Книги для чтения на английском языке, Онлайн библиотека. Out of Nazareth

Okochee, in Georgia, had a boom, and J. Pinkney Bloom came out of it with a "wad."	В Окочи, штат Джорджия, наблюдался «бум» и Д. Пинкни Блум вышел из него с неплохими деньжатами.
Okochee came out of it with a half-million-dollar debt, a two and a half per cent. city property tax, and a city council that showed a propensity for traveling the back streets of the town.	Окочи вышел из него с полумиллионным долгом, с двумя с половиной процентами налога на городскую недвижимость и с городским советом, члены которого проявляли удивительную склонность к посещению улиц на окраине города.
These things came about through a fatal resemblance of the river Cooloosa to the Hudson, as set forth and expounded by a Northern tourist.	Все началось из-за фатальной схожести местной реки Кулузы с Гудзоном, эту особенность эксплуатировали и расширяли, как могли, туристы с Севера.
Okochee felt that New York should not be allowed to consider itself the only alligator in the swamp, so to speak.	Окочи считал, что нечего, мол, Нью-Йорку мнить, что он — единственный, так сказать, аллигатор на болоте.
And then that harmless, but persistent, individual so numerous in the South — the man who is always clamoring for more cotton mills, and is ready to take a dollar's worth of stock, provided he can borrow the dollar — that man added his deadly work to the tourist's innocent praise, and Okochee fell.	И тогда этот безобидный, но упрямый индивидуум, которых полным-полно на Юге, человек, всегда выступающий за строительство большего количества бумагоделательных фабрик, человек, всегда готовый купить акций на доллар, если только ему удастся оный у кого-нибудь занять, и вот этот человек своим губительным трудом разрушил невинные мечты туристов, и Окочи вновь погрузился в застой.
The Cooloosa River winds through a range of small mountains, passes Okochee and then blends its waters trippingly, as fall the mellifluous Indian syllables, with the Chattahoochee.	Река Кулуза вьется среди гряды небольших гор, течет через Окочи и плавно смешивает свои воды с другой рекой со сладкозвучным индейским названием — Чаттахучи.
Okochee rose, as it were, from its sunny seat on the post-office stoop, hitched up its suspender, and threw a granite dam two hundred and forty feet long and sixty feet high across the Cooloosa one mile above the town.	Окочи со своего освещенного солнечным светом основания рос, подпрыгивая, словно на помочах, вверх, и вскоре на реке Кулуза, в миле от него, появилась гранитная дамба, длиной в двести сорок футов и высотой в шестьдесят.
Thereupon, a dimpling, sparkling lake backed up twenty miles among the little mountains.	Образовалось озеро в горах, с искрящейся водной рябью, на высоте двадцати миль.
Thus in the great game of municipal rivalry did Okochee match that famous drawing card, the Hudson.	Так в результате острого муниципального соперничества Окочи пытался затмить главного притягательного актера — Гудзон.
It was conceded that nowhere could the Palisades be judged superior in the way of scenery and grandeur.	Было единодушно решено, что нигде деревянные заборы и палисадники не должны загораживать живописные и величественные места.
Following the picture card was played the ace of commercial importance.	После разыгранного «джокера» все рассчитывали на туза коммерции.
Fourteen thousand horsepower would this dam furnish.	Электростанция мощностью четырнадцать тысяч лошадиных сил украсит дамбу.
Cotton mills, factories, and manufacturing plants would rise up as the green corn after a shower.	Бумагопрядильные фабрики, заводы станут расти, как грибы после дождя.
The spindle and the flywheel and turbine would sing the shrewd glory of Okochee.	Валы, маховики, турбины будут своим жужжанием воспевать громкую славу Окочи.
Along the picturesque heights above the lake would rise in beauty the costly villas and the splendid summer residences of capital.	На живописных высотах над озером поднимутся красивые дорогостоящие виллы и прекрасные летние дачи богачей.
The naphtha launch of the millionaire would spit among the romantic coves; the verdured hills would take formal shapes of terrace, lawn, and park.	Моторные лодки миллионеров будут сновать по уединенным романтическим бухточкам. На зеленых холмах возникнут ярусы террас, зеленые лужайки, парки.
Money would be spent like water in Okochee, and water would be turned into money.	Деньги будут течь, как вода между пальцами, да и сама вода будет превращаться в деньги.
The fate of the good town is quickly told.	Но, рассказывая о счастливой судьбе города, мы слишком забегаем вперед.
Capital decided not to invest.	Капитал отказал в инвестициях.
Of all the great things promised, the scenery alone came to fulfilment.	Из всех обещанных грандиозных проектов оставался только окружающий ландшафт.
The wooded peaks, the impressive promontories of solemn granite, the beautiful green slants of bank and ravine did all they could to reconcile Okochee to the delinquency of miserly gold.	Лесистые горные вершины, впечатляющие гранитные выступы, прекрасные зеленые берега реки и живописные овраги — только это и примиряло Окочи со скудным «развращающим» золотым потоком.
The sunsets gilded the dreamy draws and coves with a minting that should charm away heart-burning.	Местные закаты золотили задумчивую водную поверхность с ее уютными бухточками, и такая позолота не могла не очаровать любое сердце.
Okochee, true to the instinct of its blood and clime, was lulled by the spell.	Окочи, храня верность кровному инстинкту родного края, подпал под свое убаюкивающее очарование.
It climbed out of the arena, loosed its suspender, sat down again on the post-office stoop, and took a chew.	Он сошел с большой арены, ослабил помочи и оказался на прежнем месте, где решил передохнуть, пожевать резинку.
It consoled itself by drawling sarcasms at the city council which was not to blame, causing the fathers, as has been said, to seek back streets and figure perspiringly on the sinking fund and the appropriation for interest due.	Он утешался язвительными замечаниями в адрес членов городского совета, которых не за что было бранить и которые, как отцы города, постоянно инспектировали улицы на задворках и, роняя капли пота, с тревогой следили, как за ним стремительно утекают фонды вместе с предполагаемыми барышами.
The youth of Okochee — they who were to carry into the rosy future the burden of the debt — accepted failure with youth's uncalculating joy.	Молодежь Окочи, которой предстояло нести в розовом будущем тяжелую ношу долга, принимала провал с истинно молодой, беззаботной радостью.
For, here was sport, aquatic and nautical, added to the meagre round of life's pleasures.	Ведь еще оставался спорт, водный и водно-технический, что было добавкой к скудному рациону жизненных удовольствий.
In yachting caps and flowing neckties they pervaded the lake to its limits.	В своих картузах яхтсменов, с развевающимися на груди галстуками, они заполонили все озеро до самых берегов.
Girls wore silk waists embroidered with anchors in blue and pink.	Девушки вышивали корсеты своих шелковых платьев голубыми и розовыми якорьками.
The trousers of the young men widened at the bottom, and their hands were proudly calloused by the oft-plied oar.	Брюки молодых людей расклешивались книзу, юноши гордо демонстрировали набитые веслами мозоли на ладонях рук.
Fishermen were under the spell of a deep and tolerant joy.	Рыбаки были словно заворожены глубоко прочувствованной, терпеливо ожидаемой всеми радостью.
Sailboats and rowboats furrowed the lenient waves, popcorn and ice-cream booths sprang up about the little wooden pier.	Парусники, лодки с гребцами бороздили ленивые воды, на небольшом деревянном пирсе возникали лавки, торгующие попкорном и мороженым.
Two small excursion steamboats were built, and plied the delectable waters.	Построили два небольших экскурсионных пароходика, которые спустили на желанную воду.
Okochee philosophically gave up the hope of eating turtle soup with a gold spoon, and settled back, not ill content, to its regular diet of lotus and fried hominy.	Философски настроенный Окочи отказался от надежды хлебать черепаховый суп золотой ложкой и без особого огорчения вернулся к повседневной диете из цветков лотоса и жареной кукурузы.
And out of this slow wreck of great expectations rose up J. Pinkney Bloom with his "wad" and his prosperous, cheery smile.	И вдруг из этой мертвой кучи больших ожиданий возник Д. Пинкни Блум со своими деньжатами и счастливой, свидетельствующей о его процветании улыбкой.
Needless to say J. Pinkney was no product of Georgia soil.	Нужно ли говорить, что Д. Пинкни не был взращен на почве штата Джорджия?
He came out of that flushed and capable region known as the "North."	Он прибыл из цветущего, очень способного на многое региона, который известен под названием Север.
He called himself a "promoter"; his enemies had spoken of him as a "grafter"; Okochee took a middle course, and held him to be no better nor no worse than a "Yank."	Он называл себя «промоутером», а враги называли его «стяжателем» и жуликом. Он выбрал между этим нечто среднее и называл себя просто — «янки», что было и не лучше и не хуже.
Far up the lake — eighteen miles above the town — the eye of this cheerful camp-follower of booms had spied out a graft.	Высоко в горах в восемнадцати милях от города, око этого неунывающего охотника за «бумом» сразу узрело выгоду.
He purchased there a precipitous tract of five hundred acres at forty-five cents per acre; and this he laid out and subdivided as the city of Skyland — the Queen City of the Switzerland of the South.	Он приобрел там обрывистый кусок земли, площадью пятьсот акров, по сорока пяти центов за акр, и на начерченном им плане все предстало в виде города Скайлэнд — «Земли Небесной», — королевского града Южной Швейцарии.
Streets and avenues were surveyed; parks designed; corners of central squares reserved for the "proposed" opera house, board of trade, lyceum, market, public schools, and "Exposition Hall."	На плане появились улицы и авеню, парки, которые будут разбиты, площадки в центральной части для «предполагаемого» возведения оперного театра, торговой палаты, лицея, рынка, общественных школ и выставочного зала.
The price of lots ranged from five to five hundred dollars. Positively, no lot would be priced higher than five hundred dollars. While the boom was growing in Okochee, J. Pinkney's circulars, maps, and prospectuses were flying through the mails to every part of the country.	Бум в Окочи нарастал, составленные Д. Пинкни циркуляры, карты, проспекты порхали от одной почты к другой, долетая до всех частей страны.
Investors sent in their money by post, and the Skyland Real Estate Company (J. Pinkney Bloom) returned to each a deed, duly placed on record, to the best lot, at the price, on hand that day.	Инвесторы слали деньги по почте, а компания по недвижимости «Скайлэнд» Д. Пинкни Блума высылала обратно каждому вкладчику должным образом оформленный и зарегистрированный акт на владение лучшим участком по текущей на это время цене.
All this time the catamount screeched upon the reserved lot of the Skyland Board of Trade, the opossum swung by his tail over the site of the exposition hall, and the owl hooted a melancholy recitative to his audience of young squirrels in opera house square.	А тем временем рысь рыскала по заповедному участку, приготовленному для возведения торговой палаты, опоссум вилял хвостиком, бегая по будущему выставочному залу, а сова ухала что-то напоминающее меланхоличный речитатив для аудитории маленьких белочек, которые собрались на площади будущего оперного театра.
Later, when the money was coming in fast, J. Pinkney caused to be erected in the coming city half a dozen cheap box houses, and persuaded a contingent of indigent natives to occupy them, thereby assuming the role of "population" in subsequent prospectuses, which became, accordingly, more seductive and remunerative.	Позже, когда поток денег все нарастал, Д. Пинкни распорядился построить в будущем городе с дюжину дешевых домиков-коробок и убедил поселиться в них целый контингент индейцев, которому теперь предстояло играть роль местного населения в грядущих проспектах, становящихся, как и полагается, с каждым днем все соблазнительнее, красочнее, толще, приносящими большую прибыль.
So, when the dream faded and Okochee dropped back to digging bait and nursing its two and a half per cent. tax, J. Pinkney Bloom (unloving of checks and drafts and the cold interrogatories of bankers) strapped about his fifty-two-inch waist a soft leather belt containing eight thousand dollars in big bills, and said that all was very good.	Когда светлые мечты рассеялись и Окочи вернулся к своей верной приманке — два с половиной процента налога, Д. Пинкни Блум, испытывавший нелюбовь к чекам и тратам, а также холодным опросникам банкиров, снял со своей талии, объемом пятьдесят два дюйма, мягкий кожаный пояс, в который были заложены восемь тысяч долларов в сотенных купюрах, и, удовлетворенно вздохнув, сказал, что все это очень, очень хорошо.
One last trip he was making to Skyland before departing to other salad fields.	Он совершил еще одну поездку в Скайлэнд перед тем, как перенестись на другие поля с растущим салатом.
Skyland was a regular post-office, and the steamboat, Dixie Belle, under contract, delivered the mail bag (generally empty) twice a week.	Его Скайлэнд теперь представлял собой такую картину: почтовое отделение, пароход «Прекрасный Юг», по контракту доставляющий мешок с почтовыми отправлениями, который бывал в основном пустым, дважды в неделю.
There was a little business there to be settled — the postmaster was to be paid off for his light but lonely services, and the "inhabitants" had to be furnished with another month's homely rations, as per agreement.	Д. Пинкни Блуму предстояло еще кое-что уладить: заплатить почтмейстеру за его легкий в одиночестве труд, а городским «жителям» передать очередной месячный рацион жареной кукурузы, о чем прежде с ними было достигнуто соглашение.
And then Skyland would know J. Pinkney Bloom no more.	И с этой минуты Скайлэнд Д. Пинкни Блума больше не увидит.
The owners of these precipitous, barren, useless lots might come and view the scene of their invested credulity, or they might leave them to their fit tenants, the wild hog and the browsing deer.	Владельцы расположенных на склоне бесплодных, бесполезных участков могли теперь приезжать сюда, чтобы полюбоваться картиной, созданной их капиталом и легковерием, а также чтобы передать свои участки самым подходящим владельцам — дикой свинье и молодому оленю.
The work of the Skyland Real Estate Company was finished.	Работа компании по недвижимости «Скайлэнд» завершилась.
The little steamboat Dixie Belle was about to shove off on her regular up-the-lake trip, when a rickety hired carriage rattled up to the pier, and a tall, elderly gentleman, in black, stepped out, signaling courteously but vivaciously for the boat to wait.	Маленький пароходик «Прекрасный Юг» уже был готов отчалить, чтобы отправиться в свой регулярный рейс, как вдруг на пирс с грохотом въехала извозчичья карета, из нее вылез высокий пожилой джентльмен, весь в черном, и энергично, но довольно куртуазно замахал пароходу, чтобы тот немного повременил, подождал.
Time was of the least importance in the schedule of the Dixie Belle; Captain MacFarland gave the order, and the boat received its ultimate two passengers.	Время абсолютно ничего не значило для расписания «Прекрасного Юга». Капитан Мак-Фарлэнд тут же отдал приказ, и на борт взошли еще два пассажира.
For, upon the arm of the tall, elderly gentleman, as he crossed the gangway, was a little elderly lady, with a gray curl depending quaintly forward of her left ear.	На руку высокого пожилого джентльмена, когда он поднимался по трапу, опиралась небольшого роста тоже довольно пожилая дама, седой локон кокетливо свисал над ее левым ухом.
Captain MacFarland was at the wheel; therefore it seemed to J. Pinkney Bloom, who was the only other passenger, that it should be his to play the part of host to the boat's new guests, who were, doubtless, on a scenery-viewing expedition.	Капитан Мак-Фарлэнд стоял у штурвала, поэтому Д. Пинкни Блуму до этого единственному пассажиру на борту, стало ясно, что именно ему выпадает честь играть роль хозяина, принимающего на палубе новых гостей, которые, несомненно, собирались на экскурсию, чтобы обозреть окрестности.
He stepped forward, with that translucent, child-candid smile upon his fresh, pink countenance, with that air of unaffected sincerity that was redeemed from bluffness only by its exquisite calculation, with that promptitude and masterly decision of manner that so well suited his calling — with all his stock in trade well to the front; he stepped forward to receive Colonel and Mrs. Peyton Blaylock.	Он выступил вперед с детской, искренней улыбкой на свежем, розоватом лице. За этой напускной искренностью скрывалась его грубость и тонкий расчет с удивительной живостью и ловкой демонстрацией своих манер, которые так шли его призванию, он поспешил, выпятив далеко вперед свое круглое «накопление», навстречу супружеской чете — полковнику Пейтону Блейлоку и миссис Блейлок.
With the grace of a grand marshal or a wedding usher, he escorted the two passengers to a side of the upper deck, from which the scenery was supposed to present itself to the observer in increased quantity and quality.	С грациозностью гофмейстера или сопровождающего брачующихся он, играя роль эскорта, проводил пассажиров на верхнюю палубу и подвел к борту, с которого перед глазами наблюдателей открывался живописный пейзаж во всей своей красе и величии.
There, in comfortable steamer chairs, they sat and began to piece together the random lines that were to form an intelligent paragraph in the big history of little events.	Там, устроившись на удобных пароходных стульях, они приступили к первым, выбранным наобум, фразам, которым было суждено сплестись в разумный отрывок большой истории маленьких событий.
"Our home, sir," said Colonel Blaylock, removing his wide-brimmed, rather shapeless black felt hat, "is in Holly Springs — Holly Springs, Georgia.	— Мы живем, сэр, — начал полковник Блейлок, снимая свою широкополую, изрядно помятую, черную фетровую шляпу, — в Холли-Спрингс, штат Джорджия.
I am very proud to make your acquaintance, Mr. Bloom.	Я очень горжусь знакомством с вами, мистер Блум.
Mrs. Blaylock and myself have just arrived in Okochee this morning, sir, on business — business of importance in connection with the recent rapid march of progress in this section of our state."	Мы с миссис Блейлок только сегодня утром приехали в Окочи, сэр, по делам, это очень важный бизнