	Если ты хочешь знать, где Элиза, я скажу тебе. Она здесь, наверху.
HIGGINS [amazed] Upstairs!!!	Хиггинс(пораженный). Наверху!
Then I shall jolly soon fetch her downstairs. [He makes resolutely for the door].	О, так она у меня живо спустится вниз! (Решительно направляется к двери.)
MRS. HIGGINS [rising and following him] Be quiet, Henry.	Миссис Хиггинс(встает и идет за ним). Успокойся, Генри.
Sit down.	Сядь, пожалуйста.
HIGGINS.	Хиггинс.
I —	Я…
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Sit down, dear; and listen to me.	Сядь, мой милый, и слушай, что я тебе скажу.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh very well, very well, very well. [He throws himself ungraciously on the ottoman, with his face towards the windows]. But I think you might have told me this half an hour ago.	Ах, ну хорошо, хорошо, хорошо! (Бросается на тахту и не слишком любезно поворачивается спиной ко всем.) Только все-таки вы могли бы сказать мне об этом полчаса тому назад.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Eliza came to me this morning.	Элиза пришла сюда рано утром.
She passed the night partly walking about in a rage, partly trying to throw herself into the river and being afraid to, and partly in the Carlton Hotel.	Она часть ночи металась по улицам, не помня себя от обиды; часть провела у реки — хотела утопиться, но не решилась; часть — в отеле Карлтон.
She told me of the brutal way you two treated her.	Она мне рассказала, как грубо вы оба с ней обошлись.
HIGGINS [bounding up again] What!	Хиггинс(снова вскакивая). Что-о?
PICKERING [rising also] My dear Mrs. Higgins, she's been telling you stories.	Пикеринг(также вскакивая). Дорогая миссис Хиггинс, она наговорила вам глупостей.
We didn't treat her brutally.	Никто с ней грубо не обходился.
We hardly said a word to her; and we parted on particularly good terms. [Turning on Higgins]. Higgins: did you bully her after I went to bed?	Мы вообще почти с ней не разговаривали и расстались самыми лучшими друзьями. (Обернувшись к Хиггинсу.) Хиггинс, может быть, у вас с ней что-нибудь вышло, когда я ушел спать?
HIGGINS.	Хиггинс.
Just the other way about.	Не у меня с ней, а у нее со мной.
She threw my slippers in my face.	Она запустила в меня туфлями.
She behaved in the most outrageous way.	Она вела себя совершенно возмутительно.
I never gave her the slightest provocation.	Я ей не давал к этому ни малейшего повода.
The slippers came bang into my face the moment I entered the room — before I had uttered a word.	Я только открыл дверь, как обе туфли полетели мне в лицо. Даже слова не успел сказать.
And used perfectly awful language.	А потом она еще говорила всякие гадости.
PICKERING [astonished] But why?	Пикеринг(недоумевающе). Но почему?
What did we do to her?	Что мы ей сделали?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
I think I know pretty well what you did.	Мне кажется, я понимаю, что вы сделали.
The girl is naturally rather affectionate, I think.	Девушка, по-видимому, от природы очень чувствительна.
Isn't she, Mr. Doolittle?	Верно, мистер Дулиттл?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Very tender-hearted, ma'am.	Золотое сердце, мэм.
Takes after me.	Вся в меня.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Just so.	Ну вот, видите.
She had become attached to you both.	Она очень привязалась к вам обоим.
She worked very hard for you, Henry!	Она так старалась для тебя, Генри!
I don't think you quite realize what anything in the nature of brain work means to a girl like that.	Ты даже не представляешь, чего для такой девушки должна стоить умственная работа.
Well, it seems that when the great day of trial came, and she did this wonderful thing for you without making a single mistake, you two sat there and never said a word to her, but talked together of how glad you were that it was all over and how you had been bored with the whole thing.	И вот, когда миновал великий день испытания и она выполнила свою трудную задачу без единого промаха, вы пришли домой и, не обращая на нее никакого внимания, уселись толковать о том, как хорошо, что все уже кончилось, и как это вам все надоело.
And then you were surprised because she threw your slippers at you!	И ты еще удивляешься, что она запустила в тебя туфлями?
I should have thrown the fire-irons at you.	Я бы в тебя кочергой запустила на ее месте.
HIGGINS.	Хиггинс.
We said nothing except that we were tired and wanted to go to bed.	Мы только говорили, что устали и хотим спать, больше ничего.
Did we, Pick?	Ведь верно, Пик?
PICKERING [shrugging his shoulders] That was all.	Пикеринг(пожимая плечами). Решительно ничего.
MRS. HIGGINS [ironically] Quite sure?	Миссис Хиггинс(с иронией). Вы уверены?
PICKERING.	Пикеринг.
Absolutely.	Абсолютно уверен.
Really, that was all.	Больше ничего.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
You didn't thank her, or pet her, or admire her, or tell her how splendid she'd been.	Вы не поблагодарили ее, не похвалили, не приласкали, ничего не сказали о том, как блестяще она провела всю роль.
HIGGINS [impatiently] But she knew all about that.	Хиггинс(нетерпеливо). Но это все она и сама знает.
We didn't make speeches to her, if that's what you mean.	Да, мы не произносили поздравительных речей — если вы это хотите сказать.
PICKERING [conscience stricken] Perhaps we were a little inconsiderate.	Пикеринг(чувствуя угрызения совести). Пожалуй, в самом деле, мы были немножко невнимательны.
Is she very angry?	Она очень сердится?
MRS. HIGGINS [returning to her place at the writing-table] Well, I'm afraid she won't go back to Wimpole Street, especially now that Mr. Doolittle is able to keep up the position you have thrust on her; but she says she is quite willing to meet you on friendly terms and to let bygones be bygones.	Миссис Хиггинс(усаживается в свое кресло за письменным столом). Боюсь, что она не захочет вернуться на Уимпол-стрит, в особенности сейчас, когда благодаря мистеру Дулиттлу она может сохранить то положение, которое вы ей навязали. Но она говорит, что готова все забыть и встретиться с вами, как с добрыми знакомыми.
HIGGINS [furious] Is she, by George?	Хиггинс(с яростью). Ах, вот как?
Ho!	Скажите!
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
If you promise to behave yourself, Henry, I'll ask her to come down.	Если ты обещаешь вести себя прилично, Генри, я сейчас попрошу ее сюда.
If not, go home; for you have taken up quite enough of my time.	А если нет, иди домой: ты уже отнял у меня достаточно времени.
HIGGINS.	Хиггинс.
Oh, all right.	Ладно.
Very well.	Хорошо.
Pick: you behave yourself.	Вы слышали, Пик? Ведите себя прилично.
Let us put on our best Sunday manners for this creature that we picked out of the mud. [He flings himself sulkily into the Elizabethan chair].	Достанем из сундука наши лучшие воскресные манеры ради этой девчонки, которую мы подобрали в уличной грязи! (Сердито бросается в елизаветинское кресло.)
DOOLITTLE [remonstrating] Now, now, Henry Higgins! have some consideration for my feelings as a middle class man.	Дулиттл(укоризненно). Но, но, Генри Хиггинс! Вы совсем не щадите мои чувства почтенного буржуа.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Remember your promise, Henry. [She presses the bell-button on the writing-table]. Mr. Doolittle: will you be so good as to step out on the balcony for a moment.	Помни, Генри: ты обещал. (Нажимает кнопку звонка на письменном столе.) Мистер Дулиттл, будьте добры, пройдите пока на балкон.
I don't want Eliza to have the shock of your news until she has made it up with these two gentlemen.	Мне не хочется, чтобы Элиза узнала о перемене в вашей судьбе, прежде чем она помирится с этими двумя джентльменами.
Would you mind?	Вы не возражаете?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
As you wish, lady.	С удовольствием, мэм.
Anything to help Henry to keep her off my hands. [He disappears through the window].	Что угодно, лишь бы помочь Генри избавить меня от нее. (Выходит на балкон.)
The parlor-maid answers the bell.	На звонок является горничная.
Pickering sits down in Doolittle's place.	Пикеринг садится на место Дулиттла.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Ask Miss Doolittle to come down, please.	Попросите, пожалуйста, мисс Дулиттл сюда.
THE PARLOR-MAID.	Горничная.
Yes, mam. [She goes out].	Слушаюсь, мэм. (Выходит.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Now, Henry: be good.	Смотри, Генри…
HIGGINS.	Хиггинс.
I am behaving myself perfectly.	По-моему, я себя веду идеально.
PICKERING.	Пикеринг.
He is doing his best, Mrs. Higgins.	Он делает все, что может, миссис Хиггинс.
A pause.	Пауза.
Higgins throws back his head; stretches out his legs; and begins to whistle.	Хиггинс откидывает голову назад, вытягивает ноги и принимается насвистывать.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Henry, dearest, you don't look at all nice in that attitude.	Генри, милый, тебе совсем не идет эта поза.
HIGGINS [pulling himself together] I was not trying to look nice, mother.	Хиггинс(подобрав ноги и выпрямившись). А я и не забочусь о том, что мне идет.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
It doesn't matter, dear.	Это не важно, милый.
I only wanted to make you speak.	Мне просто нужно было, чтоб ты заговорил.
HIGGINS.	Хиггинс.
Why?	Почему?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Because you can't speak and whistle at the same time.	Потому что, когда ты говоришь, ты не можешь свистеть.
Higgins groans.	Хиггинс издает стон.
Another very trying pause.	Новая весьма томительная пауза.
HIGGINS [springing up, out of patience] Where the devil is that girl?	Хиггинс(вскакивает, потеряв терпение). Да где же эта чертова девчонка?
Are we to wait here all day?	Что нам, целый день ее дожидаться?
Eliza enters, sunny, self-possessed, and giving a staggeringly convincing exhibition of ease of manner.	Входит Элиза, сияющая, спокойная; в ее непринужденной манере нельзя заподозрить ни малейшей фальши.
She carries a little work-basket, and is very much at home.	В руках у нее рабочая корзинка, и она явно чувствует себя здесь как дома.
Pickering is too much taken aback to rise.	Пикеринг до того потрясен, что даже не встает ей навстречу.
LIZA.	Элиза.
How do you do, Professor Higgins?	Здравствуйте, профессор Хиггинс.
Are you quite well?	Как ваше здоровье?
HIGGINS [choking] Am I — [He can say no more].	Хиггинс(задохнувшись). Как мое… (Он больше не может.)
LIZA.	Элиза.
But of course you are: you are never ill.	Вероятно, хорошо? Ведь вы никогда не болеете.
So glad to see you again, Colonel Pickering. [He rises hastily; and they shake hands].	Полковник Пикеринг, очень рада вас видеть. Он поспешно встает и пожимает ей руку.
Quite chilly this morning, isn't it? [She sits down on his left. He sits beside her].	Прохладно сегодня с утра, не правда ли? (Садится слева; Пикеринг садится рядом с ней.)
HIGGINS.	Хиггинс.
Don't you dare try this game on me.	Вы бросьте со мной ломать комедию.
I taught it to you; and it doesn't take me in.	Я сам вас этому выучил, и на меня не действует.
Get up and come home; and don't be a fool.	Вставайте, идем домой, и не будьте дурой.
Eliza takes a piece of needlework from her basket, and begins to stitch at it, without taking the least notice of this outburst.	Элиза вынимает из корзинки вышиванье и принимается за работу, не обращая ни малейшего внимания на его вспышку.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Very nicely put, indeed, Henry.	Прелестно, Генри! Право, прелестно!
No woman could resist such an invitation.	Какая женщина может устоять против такого приглашения?
HIGGINS.	Хиггинс.
You let her alone, mother.	А вы ей не помогайте, мама.
Let her speak for herself.	Пускай сама говорит.
You will jolly soon see whether she has an idea that I haven't put into her head or a word that I haven't put into her mouth.	Сразу увидите, найдется ли у нее хоть одна мысль, которую не я вложил ей в голову, хоть одно слово, которое не я научил ее произносить.
I tell you I have created this thing out of the squashed cabbage leaves of Covent Garden; and now she pretends to play the fine lady with me.	Я, я сам сделал это существо из пучка гнилой моркови с Ковентгарденского рынка, а теперь она осмеливается разыгрывать со мной знатную леди!
MRS. HIGGINS [placidly] Yes, dear; but you'll sit down, won't you?	Миссис Хиггинс(умиротворяюще). Да, да, мой милый, но, может быть, ты все-таки сядешь?
Higgins sits down again, savagely.	Хиггинс садится, с силой стукнув креслом.
LIZA [to Pickering, taking no apparent notice of Higgins, and working away deftly] Will you drop me altogether now that the experiment is over, Colonel Pickering?	Элиза(Пикерингу, по-прежнему не замечая Хиггинса и проворно водя иглой). Теперь вы меня больше знать не захотите, полковник Пикеринг, — эксперимент закончен…
PICKERING.	Пикеринг.
Oh don't.	Не надо.
You mustn't think of it as an experiment.	Не говорите об этом только как об эксперименте.
It shocks me, somehow.	Мне неприятно это слышать.
LIZA.	Элиза.
Oh, I'm only a squashed cabbage leaf.	Правда, я всего лишь пучок гнилой моркови…
PICKERING [impulsively] No.	Пикеринг(порывисто). О нет!
LIZA [continuing quietly] — but I owe so much to you that I should be very unhappy if you forgot me.	Элиза(невозмутимо продолжая). …но я вам стольким обязана, что мне было бы очень грустно, если б вы совсем меня забыли.
PICKERING.	Пикеринг.
It's very kind of you to say so, Miss Doolittle.	Я очень рад это слышать, мисс Дулиттл.
LIZA.	Элиза.
It's not because you paid for my dresses.	Не потому, что вы платили за мои наряды.
I know you are generous to everybody with money.	Я знаю что денег вам ни для кого не жаль.
But it was from you that I learnt really nice manners; and that is what makes one a lady, isn't it?	Но именно от вас я научилась хорошим манерам, а ведь это и отличает леди от уличной девчонки, не правда ли?
You see it was so very difficult for me with the example of Professor Higgins always before me.	Мне очень трудно было этому научиться, постоянно находясь в обществе профессора Хиггинса.
I was brought up to be just like him, unable to control myself, and using bad language on the slightest provocation.	Я ведь с детства привыкла себя держать в точности, как держит себя он: шуметь, кричать, ругаться за каждым словом.
And I should never have known that ladies and gentlemen didn't behave like that if you hadn't been there.	И я так и не узнала бы, что среди джентльменов и леди принято вести себя иначе, если б не вы.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well!!	О!!!
PICKERING.	Пикеринг.
Oh, that's only his way, you know.	Но это ведь у него просто как-то так выходит.
He doesn't mean it.	Он ничего такого не думает.
LIZA.	Элиза.
Oh, I didn't mean it either, when I was a flower girl.	Вот и я ничего такого не думала, когда была цветочницей.
It was only my way.	Это у меня просто так выходило.
But you see I did it; and that's what makes the difference after all.	Но я это делала, вот что важно.
PICKERING.	Пикеринг.
No doubt.	Вы правы.
Still, he taught you to speak; and I couldn't have done that, you know.	Но все-таки это он научил вас правильно говорить; я бы этого не смог сделать, знаете.
LIZA [trivially] Of course: that is his profession.	Элиза(небрежно). Ну что ж — ведь это его профессия.
HIGGINS.	Хиггинс.
Damnation!	А, дьявольщина!
LIZA [continuing] It was just like learning to dance in the fashionable way: there was nothing more than that in it.	Элиза(продолжая). Это все равно что научить человека танцевать модные танцы, не более того.
But do you know what began my real education?	А вы знаете, когда по-настоящему началось мое воспитание?
PICKERING.	Пикеринг.
What?	Когда?
LIZA [stopping her work for a moment] Your calling me Miss Doolittle that day when I first came to Wimpole Street.	Элиза(оставив свое вышиванье). В ту минуту, когда вы назвали меня мисс Дулиттл… я тогда только что пришла на Уимпол-стрит.
That was the beginning of self-respect for me. [She resumes her stitching]. And there were a hundred little things you never noticed, because they came naturally to you.	Это впервые пробудило во мне уважение к себе. (Она снова берется за иглу.) И потом были еще сотни мелочей, которых вы даже не замечали, потому что для вас это было естественно.
Things about standing up and taking off your hat and opening doors —	Ну вот то, что вы вставали, говоря со мной, что вы снимали передо мной шляпу, что вы никогда не проходили первым в дверь…
PICKERING.	Пикеринг.
Oh, that was nothing.	Но это же все пустяки.
LIZA.	Элиза.
Yes: things that showed you thought and felt about me as if I were something better than a scullerymaid; though of course I know you would have been just the same to a scullery-maid if she had been let in the drawing-room.	Да, но эти пустяки показывали, что вы относитесь ко мне иначе, чем, скажем, к судомойке; хоть я уверена, что и с судомойкой вы вели бы себя точно так же, если б она случайно очутилась в гостиной.
You never took off your boots in the dining room when I was there.	Вы никогда не снимали при мне ботинок в столовой.
PICKERING.	Пикеринг.
You mustn't mind that.	Вы не должны обижаться на это.
Higgins takes off his boots all over the place.	Хиггинс всюду снимает ботинки.
LIZA.	Элиза.
I know.	Я знаю.
I am not blaming him.	Я его не виню.
It is his way, isn't it?	Это у него просто так выходит, не правда ли?
But it made such a difference to me that you didn't do it.	Но для меня так много значило, что вы этого никогда не делали.
You see, really and truly, apart from the things anyone can pick up (the dressing and the proper way of speaking, and so on), the difference between a lady and a flower girl is not how she behaves, but how she's treated.	Видите ли, помимо тех вещей, которым всякий может научиться, — уменье хорошо одеваться, и правильно говорить, и все такое, — леди отличается от цветочницы не тем, как она себя держит, а тем, как с ней себя держат.
I shall always be a flower girl to Professor Higgins, because he always treats me as a flower girl, and always will; but I know I can be a lady to you, because you always treat me as a lady, and always will.	Для профессора Хиггинса я всегда останусь цветочницей, потому что он себя со мной держит как с цветочницей; но я знаю, что для вас я могу стать леди, потому что вы всегда держите себя со мной как с леди.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Please don't grind your teeth, Henry.	Пожалуйста, Генри, не скрежещи зубами.
PICKERING.	Пикеринг.
Well, this is really very nice of you, Miss Doolittle.	Право, я очень, очень рад это все слышать, мисс Дулиттл.
LIZA.	Элиза.
I should like you to call me Eliza, now, if you would.	Теперь мне бы хотелось, чтоб вы меня называли Элизой, если вы не возражаете.
PICKERING.	Пикеринг.
Thank you.	Благодарю вас.
Eliza, of course.	С удовольствием буду называть вас Элизой.
LIZA.	Элиза.
And I should like Professor Higgins to call me Miss Doolittle.	И еще мне хотелось бы, чтобы профессор Хиггинс называл меня мисс Дулиттл.
HIGGINS.	Хиггинс.
I'll see you damned first.	Сдохнете — не дождетесь!
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Henry!	Генри!
Henry!	Генри!
PICKERING [laughing] Why don't you slang back at him?	Пикеринг(со смехом). Отвечайте ему в таком же духе, Элиза.
Don't stand it.	Не молчите.
It would do him a lot of good.	Ему это будет полезно.
LIZA.	Элиза.
I can't.	Не могу.
I could have done it once; but now I can't go back to it.	Раньше я могла так разговаривать, но теперь — нет.
Last night, when I was wandering about, a girl spoke to me; and I tried to get back into the old way with her; but it was no use.	Вчера ночью, когда я бродила по улицам, какая-то девушка заговорила со мной; я хотела ей ответить по-старому, но у меня ничего не вышло.
You told me, you know, that when a child is brought to a foreign country, it picks up the language in a few weeks, and forgets its own.	Помните, вы как-то говорили мне, что ребенок, попавший в чужую страну, в несколько недель привыкает к чужому языку, а свой родной забывает?
Well, I am a child in your country.	Вот я — такой ребенок в вашей стране.
I have forgotten my own language, and can speak nothing but yours.	Я забыла свой родной язык и могу теперь говорить только на вашем.
That's the real break-off with the corner of Tottenham Court Road.	С Тоттенхем-Корт-Род покончено навсегда.
Leaving Wimpole Street finishes it.	Именно теперь, когда я покинула Уимпол-стрит.
PICKERING [much alarmed] Oh! but you're coming back to Wimpole Street, aren't you?	Пикеринг(в сильной тревоге). Но ведь вы же вернетесь на Уимпол-стрит?
You'll forgive Higgins?	Вы простите Хиггинса?
HIGGINS [rising] Forgive!	Хиггинс(поднимаясь). Простите?!
Will she, by George!	Она меня будет прощать, а!
Let her go.	Пускай уходит.
Let her find out how she can get on without us.	Пускай попробует прожить одна.
She will relapse into the gutter in three weeks without me at her elbow.	Без меня она через три недели скатится обратно в уличную канаву.
Doolittle appears at the centre window.	В среднем окне появляется Дулиттл.
With a look of dignified reproach at Higgins, he comes slowly and silently to his daughter, who, with her back to the window, is unconscious of his approach.	Бросив на Хиггинса укоризненный и полный достоинства взгляд, он бесшумно подходит к дочери, которая стоит спиной к окнам и поэтому не видит его.
PICKERING.	Пикеринг.
He's incorrigible, Eliza.	Он неисправим, Элиза.
You won't relapse, will you?	Но ведь вы не скатитесь, правда?
LIZA.	Элиза.
No: Not now.	Нет.
Never again.	Теперь уже нет.
I have learnt my lesson.	Я хорошо заучила свой урок.
I don't believe I could utter one of the old sounds if I tried. [Doolittle touches her on her left shoulder.	Теперь я уже не могу издавать такие звуки, как раньше, даже если б хотела. Дулиттл сзади кладет ей руку на плечо.
She drops her work, losing her self-possession utterly at the spectacle of her father's splendor] A — a — a — a — a — ah — ow — ooh!	(Она роняет вышиванье, оглядывается, и при виде отцовского великолепия вся ее выдержка сразу испаряется.) У-у-ааааа-у!
HIGGINS [with a crow of triumph] Aha!	Хиггинс(торжествующе). Ага!
Just so.	Вот, вот!
A — a — a — a — ahowooh!	У-у-ааа-у!
A — a — a — a — ahowooh ! A — a — a — a — ahowooh!	У-у-ааааа-у!
Victory!	Победа!
Victory! [He throws himself on the divan, folding his arms, and spraddling arrogantly].	Победа! (Разваливается на угловом диванчике, скрестив руки на груди.)
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Can you blame the girl?	Зря вы девушку обижаете.
Don't look at me like that, Eliza.	Не смотри на меня так, Элиза.
It ain't my fault.	Я не виноват.
I've come into money.	У меня, понимаешь, деньги завелись.
LIZA.	Элиза.
You must have touched a millionaire this time, dad.	Видно, тебе на этот раз миллионер подвернулся?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
I have.	Угадала.
But I'm dressed something special today.	Но я сегодня разоделся для особого случая.
I'm going to St. George's, Hanover Square.	Еду сейчас в церковь святого Георгия на Ганновер-сквер.
Your stepmother is going to marry me.	Твоя мачеха выходит за меня замуж.
LIZA [angrily] You're going to let yourself down to marry that low common woman!	Элиза(сердито). Ты унизишься до женитьбы на этой простой, вульгарной бабе?
PICKERING [quietly] He ought to, Eliza. [To Doolittle] Why has she changed her mind?	Пикеринг(мягко). Это его долг, Элиза. (Дулиттлу.) Но почему она изменила свое решение?
DOOLITTLE [sadly] Intimidated, Governor.	Дулиттл(печально). Запугана, хозяин.
Intimidated.	Запугана, как и все мы.
Middle class morality claims its victim.	Буржуазная мораль требует жертв.
Won't you put on your hat, Liza, and come and see me turned off?	Надевай шляпу, Элиза, поедешь посмотришь, как твоего отца окручивать будут.
LIZA.	Элиза.
If the Colonel says I must, I — I'll [almost sobbing] I'll demean myself.	Если полковник находит, что так нужно, я… я… (чуть не со слезами) я пойду на это.
And get insulted for my pains, like enough.	И в награду, вероятно, еще наслушаюсь оскорблений.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Don't be afraid: she never comes to words with anyone now, poor woman! respectability has broke all the spirit out of her.	Можешь не бояться. Она, бедняга, теперь ни с кем уже не лается. Как попала в почтенные, так сразу присмирела.
PICKERING [squeezing Eliza's elbow gently] Be kind to them, Eliza.	Пикеринг(слегка сжимая локоть Элизы). Не огорчайте их, Элиза.
Make the best of it.	Будьте умницей.
LIZA [forcing a little smile for him through her vexation] Oh well, just to show there's no ill feeling.	Элиза(силясь улыбнуться ему, несмотря на свое раздражение). Ну хорошо, я поеду, только чтобы показать, что я не злопамятна.
I'll be back in a moment. [She goes out].	Подожди меня минутку. (Выходит.)
DOOLITTLE [sitting down beside Pickering] I feel uncommon nervous about the ceremony, Colonel.	Дулиттл(усаживаясь рядом с Пикерингом). Что-то я, знаете, робею перед этой церемонией, полковник.
I wish you'd come and see me through it.	Может, вы поедете тоже, чтоб придать мне духу?
PICKERING.	Пикеринг.
But you've been through it before, man.	Но ведь вам это не впервые, друг мой.
You were married to Eliza's mother.	Венчались же вы с матерью Элизы?
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Who told you that, Colonel?	Кто это вам сказал?
PICKERING.	Пикеринг.
Well, nobody told me.	Собственно мне никто не говорил.
But I concluded naturally —	Просто я… естественно было предполагать…
DOOLITTLE.	Дулиттл.
No: that ain't the natural way, Colonel: it's only the middle class way.	Нет, полковник, вовсе это не естественно. Это только так принято у буржуазии.
My way was always the undeserving way.	А я всегда поступал так, как принято у недостойных.
But don't say nothing to Eliza.	Только вы Элизе не говорите.
She don't know: I always had a delicacy about telling her.	Она не знает, я из деликатности никогда не говорил ей.
PICKERING.	Пикеринг.
Quite right.	И правильно делали.
We'll leave it so, if you don't mind.	Если не возражаете, мы просто не будем вспоминать об этом.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
And you'll come to the church, Colonel, and put me through straight?	Ладно, полковник; а теперь вы поедете со мной в церковь и поможете мне благополучно справиться с этим делом.
PICKERING.	Пикеринг.
With pleasure.	С удовольствием.
As far as a bachelor can.	Если только я, как холостяк, могу вам быть полезен.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
May I come, Mr. Doolittle?	А меня вы не приглашаете, мистер Дулиттл?
I should be very sorry to miss your wedding.	Мне бы очень хотелось быть на вашей свадьбе.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
I should indeed be honored by your condescension, ma'am; and my poor old woman would take it as a tremenjous compliment.	Сочту за честь, мэм, если вы нас удостоите. А уж хозяйка моя не будет знать, куда деваться от радости.
She's been very low, thinking of the happy days that are no more.	Она все грустит, бедняга, что кончилось наше счастливое житье.
MRS. HIGGINS [rising] I'll order the carriage and get ready. [The men rise, except Higgins].	Миссис Хиггинс(вставая). Так я велю подавать экипаж, а сама пойду одеваться. Мужчины, кроме Хиггинса, встают.
I shan't be more than fifteen minutes. [As she goes to the door Eliza comes in, hatted and buttoning her gloves]. I'm going to the church to see your father married, Eliza.	Я не задержу вас больше чем на четверть часа. (Идет к двери и на пороге сталкивается с Элизой; та уже в шляпе и застегивает перчатки.) Элиза, я тоже еду в церковь.
You had better come in the brougham with me. Colonel Pickering can go on with the bridegroom.	Вам удобнее ехать со мной, а полковник Пикеринг будет сопровождать жениха.
Mrs. Higgins goes out.	Миссис Хиггинс выходит.
Eliza comes to the middle of the room between the centre window and the ottoman.	Элиза останавливается посреди комнаты, между окнами и тахтой.
Pickering joins her.	Пикеринг подходит к ней.
DOOLITTLE.	Дулиттл.
Bridegroom!	Жених!
What a word!	Вот это слово!
It makes a man realize his position, somehow. [He takes up his hat and goes towards the door].	От него как-то сразу становится ясно, на что идешь. (Берет свой цилиндр и направляется к двери.)
PICKERING.	Пикеринг.
Before I go, Eliza, do forgive him and come back to us.	Ну, Элиза, пока я еще не ушел… простите Хиггинса и обещайте вернуться к нам.
LIZA.	Элиза.
I don't think papa would allow me.	Боюсь, что папа мне не позволит.
Would you, dad?	Правда, папочка?
DOOLITTLE [sad but magnanimous] They played you off very cunning, Eliza, them two sportsmen.	Дулиттл(он опечален, но исполнен великодушия). Они тебя здорово разыграли, Элиза, эти два шутника.
If it had been only one of them, you could have nailed him.	Если бы ты имела дело с одним, уж он бы от тебя не ушел.
But you see, there was two; and one of them chaperoned the other, as you might say. [To Pickering] It was artful of you, Colonel; but I bear no malice: I should have done the same myself.	Но, понимаешь, вся штука в том, что их было двое и один вроде как бы оберегал другого. (Пикерингу.) Хитро придумано, полковник. Но я на вас не в обиде: я бы и сам так сделал.
I been the victim of one woman after another all my life; and I don't grudge you two getting the better of Eliza.	Всю мою жизнь меня тиранили женщины, одна за другой; так что, если вам удалось провести Элизу, — не возражаю.
I shan't interfere.	Я в это дело вмешиваться не буду.
It's time for us to go, Colonel.	Ну, полковник, пора нам ехать.
So long, Henry.	Будьте здоровы, Генри.
See you in St. George's, Eliza. [He goes out].	Элиза, увидимся в церкви. (Выходит.)
PICKERING [coaxing] Do stay with us, Eliza. [He follows Doolittle].	Пикеринг(умильно). Не покидайте нас, Элиза. (Идет вслед за Дулиттлом.)
Eliza goes out on the balcony to avoid being alone with Higgins.	Элиза выходит на балкон, чтобы не оставаться наедине с Хиггинсом.
He rises and joins her there.	Он встает и идет за ней.
She immediately comes back into the room and makes for the door; but he goes along the balcony quickly and gets his back to the door before she reaches it.	Она тотчас же снова входит в комнату и направляется к двери, но он, пробежав по балкону, успевает опередить ее и загораживает ей дверь.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, Eliza, you've had a bit of your own back, as you call it.	Ну, Элиза, вы уже немножко посчитались со мной, как вы выражаетесь.
Have you had enough? and are you going to be reasonable?	Может быть, хватит теперь? Может быть, вы, наконец, образумитесь?
Or do you want any more?	Или вам еще мало?
LIZA.	Элиза.
You want me back only to pick up your slippers and put up with your tempers and fetch and carry for you.	А зачем я вам нужна? Только для того, чтобы подавать вам туфли, и сносить все ваши капризы, и быть у вас на побегушках?
HIGGINS.	Хиггинс.
I haven't said I wanted you back at all.	Я вовсе не говорил, что вы мне нужны.
LIZA.	Элиза.
Oh, indeed.	Ах, вот как?
Then what are we talking about?	В таком случае о чем вообще разговор?
HIGGINS.	Хиггинс.
About you, not about me.	О вас, а не обо мне.
If you come back I shall treat you just as I have always treated you.	Если вы вернетесь на Уимпол-стрит, я буду обращаться с вами так же, как обращался до сих пор.
I can't change my nature; and I don't intend to change my manners.	Я не могу изменить свой характер и не желаю менять свое поведение.
My manners are exactly the same as Colonel Pickering's.	Я веду себя точно так же, как полковник Пикеринг.
LIZA.	Элиза.
That's not true.	Неправда.
He treats a flower girl as if she was a duchess.	Полковник Пикеринг с цветочницей обращается как с герцогиней.
HIGGINS.	Хиггинс.
And I treat a duchess as if she was a flower girl.	А я с герцогиней обращаюсь как с цветочницей.
LIZA.	Элиза.
I see. [She turns away composedly, and sits on the ottoman, facing the window]. The same to everybody.	Понимаю. (Спокойно отворачивается от него и садится на тахту, лицом к окнам.) Со всеми одинаково.
HIGGINS.	Хиггинс.
Just so.	Вот именно.
LIZA.	Элиза.
Like father.	Как мой отец.
HIGGINS [grinning, a little taken down] Without accepting the comparison at all points, Eliza, it's quite true that your father is not a snob, and that he will be quite at home in any station of life to which his eccentric destiny may call him. [Seriously] The great secret, Eliza, is not having bad manners or good manners or any other particular sort of manners, but having the same manner for all human souls: in short, behaving as if you were in Heaven, where there are no third-class carriages, and one soul is as good as another.	Хиггинс(с улыбкой, немного смягчившись). Я не вполне согласен с этим сравнением, Элиза, но все же признаю, что ваш отец далек от снобизма и легко свыкается с любым положением, в которое его может поставить его прихотливая судьба. (Серьезно.) Секрет, Элиза, не в уменье держать себя хорошо или плохо или вообще как бы то ни было, а в уменье держать себя со всеми одинаково. Короче говоря, поступать так, будто ты на небе, где нет пассажиров третьего класса и все бессмертные души равны между собой.
LIZA.	Элиза.
Amen.	Аминь.
You are a born preacher.	Вы прирожденный проповедник.
HIGGINS [irritated] The question is not whether I treat you rudely, but whether you ever heard me treat anyone else better.	Хиггинс(раздраженно). Вопрос не в том, плохо ли я с вами обращаюсь, а в том, видали ли вы, чтобы я с кем-нибудь обращался лучше.
LIZA [with sudden sincerity] I don't care how you treat me.	Элиза(в неожиданном порыве искренности). Мне все равно, как вы со мной обращаетесь.
I don't mind your swearing at me.	Можете ругать меня, пожалуйста.
I don't mind a black eye: I've had one before this.	Можете даже бить: колотушками меня не удивишь.
But [standing up and facing him] I won't be passed over.	Но (встает и подходит к нему вплотную) раздавить я себя не позволю.
HIGGINS.	Хиггинс.
Then get out of my way; for I won't stop for you.	Так уходите с дороги, останавливаться из-за вас я не буду.
You talk about me as if I were a motor bus.	Что вы обо мне так говорите, как будто я автобус?
LIZA.	Элиза.
So you are a motor bus: all bounce and go, and no consideration for anyone.	Вы и есть автобус: прете себе вперед, и ни до кого вам дела нет.
But I can do without you: don't think I can't.	Но я и без вас могу обойтись; вот увидите, что могу.
HIGGINS.	Хиггинс.
I know you can.	Я знаю, что вы можете.
I told you you could.	Я вам сам это говорил.
LIZA [wounded, getting away from him to the other side of the ottoman with her face to the hearth] I know you did, you brute.	Элиза(оскорбленная, отодвигается на другой конец тахты и поворачивается лицом к камину). Я знаю, что вы говорили, бессердечный вы человек.
You wanted to get rid of me.	Вы хотели избавиться от меня.
HIGGINS.	Хиггинс.
Liar.	Врете.
LIZA.	Элиза.
Thank you. [She sits down with dignity].	Спасибо. (С достоинством выпрямляется.)
HIGGINS.	Хиггинс.
You never asked yourself, I suppose, whether I could do without YOU.	Вам, конечно, не пришло в голову спросить себя, могу ли я без вас обойтись?
LIZA [earnestly] Don't you try to get round me.	Элиза(внушительно). Пожалуйста, не старайтесь улестить меня.
You'll HAVE to do without me.	Вам придется без меня обойтись.
HIGGINS [arrogant] I can do without anybody.	Хиггинс(надменно). И обойдусь. Мне никто не нужен.
I have my own soul: my own spark of divine fire.	У меня есть моя собственная душа, моя собственная искра божественного огня.
But [with sudden humility] I shall miss you, Eliza. [He sits down near her on the ottoman]. I have learnt something from your idiotic notions: I confess that humbly and gratefully.	Но (с неожиданным смирением) мне вас будет недоставать, Элиза. (Садится на тахту рядом с ней.) Ваши идиотские представления о вещах меня все-таки кое-чему научили, я признаю это и даже благодарен вам.
And I have grown accustomed to your voice and appearance.	Потом я как-то привык к вашему виду, к вашему голосу.
I like them, rather.	Они мне даже нравятся.
LIZA.	Элиза.
Well, you have both of them on your gramophone and in your book of photographs.	Что ж, у вас есть мои фотографии и граммофонные записи.
When you feel lonely without me, you can turn the machine on. It's got no feelings to hurt.	Когда соскучитесь обо мне, можете завести граммофон, — по крайней мере без риска оскорбить чьи-нибудь чувства.
HIGGINS.	Хиггинс.
I can't turn your soul on.	В граммофоне я не услышу вашей души.
Leave me those feelings; and you can take away the voice and the face.	Оставьте мне вашу душу, а лицо и голос можете взять с собой.
They are not you.	Они — не вы.
LIZA.	Элиза.
Oh, you ARE a devil.	О, вы настоящий дьявол!
You can twist the heart in a girl as easy as some could twist her arms to hurt her.	Вы умеете ухватить человека за самое сердце, как другой хватает за горло, чтобы придушить.
Mrs. Pearce warned me.	Миссис Пирс предупреждала меня.
Time and again she has wanted to leave you; and you always got round her at the last minute.	Сколько раз она собиралась уйти от вас, и всегда в последнюю минуту вам удавалось ее улестить.
And you don't care a bit for her.	А ведь она вас ни капельки не интересует.
And you don't care a bit for me.	Точно так же, как не интересую вас я.
HIGGINS.	Хиггинс.
I care for life, for humanity; and you are a part of it that has come my way and been built into my house.	Меня интересует жизнь, люди, а вы — кусок этой жизни, который попался мне на пути и в который я вложил частицу самого себя.
What more can you or anyone ask?	Чего еще вы можете требовать?
LIZA.	Элиза.
I won't care for anybody that doesn't care for me.	Тот, кого я не интересую, никогда не будет интересовать меня.
HIGGINS.	Хиггинс.
Commercial principles, Eliza.	Ну, это торгашеский принцип, Элиза.
Like [reproducing her Covent Garden pronunciation with professional exactness] s'yollin voylets [selling violets], isn't it?	Все равно что (с профессиональной точностью воспроизводит ее ковент-гарденский акцент) фиялочки прыдавать.
LIZA.	Элиза.
Don't sneer at me.	Не кривляйтесь, пожалуйста.
It's mean to sneer at me.	Как вам не стыдно передо мной кривляться?
HIGGINS.	Хиггинс.
I have never sneered in my life.	Я в своей жизни никогда не кривлялся.
Sneering doesn't become either the human face or the human soul.	Кривлянье не идет ни человеческому лицу, ни человеческой душе.
I am expressing my righteous contempt for Commercialism.	Я просто выражаю свою справедливую ненависть к торгашеству.
I don't and won't trade in affection.	Для меня чувства никогда не были и не будут предметом сделки.
You call me a brute because you couldn't buy a claim on me by fetching my slippers and finding my spectacles.	Вы меня назвали бессердечным, потому что, подавая мне туфли и отыскивая мои очки, вы думали купить этим право на меня, — и ошиблись.
You were a fool: I think a woman fetching a man's slippers is a disgusting sight: did I ever fetch YOUR slippers?	Глупая вы, глупая! По-моему, женщина, которая подает мужчине туфли, — это просто отвратительное зрелище. Подавал я вам когда-нибудь туфли?
I think a good deal more of you for throwing them in my face.	Вы гораздо больше выиграли в моих глазах, когда запустили в меня этими самыми туфлями.
No use slaving for me and then saying you want to be cared for: who cares for a slave?	Вы рабски прислуживаете мне, а потом жалуетесь, что я вами не интересуюсь: кто ж станет интересоваться рабом?
If you come back, come back for the sake of good fellowship; for you'll get nothing else.	Хотите вернуться ради добрых человеческих отношений — возвращайтесь, но другого не ждите ничего.
You've had a thousand times as much out of me as I have out of you; and if you dare to set up your little dog's tricks of fetching and carrying slippers against my creation of a Duchess Eliza, I'll slam the door in your silly face.	Вы и так получили от меня в тысячу раз больше, чем я от вас; а если вы осмелитесь сравнивать ваши собачьи поноски с сотворением герцогини Элизы, я просто захлопну дверь перед вашим глупым носом.
LIZA.	Элиза.
What did you do it for if you didn't care for me?	А зачем же вы делали из меня герцогиню, если я вас не интересую?
HIGGINS [heartily] Why, because it was my job.	Хиггинс(простодушно). Как зачем? Это ведь моя работа.
LIZA.	Элиза.
You never thought of the trouble it would make for me.	Вы даже не подумали о том, сколько беспокойства вы причиняете мне.
HIGGINS.	Хиггинс.
Would the world ever have been made if its maker had been afraid of making trouble?	Мир не был бы сотворен, если б его творец думал, как бы не причинить кому-нибудь беспокойства.
Making life means making trouble.	Творить жизнь — и значит творить беспокойство.
There's only one way of escaping trouble; and that's killing things.	Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.
Cowards, you notice, are always shrieking to have troublesome people killed.	Вы замечаете, что трус всегда радуется, когда убивают беспокойных людей?
LIZA.	Элиза.
I'm no preacher: I don't notice things like that.	Я не проповедник, и я ничего такого не замечаю.
I notice that you don't notice me.	Я замечаю только одно: что вы не замечаете меня.
HIGGINS [jumping up and walking about intolerantly] Eliza: you're an idiot.	Хиггинс(вскакивая и принимаясь гневно шагать по комнате). Элиза, вы идиотка.
I waste the treasures of my Miltonic mind by spreading them before you.	Я зря трачу сокровища моего мильтоновского духа, выкладывая их перед вами.
Once for all, understand that I go my way and do my work without caring twopence what happens to either of us.	Поймите раз навсегда: я иду своим путем и делаю свое дело, и при этом мне в высокой степени наплевать на то, что может произойти с любым из нас.
I am not intimidated, like your father and your stepmother.	Я не запуган, как ваш отец и ваша мачеха.
So you can come back or go to the devil: which you please.	А потому выбирайте сами: хотите — возвращайтесь, не хотите — идите ко всем чертям.
LIZA.	Элиза.
What am I to come back for?	Ради чего мне возвращаться?
HIGGINS [bouncing up on his knees on the ottoman and leaning over it to her] For the fun of it.	Хиггинс(становится на тахте на колени и наклоняется к Элизе). Единственно ради собственного удовольствия.
That's why I took you on.	Так же, как и я затеял всю эту свою возню с вами ради собственного удовольствия.
LIZA [with averted face] And you may throw me out tomorrow if I don't do everything you want me to?	Элиза(не глядя на него). А завтра, если я не буду делать все, что вам нравится, вы меня выкинете на улицу?
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes; and you may walk out tomorrow if I don't do everything YOU want me to.	Да, а если я не буду делать все, что вам нравится, вы от меня уйдете.
LIZA.	Элиза.
And live with my stepmother?	И буду жить с мачехой?
HIGGINS.	Хиггинс.
Yes, or sell flowers.	Да, или продавать цветы.
LIZA.	Элиза.
Oh! if I only COULD go back to my flower basket!	Ах, если б я только могла взяться опять за свою корзинку с цветами!
I should be independent of both you and father and all the world!	Я бы не зависела ни от вас, ни от отца, ни от кого на свете!
Why did you take my independence from me?	Зачем вы отняли у меня мою независимость?
Why did I give it up?	Зачем я согласилась на это!
I'm a slave now, for all my fine clothes.	Теперь я только жалкая раба, несмотря на все мои наряды.
HIGGINS.	Хиггинс.
Not a bit.	Ничего подобного.
I'll adopt you as my daughter and settle money on you if you like.	Хотите, я удочерю вас или положу на ваше имя деньги.
Or would you rather marry Pickering?	А может быть, вы хотите выйти замуж за Пикеринга?
LIZA [looking fiercely round at him] I wouldn't marry YOU if you asked me; and you're nearer my age than what he is.	Элиза(с яростью поворачивается к нему). Я даже за вас не пошла бы замуж, если б вы меня попросили; а уж вы мне по возрасту больше подходите, как он.
HIGGINS [gently] Than he is: not "than what he is."	Хиггинс(терпеливо). Больше, чем он, а не больше как он.
LIZA [losing her temper and rising] I'll talk as I like.	Элиза(вскакивает, окончательно выйдя из себя). Буду говорить так, как мне нравится.
You're not my teacher now.	Вы мне больше не учитель.
HIGGINS [reflectively] I don't suppose Pickering would, though.	Хиггинс(задумчиво). Хотя Пикеринг едва ли согласится.
He's as confirmed an old bachelor as I am.	Он такой же закоренелый холостяк, как и я.
LIZA.	Элиза.
That's not what I want; and don't you think it.	Очень мне это нужно! Вы и не воображайте.
I've always had chaps enough wanting me that way.	Если я захочу выйти замуж, охотники всегда найдутся.
Freddy Hill writes to me twice and three times a day, sheets and sheets.	Вон Фредди Эйнсфорд Хилл пишет мне по три письма в день, страниц на десять каждое.
HIGGINS [disagreeably surprised] Damn his impudence! [He recoils and finds himself sitting on his heels].	Хиггинс(неприятно пораженный). Вот нахал мальчишка! (Он наклоняется назад и, потеряв равновесие, садится на пятки.)
LIZA.	Элиза.
He has a right to if he likes, poor lad. And he does love me.	Он имеет полное право писать мне, раз ему хочется. Он так меня любит, бедный мальчик.
HIGGINS [getting off the ottoman] You have no right to encourage him.	Хиггинс(слезая с тахты). Но вы не имеете права поощрять его.
LIZA.	Элиза.
Every girl has a right to be loved.	Каждая девушка имеет право на то, чтоб ее любили.
HIGGINS.	Хиггинс.
What!	Кто?
By fools like that?	Такие дураки?
LIZA.	Элиза.
Freddy's not a fool.	Фредди вовсе не дурак.
And if he's weak and poor and wants me, may be he'd make me happier than my betters that bully me and don't want me.	А если он слабенький и бедный и я нужна ему, наверно я с ним буду счастливее, чем с теми, кто лучше меня и кому я не нужна.
HIGGINS.	Хиггинс.
Can he MAKE anything of you?	Да, но сумеет ли он из вас что-нибудь сделать?
That's the point.	Вот в чем вопрос.
LIZA.	Элиза.
Perhaps I could make something of him.	Может быть, я из него сумею что-нибудь сделать.
But I never thought of us making anything of one another; and you never think of anything else.	Но я вообще никогда не думаю о таких вещах; это вы только о них и думаете.
I only want to be natural.	Я хочу быть такой, как я есть.
HIGGINS.	Хиггинс.
In short, you want me to be as infatuated about you as Freddy?	Короче, вы хотите, чтобы я таял перед вами, как тает Фредди?
Is that it?	Да?
LIZA.	Элиза.
No I don't.	Глупости.
That's not the sort of feeling I want from you.	Совсем не такое чувство мне от вас нужно.
And don't you be too sure of yourself or of me.	Но вы напрасно так уж уверены в себе и во мне.
I could have been a bad girl if I'd liked.	Я могла бы быть очень нехорошей, если б захотела.
I've seen more of some things than you, for all your learning.	Я в жизни видела много такого, о чем вы и понятия не имеете, несмотря на всю вашу ученость.
Girls like me can drag gentlemen down to make love to them easy enough.	Девушке вроде меня ничего не стоит завлечь джентльмена так, чтоб он в нее влюбился.
And they wish each other dead the next minute.	Только от такой любви назавтра смотреть друг на друга тошно.
HIGGINS.	Хиггинс.
Of course they do.	Конечно тошно.
Then what in thunder are we quarrelling about?	Но из-за чего же мы тогда ссоримся, черт подери?
LIZA [much troubled] I want a little kindness.	Элиза(взволнованно). Мне хочется ласкового слова, внимания.
I know I'm a common ignorant girl, and you a book-learned gentleman; but I'm not dirt under your feet.	Я знаю, я простая, темная девушка, а вы джентльмен и ученый; но все-таки я ведь человек, а не пустое место.
What I done [correcting herself] what I did was not for the dresses and the taxis: I did it because we were pleasant together and I come — came — to care for you; not to want you to make love to me, and not forgetting the difference between us, but more friendly like.	Если я чего делала (спешит поправиться), если я что-нибудь делала, так это не за платье и не за такси; я делала это потому, что нам было хорошо вместе, и я… я… ну, немножко привязалась к вам; не так, чтобы завлекать вас или забыть, кто вы и кто я, но просто по-дружески.
HIGGINS.	Хиггинс.
Well, of course.	Ну да, конечно.
That's just how I feel.	И я то же самое чувствую.
And how Pickering feels.	И Пикеринг тоже.
Eliza: you're a fool.	Элиза, вы дура.
LIZA.	Элиза.
That's not a proper answer to give me [she sinks on the chair at the writing-table in tears].	Это не ответ. (Садится в кресло у письменного стола, на глазах у нее слезы.)
HIGGINS.	Хиггинс.
It's all you'll get until you stop being a common idiot.	Другого не ждите, пока не перестанете валять дурака.
If you're going to be a lady, you'll have to give up feeling neglected if the men you know don't spend half their time snivelling over you and the other half giving you black eyes.	Если вы желаете стать леди, вам прежде всего нужно отделаться от представления, что все мужчины, которых вы знаете, должны всю свою жизнь либо вздыхать у ваших ног, либо угощать вас колотушками, — а если этого нет, вы чувствуете себя обиженной.
If you can't stand the coldness of my sort of life, and the strain of it, go back to the gutter.	Если такая жизнь, какой живу я, — деятельная и свободная от страстей, — вам не по душе, возвращайтесь в свою канаву.
Work til you are more a brute than a human being; and then cuddle and squabble and drink til you fall asleep.	Трудитесь, пока не потеряете облик человеческий, а потом свернитесь клубочком, поворчите немного, выпейте виски и засните.
Oh, it's a fine life, the life of the gutter.	Ах, приятная жизнь в канаве!
It's real: it's warm: it's violent: you can feel it through the thickest skin: you can taste it and smell it without any training or any work.	Вещественная, теплая, крепкая, даже самую толстую кожу прошибает! Чтобы чувствовать ее запах и цвет, не нужно ни знаний, ни усилий.
Not like Science and Literature and Classical Music and Philosophy and Art.	Не то, что наука, или литература, или классическая музыка, или философия, или искусство.
You find me cold, unfeeling, selfish, don't you?	По-вашему, я эгоист, ледышка, человек без сердца?
Very well: be off with you to the sort of people you like.	Вот и чудесно: ступайте к тем, которые вам нравятся.
Marry some sentimental hog or other with lots of money, and a thick pair of lips to kiss you with and a thick pair of boots to kick you with.	Выберите себе в мужья какого-нибудь чувствительного борова с тугим кошельком, который будет целовать вас толстыми губами и дубасить толстой палкой.
If you can't appreciate what you've got, you'd better get what you can appreciate.	Не умеете ценить то, что у вас есть, так пусть у вас будет то, что вы цените.
LIZA [desperate] Oh, you are a cruel tyrant.	Элиза(в отчаянии). Жестокий вы, злой человек.
I can't talk to you: you turn everything against me: I'm always in the wrong.	Я не могу с вами разговаривать: вы все поворачиваете против меня, я всегда выхожу неправа.
But you know very well all the time that you're nothing but a bully.	Но ведь вы сами отлично знаете, что вы просто мучитель и больше ничего.
You know I can't go back to the gutter, as you call it, and that I have no real friends in the world but you and the Colonel.	Вы знаете, что я не могу, как вы говорите, вернуться в канаву и что у меня в сущности никого на свете нет, кроме вас и полковника.
You know well I couldn't bear to live with a low common man after you two; and it's wicked and cruel of you to insult me by pretending I could.	Вы знаете, что после вас мне тяжело будет ужиться с простыми, вульгарными людьми; и это очень нехорошо с вашей стороны — говорить, будто я могу выйти замуж за такого.
You think I must go back to Wimpole Street because I have nowhere else to go but father's.	Вы думаете, что мне придется вернуться на Уимпол-стрит, потому что к отцу я не хочу, а больше мне некуда пойти.
But don't you be too sure that you have me under your feet to be trampled on and talked down.	Вам кажется, что я уже лежу на земле и остается только наступить на меня и растоптать. Но погодите радоваться.
I'll marry Freddy, I will, as soon as he's able to support me.	Я выйду замуж за Фредди — вот что я сделаю, — как только у него будет достаточно денег, чтобы жениться.
HIGGINS [sitting down beside her] Rubbish! you shall marry an ambassador.	Хиггинс(усаживаясь рядом с ней). Вздор! Вы выйдете замуж за иностранного посла.
You shall marry the Governor-General of India or the Lord-Lieutenant of Ireland, or somebody who wants a deputy-queen.	Вы выйдете за генерал-губернатора Индии, или за ирландского лорда-наместника, или за какого-нибудь принца, которому нужна королева-регентша.
I'm not going to have my masterpiece thrown away on Freddy.	Я не допущу, чтобы мой шедевр достался какому-то Фредди.
LIZA.	Элиза.
You think I like you to say that. But I haven't forgot what you said a minute ago; and I won't be coaxed round as if I was a baby or a puppy.	Вы хотите сказать мне приятное, но я не забыла того, что вы говорили две минуты тому назад; я не ребенок и не щенок, и меня нельзя купить кусочком сахара.
If I can't have kindness, I'll have independence.	Если уж мне отказывают в ласковом слове, я по крайней мере сохраню независимость!
HIGGINS.	Хиггинс.
Independence?	Независимость!
That's middle class blasphemy.	Это кощунственная выдумка буржуазии.
We are all dependent on one another, every soul of us on earth.	Мы все зависим друг от друга, все живые люди.
LIZA [rising determinedly] I'll let you see whether I'm dependent on you.	Элиза(решительно вставая). А вот увидите, завишу я от вас или нет!
If you can preach, I can teach.	Если вы годитесь в проповедники, то я гожусь в учительницы.
I'll go and be a teacher.	Буду давать уроки.
HIGGINS.	Хиггинс.
What'll you teach, in heaven's name?	Какие же это вы будете давать уроки?
LIZA.	Элиза.
What you taught me.	Такие, какие вы давали мне.
I'll teach phonetics.	Уроки фонетики.
HIGGINS.	Хиггинс.
Ha! Ha! Ha!	Ха-ха-ха!
LIZA.	Элиза.
I'll offer myself as an assistant to Professor Nepean.	Пойду в ассистентки к профессору Непину.
HIGGINS [rising in a fury] What!	Хиггинс(вскакивая в неистовстве). Что-о?
That impostor! that humbug! that toadying ignoramus!	К этому шарлатану? К этому старому дураку? К этому невежде и подхалиму?
Teach him my methods! my discoveries!	Выдать ему мои методы, мои открытия!
You take one step in his direction and I'll wring your neck. [He lays hands on her]. Do you hear?	Посмейте только шаг ступить, я вам шею сверну. (Хватает ее за плечи.) Слышите?
LIZA [defiantly non-resistant] Wring away.	Элиза(демонстративно не пытаясь сопротивляться). Можете.
What do I care?	Мне все равно.
I knew you'd strike me some day. [He lets her go, stamping with rage at having forgotten himself, and recoils so hastily that he stumbles back into his seat on the ottoman].	Я так и знала, что рано или поздно вы меня начнете бить. Он выпускает ее, взбешенный собственной несдержанностью, и так стремительно отступает назад, что, споткнувшись, падает с размаху на свое прежнее место на тахте.
Aha!	Ага!
Now I know how to deal with you.	Теперь я знаю, как с вами обращаться!
What a fool I was not to think of it before!	Какая же я была дура, что не догадалась раньше.
You can't take away the knowledge you gave me.	Тех знаний, которые я от вас получила, вам уже не отнять обратно.
You said I had a finer ear than you.	Вы сами говорили, что слух у меня тоньше, чем у вас.
And I can be civil and kind to people, which is more than you can.	И кроме того, я умею быть с людьми вежливой и приятной, чего вы не умеете.
Aha!	Ага!
That's done you, Henry Higgins, it has.	Теперь вы попались, Генри Хиггинс, теперь вы попались!
Now I don't care that [snapping her fingers] for your bullying and your big talk. I'll advertize it in the papers that your duchess is only a flower girl that you taught, and that she'll teach anybody to be a duchess just the same in six months for a thousand guineas.	Теперь все ваши насмешки и все ваши умные слова для меня вот чего стоят! (Прищелкивает пальцами.) Я дам объявление в газеты, что ваша герцогиня — это девчонка-цветочница, которой вы давали уроки, и что под ее руководством каждая может стать герцогиней — курс шесть месяцев, плата тысяча гиней!
Oh, when I think of myself crawling under your feet and being trampled on and called names, when all the time I had only to lift up my finger to be as good as you, I could just kick myself.	Боже мой, когда я только подумаю, как я пресмыкалась перед вами, а вы топтали меня, и ругали, и мучили, — и все это время мне стоило только пальцем шевельнуть, чтоб сбить с вас спесь, — я бы, кажется, задушила себя.
HIGGINS [wondering at her] You damned impudent slut, you!	Хиггинс(глядя на нее с изумлением). Ах вы дерзкая, нахальная девчонка!
But it's better than snivelling; better than fetching slippers and finding spectacles, isn't it? [Rising] By George, Eliza, I said I'd make a woman of you; and I have.	Но это ничего, это хорошо, гораздо лучше, чем хныкать или подавать туфли и отыскивать очки, верно? (Вставая.) Черт подери, Элиза, я ведь сказал, что я из вас сделаю женщину, — и я сдержал слово.
I like you like this.	Вы мне нравитесь такая.
LIZA.	Элиза.
Yes: you turn round and make up to me now that I'm not afraid of you, and can do without you.	Да, да, теперь вы будете хитрить и подлизываться, когда увидели, что я вас не боюсь и могу без вас обойтись.
HIGGINS.	Хиггинс.
Of course I do, you little fool.	Конечно, несносная вы дурочка.
Five minutes ago you were like a millstone round my neck.	Пять минут тому назад вы были жерновом у меня на шее.
Now you're a tower of strength: a consort battleship.	Теперь вы — крепостная башня, броненосец-консорт.
You and I and Pickering will be three old bachelors together instead of only two men and a silly girl.	Вы, я и Пикеринг… мы теперь будем не просто двое мужчин и одна глупая девушка, а три дружных старых холостяка.
Mrs. Higgins returns, dressed for the wedding.	Возвращается миссис Хиггинс, уже одетая для выезда.
Eliza instantly becomes cool and elegant.	Элиза тотчас же замыкается в светскую холодность.
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
The carriage is waiting, Eliza.	Элиза, экипаж подан.
Are you ready?	Вы готовы?
LIZA.	Элиза.
Quite.	Вполне.
Is the Professor coming?	А профессор не едет?
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
Certainly not.	Конечно, нет.
He can't behave himself in church.	Он не умеет вести себя в церкви.
He makes remarks out loud all the time on the clergyman's pronunciation.	Он все время громко критикует произношение священника.
LIZA.	Элиза.
Then I shall not see you again, Professor.	Значит, мы больше не увидимся, профессор.
Good bye. [She goes to the door].	Всего хорошего. (Идет к двери.)
MRS. HIGGINS [coming to Higgins] Good-bye, dear.	Миссис Хиггинс(подходя к Хиггинсу). До свидания.
HIGGINS.	Хиггинс.
Good-bye, mother. [He is about to kiss her, when he recollects something]. Oh, by the way, Eliza, order a ham and a Stilton cheese, will you?	До свидания, мама. (Хочет поцеловать ее, но вдруг спохватывается.) Да, кстати, Элиза, на обратном пути закажите копченый окорок и головку стилтоновского сыру.
And buy me a pair of reindeer gloves, number eights, and a tie to match that new suit of mine, at Eale & Binman's.	Потом зайдите к Илу и Бинмэну и купите мне пару замшевых перчаток восьмой номер и галстук к моему новому костюму.
You can choose the color. [His cheerful, careless, vigorous voice shows that he is incorrigible].	Цвет выберите по своему вкусу. (Его веселый, беспечный тон показывает ясно, что он неисправим.)
LIZA [disdainfully] Buy them yourself. [She sweeps out].	Элиза(презрительно). Можете купить сами. (Выплывает из комнаты.)
MRS. HIGGINS.	Миссис Хиггинс.
I'm afraid you've spoiled that girl, Henry.	Боюсь, что вы избаловали девушку, Генри.
But never mind, dear: I'll buy you the tie and gloves.	Но ты не огорчайся, милый, я куплю тебе галстук и перчатки.
HIGGINS [sunnily] Oh, don't bother.	Хиггинс(сияя). Нет, нет, не беспокойся.
She'll buy em all right enough.	Она все купит, как я сказал.
Good-bye.	До свидания.
They kiss.	Целуется с матерью.
Mrs. Higgins runs out.	Миссис Хиггинс быстро выходит.
Higgins, left alone, rattles his cash in his pocket; chuckles; and disports himself in a highly self-satisfied manner. _____	Хиггинс, оставшись один, звенит мелочью в кармане, посмеиваясь с лукавым видом; совершенно очевидно, что он вполне доволен собой.
The rest of the story need not be shown in action, and indeed, would hardly need telling if our imaginations were not so enfeebled by their lazy dependence on the ready-makes and reach-me-downs of the ragshop in which Romance keeps its stock of "happy endings" to misfit all stories.	Дальнейшие события показывать на сцене незачем, да, по правде говоря, незачем было бы и рассказывать о них, если бы не разленилось наше воображение; оно слишком привыкло полагаться на шаблоны и заготовки из лавки старьевщика, где Романтика держит про запас счастливые развязки, чтобы кстати и некстати приставлять их ко всем произведениям подряд.
Now, the history of Eliza Doolittle, though called a romance because of the transfiguration it records seems exceedingly improbable, is common enough. Such transfigurations have been achieved by hundreds of resolutely ambitious young women since Nell Gwynne set them the example by playing queens and fascinating kings in the theatre in which she began by selling oranges.	Итак, история Элизы Дулиттл, хотя и названа романом из-за того, что описываемое преображение кажется со стороны невероятным и неправдоподобным, на самом деле достаточно распространена…
Nevertheless, people in all directions have assumed, for no other reason than that she became the heroine of a romance, that she must have married the hero of it.	Тем не менее самые разные люди полагают, что раз Элиза героиня романа — изволь выходить замуж за героя.
This is unbearable, not only because her little drama, if acted on such a thoughtless assumption, must be spoiled, but because the true sequel is patent to anyone with a sense of human nature in general, and of feminine instinct in particular.	Это невыносимо. Прежде всего, ее скромная драма будет испорчена, если играть пьесу, исходя из столь несообразного предположения, а кроме того, реальное продолжение очевидно всякому, кто хоть немного разбирается в человеческой природе вообще и в природе женской интуиции в частности.
Eliza, in telling Higgins she would not marry him if he asked her, was not coquetting: she was announcing a well-considered decision. When a bachelor interests, and dominates, and teaches, and becomes important to a spinster, as Higgins with Eliza, she always, if she has character enough to be capable of it, considers very seriously indeed whether she will play for becoming that bachelor's wife, especially if he is so little interested in marriage that a determined and devoted woman might capture him if she set herself resolutely to do it. Her decision will depend a good deal on whether she is really free to choose; and that, again, will depend on her age and income. If she is at the end of her youth, and has no security for her livelihood, she will marry him because she must marry anybody who will provide for her. But at Eliza's age a good-looking girl does not feel that pressure; she feels free to pick and choose. She is therefore guided by her instinct in the matter.	Элиза, объявляя Хиггинсу, что не пошла бы за него замуж, если б даже он ее просил, отнюдь не кокетничала, она сообщала ему глубоко продуманное решение. …Красивая девушка в возрасте Элизы… свободна в своем выборе и может проявлять разборчивость. И тут она руководствуется интуицией.
Eliza's instinct tells her not to marry Higgins.	Интуиция ей подсказывает не выходить за Хиггинса.
It does not tell her to give him up.	Но она не велит ей отказаться от него совсем.
It is not in the slightest doubt as to his remaining one of the strongest personal interests in her life.	Нет никаких сомнений: на всю жизнь он останется одним из сильнейших ее увлечений.
It would be very sorely strained if there was another woman likely to supplant her with him.	Чувство это жестоко пострадало бы, если бы другая женщина заняла ее место.
But as she feels sure of him on that last point, she has no doubt at all as to her course, and would not have any, even if the difference of twenty years in age, which seems so great to youth, did not exist between them.	Но поскольку в этом отношении она в нем уверена, то и не сомневается в правильности избранной ею линии поведения и не сомневалась бы, даже если бы между ними не было разницы в двадцать лет, — разницы, которая так велика с точки зрения юности.
As our own instincts are not appealed to by her conclusion, let us see whether we cannot discover some reason in it.	Коль скоро ее решение к нашей интуиции не взывает, давайте попробуем обосновать его с точки зрения разума.
When Higgins excused his indifference to young women on the ground that they had an irresistible rival in his mother, he gave the clue to his inveterate old-bachelordom.	Когда Хиггинс объясняет свое равнодушие к молодым женщинам тем, что они имеют сильнейшую соперницу в лице его матери, он дает ключ к своей холостяцкой закоренелости.
The case is uncommon only to the extent that remarkable mothers are uncommon.	Случай этот можно считать редким только в том смысле, что замечательные матери попадаются редко.
If an imaginative boy has a sufficiently rich mother who has intelligence, personal grace, dignity of character without harshness, and a cultivated sense of the best art of her time to enable her to make her house beautiful, she sets a standard for him against which very few women can struggle, besides effecting for him a disengagement of his affections, his sense of beauty, and his idealism from his specifically sexual impulses.	Если у впечатлительного мальчика мать достаточно богата, наделена умом, изящной внешностью, строгим, но не суровым характером, тонким вкусом и умением из современного искусства извлечь лучшее, то он возьмет ее за образец, с которым мало кто из женщин сможет потягаться; к тому же она освобождает его привязанности, чувство красоты и идеализм от специфических сексуальных импульсов.
This makes him a standing puzzle to the huge number of uncultivated people who have been brought up in tasteless homes by commonplace or disagreeable parents, and to whom, consequently, literature, painting, sculpture, music, and affectionate personal relations come as modes of sex if they come at all. The word passion means nothing else to them; and that Higgins could have a passion for phonetics and idealize his mother instead of Eliza, would seem to them absurd and unnatural. Nevertheless, when we look round and see that hardly anyone is too ugly or disagreeable to find a wife or a husband if he or she wants one, whilst many old maids and bachelors are above the average in quality and culture, we cannot help suspecting that the disentanglement of sex from the associations with which it is so commonly confused, a disentanglement which persons of genius achieve by sheer intellectual analysis, is sometimes produced or aided by parental fascination.	Все это делает его ходячей загадкой для большинства людей с неразвитым вкусом… Нам трудно не заподозрить, что отделение секса от других человеческих связей, достигаемое людьми талантливыми путем чисто интеллектуального анализа, иногда осуществляется под воздействием родительского обаяния или же стимулируется им.
Now, though Eliza was incapable of thus explaining to herself Higgins's formidable powers of resistance to the charm that prostrated Freddy at the first glance, she was instinctively aware that she could never obtain a complete grip of him, or come between him and his mother (the first necessity of the married woman). To put it shortly, she knew that for some mysterious reason he had not the makings of a married man in him, according to her conception of a husband as one to whom she would be his nearest and fondest and warmest interest.	Так вот, хотя Элиза и не могла таким образом объяснить себе хиггинсовские могучие силы противостояния ее чарам, которые повергли Фредди ниц с первого взгляда, она инстинктивно почувствовала, что никогда ей не завладеть Хиггинсом целиком… Короче говоря, она догадалась, что по какой-то необъяснимой причине он не подходит для роли мужа, то есть мужчины, для которого, соответственно ее представлению о муже, она стала бы объектом ближайшего, нежнейшего и самого горячего интереса.
Even had there been no mother-rival, she would still have refused to accept an interest in herself that was secondary to philosophic interests.	Даже при отсутствии соперницы-матери Элиза все равно не пожелала бы удовольствоваться таким интересом к себе, который стоял бы на втором месте после философских интересов.
Had Mrs. Higgins died, there would still have been Milton and the Universal Alphabet.	Даже если бы миссис Хиггинс умерла, остался бы Мильтон и Универсальный алфавит.
Landor's remark that to those who have the greatest power of loving, love is a secondary affair, would not have recommended Landor to Eliza.	Высказывание Лэндора в том смысле, что любовь для тех, кто наделен сильнейшей способностью любить, играет второстепенную роль, не расположило бы к нему Элизу.
Put that along with her resentment of Higgins's domineering superiority, and her mistrust of his coaxing cleverness in getting round her and evading her wrath when he had gone too far with his impetuous bullying, and you will see that Eliza's instinct had good grounds for warning her not to marry her Pygmalion. And now, whom did Eliza marry? For if Higgins was a predestinate old bachelor, she was most certainly not a predestinate old maid. Well, that can be told very shortly to those who have not guessed it from the indications she has herself given them. Almost immediately after Eliza is stung into proclaiming her considered determination not to marry Higgins, she mentions the fact that young Mr. Frederick Eynsford Hill is pouring out his love for her daily through the post. Now Freddy is young, practically twenty years younger than Higgins: he is a gentleman (or, as Eliza would qualify him, a toff), and speaks like one; he is nicely dressed, is treated by the Colonel as an equal, loves her unaffectedly, and is not her master, nor ever likely to dominate her in spite of his advantage of social standing. Eliza has no use for the foolish romantic tradition that all women love to be mastered, if not actually bullied and beaten. "When you go to women," says Nietzsche, "take your whip with you." Sensible despots have never confined that precaution to women: they have taken their whips with them when they have dealt with men, and been slavishly idealized by the men over whom they have flourished the whip much more than by women. No doubt there are slavish women as well as slavish men; and women, like men, admire those that are stronger than themselves. But to admire a strong person and to live under that strong person's thumb are two different things. The weak may not be admired and hero-worshipped; but they are by no means disliked or shunned; and they never seem to have the least difficulty in marrying people who are too good for them. They may fail in emergencies; but life is not one long emergency: it is mostly a string of situations for which no exceptional strength is needed, and with which even rather weak people can cope if they have a stronger partner to help them out.	Добавьте сюда возмущение, с каким она относилась к высокомерному деспотизму Хиггинса, и как не доверяла его хитрой вкрадчивости, когда он старался обвести ее вокруг пальца и избежать ее гнева в тех случаях, когда обращался с нею чересчур запальчиво и грубо, — и вы увидите, что чутье Элизы с полным основанием предостерегало ее от брака с Пигмалионом.
Accordingly, it is a truth everywhere in evidence that strong people, masculine or feminine, not only do not marry stronger people, but do not show any preference for them in selecting their friends.	…Все вокруг свидетельствует о том, что люди сильные (неважно, мужского или женского пола) не только не вступают в брак с еще более сильными, но даже не отдают им предпочтения, когда подбирают себе друзей.
When a lion meets another with a louder roar "the first lion thinks the last a bore."	Когда один лев встречает другого, у которого еще более громкий рык, он относит его к разряду зануд.
The man or woman who feels strong enough for two, seeks for every other quality in a partner than strength.	Мужчина или женщина, которые чувствуют в себе силы на двоих, ищут в партнере чего угодно, только не силы.
The converse is also true.	Обратное положение вещей тоже верно.
Weak people want to marry strong people who do not frighten them too much; and this often leads them to make the mistake we describe metaphorically as "biting off more than they can chew."	Люди слабые любят вступать в брак с сильными, лишь бы те не очень их пугали, и, таким образом, часто совершают ошибку, которую метафорически мы определяем как «орешек не по зубам».
They want too much for too little; and when the bargain is unreasonable beyond all bearing, the union becomes impossible: it ends in the weaker party being either discarded or borne as a cross, which is worse.	Они хотят слишком многого в обмен на слишком малое, и когда сделка становится неравноценной до бессмысленности, союз распадается: слабейшего партнера либо отвергают, либо волочат за собой как тяжелый крест, что еще хуже.
People who are not only weak, but silly or obtuse as well, are often in these difficulties.	В таких нелегких обстоятельствах обычно оказываются люди не просто слабые, но к тому же еще глупые или тупые.
This being the state of human affairs, what is Eliza fairly sure to do when she is placed between Freddy and Higgins?	Ну, а раз с человеческими отношениями дело обстоит таким образом, как же поступит Элиза, очутившись между Фредди и Хиггинсом?
Will she look forward to a lifetime of fetching Higgins's slippers or to a lifetime of Freddy fetching hers?	Изберет ли себе уделом всю жизнь подавать домашние туфли Хиггинсу, или предпочтет, чтобы всю жизнь ей подавал туфли Фредди?
There can be no doubt about the answer.	Ответ не вызывает сомнений.
Unless Freddy is biologically repulsive to her, and Higgins biologically attractive to a degree that overwhelms all her other instincts, she will, if she marries either of them, marry Freddy.	Если только Фредди физически не отталкивает ее, а Хиггинс не привлекает настолько, что чувство это пересилит все другие, то, если она за кого-нибудь из них выйдет, это будет Фредди.
And that is just what Eliza did.	Именно так и поступила Элиза.
Complications ensued; but they were economic, not romantic.	Последовали осложнения. Но экономического, а не романтического характера.
Freddy had no money and no occupation.	У Фредди не было ни денег, ни профессии.
His mother's jointure, a last relic of the opulence of Largelady Park, had enabled her to struggle along in Earlscourt with an air of gentility, but not to procure any serious secondary education for her children, much less give the boy a profession.	Вдовья часть, последняя реликвия, оставшаяся от былого великолепия Толсталеди-парк, позволила его матери переносить превратности жизни в Эрлскорте с жантильным видом, но не позволила дать детям сколько-нибудь серьезного среднего образования, а тем более профессию сыну.
A clerkship at thirty shillings a week was beneath Freddy's dignity, and extremely distasteful to him besides.	Служить клерком за тридцать шиллингов в неделю было ниже его достоинства, и вообще непереносимо.
His prospects consisted of a hope that if he kept up appearances somebody would do something for him.	Его виды на будущее заключались в надежде на то, что, если соблюдать видимость благополучия, кто-нибудь что-нибудь для него сделает.
The something appeared vaguely to his imagination as a private secretaryship or a sinecure of some sort.	«Что-нибудь» смутно рисовалось его воображению как частное секретарство или некая синекура.
To his mother it perhaps appeared as a marriage to some lady of means who could not resist her boy's niceness.	Матери это «что-то», вероятно, представлялось женитьбой на светской девушке со средствами, не устоявшей перед обаянием ее мальчика.
Fancy her feelings when he married a flower girl who had become declassee under extraordinary circumstances which were now notorious!	Вообразите же чувства матери, когда Фредди женился на цветочнице, покинувшей свой класс при совершенно экстраординарных обстоятельствах, которые уже приобрели широкую известность.
The Colonel, who had been compelled for some years to keep a sufficient sum on current account at his bankers to make up their deficits, found that the provision was unnecessary: the young people were prospering.	Полковник, который несколько лет принужден был держать на своем текущем счету в банке порядочную сумму, чтобы покрывать их убытки, вдруг обнаружил, что запас этот больше не нужен, — молодые люди преуспевают.
It is true that there was not quite fair play between them and their competitors in trade. Their week-ends in the country cost them nothing, and saved them the price of their Sunday dinners; for the motor car was the Colonel's; and he and Higgins paid the hotel bills.	Говоря по совести, игра была не совсем честной, — они находились в более выгодном положении, чем их конкуренты по ремеслу: загородные уик-энды им ничего не стоили и сберегали средства на воскресные обеды благодаря тому, что автомобиль принадлежал полковнику и полковник с Хиггинсом оплачивали еще и гостиничные счета.
Mr. F. Hill, florist and greengrocer (they soon discovered that there was money in asparagus; and asparagus led to other vegetables), had an air which stamped the business as classy; and in private life he was still Frederick Eynsford Hill, Esquire.	Манеры мистера Ф. Хилла, торговца цветами и зеленью (очень скоро молодые сделали открытие, что спаржа хорошо идет, а от спаржи перешли к другим видам овощей), придавали заведению шик, а в частной жизни он как-никак был Фредерик Эйнсфорд Хилл, эсквайр.
Not that there was any swank about him: nobody but Eliza knew that he had been christened Frederick Challoner.	Но Фредди никогда не зазнавался, и одна Элиза знала, что при рождении его нарекли Фредерик Чэлонер.
Eliza herself swanked like anything.	Элиза-то как раз зазнавалась почем зря.
That is all.	Вот собственно, и все.
That is how it has turned out.	Так обернулась эта история.
It is astonishing how much Eliza still manages to meddle in the housekeeping at Wimpole Street in spite of the shop and her own family.	Просто удивительно, до какой степени Элиза ухитряется по-прежнему вмешиваться в домашнее хозяйство на Уимпол-стрит, несмотря на магазин и свою семью.
And it is notable that though she never nags her husband, and frankly loves the Colonel as if she were his favorite daughter, she has never got out of the habit of nagging Higgins that was established on the fatal night when she won his bet for him.	И можно заметить, что мужа она никогда не шпыняет, к полковнику привязана искренне, как любимая дочь, но так и не избавилась от привычки шпынять Хиггинса, как повелось с того рокового вечера, когда она выиграла для него пари.
She snaps his head off on the faintest provocation, or on none.	Она откусывает ему нос по малейшему поводу и без оного.
He no longer dares to tease her by assuming an abysmal inferiority of Freddy's mind to his own.	Он больше не смеет дразнить ее, утверждая, что Фредди находится на несравненно более низком уровне умственного развития, чем он.
He storms and bullies and derides; but she stands up to him so ruthlessly that the Colonel has to ask her from time to time to be kinder to Higgins; and it is the only request of his that brings a mulish expression into her face.	Он беснуется, угрожает, издевается, однако она всегда дает ему такой безжалостный отпор, что полковник подчас не выдерживает и просит быть подобрее к Хиггинсу, и это единственная из его просьб, вызывающая на ее лице выражение ослиного упрямства.
Nothing but some emergency or calamity great enough to break down all likes and dislikes, and throw them both back on their common humanity — and may they be spared any such trial! — will ever alter this.	И ничто не изменит этого положения, кроме чрезвычайных обстоятельств или катастрофы такой силы (избави их бог от подобного испытания?), чтобы сломить симпатии и антипатии и воззвать к их общему человеколюбию.
She knows that Higgins does not need her, just as her father did not need her.	Она знает, что Хиггинс не нуждается в ней, так же как не нуждался в ней ее отец.
The very scrupulousness with which he told her that day that he had become used to having her there, and dependent on her for all sorts of little services, and that he should miss her if she went away (it would never have occurred to Freddy or the Colonel to say anything of the sort) deepens her inner certainty that she is "no more to him than them slippers", yet she has a sense, too, that his indifference is deeper than the infatuation of commoner souls.	Именно та добросовестность, с какой он сообщил ей в тот день, что привык к ее присутствию, что он полагается на нее в разного рода мелочах и ему будет не хватать ее (Фредди или полковнику в голову бы не пришло говорить такие вещи), укрепляет ее уверенность в том, что она для него «ничто, хуже вот этих туфлей». И в то же время есть у нее ощущение, что безразличие его стоит большего, чем страстная влюбленность иных заурядных натур.
She is immensely interested in him.	Она безмерно заинтересована им.
She has even secret mischievous moments in which she wishes she could get him alone, on a desert island, away from all ties and with nobody else in the world to consider, and just drag him off his pedestal and see him making love like any common man.	Бывает даже, у нее мелькает злорадное желание заполучить его когда-нибудь одного, на необитаемом острове, вдали от всяких уз, где ни с кем не надо считаться, и тогда стащить его с пьедестала и посмотреть, как он влюбится — как самый обыкновенный человек.
We all have private imaginations of that sort.	Всех нас посещают сокровенные мечты такого рода.
But when it comes to business, to the life that she really leads as distinguished from the life of dreams and fancies, she likes Freddy and she likes the Colonel; and she does not like Higgins and Mr. Doolittle.	Но когда доходит до дела, до реальной жизни, в отличие от жизни воображаемой, то Элизе по душе Фредди и полковник и не по душе Хиггинс и мистер Дулиттл.
Galatea never does quite like Pygmalion: his relation to her is too godlike to be altogether agreeable.	Все-таки Галатее не до конца нравится Пигмалион: уж слишком богоподобную роль он играет в ее жизни, а это не очень-то приятно.

ACT I

Действие первое

ACT II

Действие второе

ACT III

Действие третье

ACT IV

Действие четвертое

ACT V

Действие пятое

LEWIS FOREMAN SCHOOL, 2018-2024. Сеть мини школ английского языка в Москве для взрослых и детей. Обучение в группах и индивидуально.

Товарный знак LEWISFOREMANSCHOOL зарегистрирован №880545 в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации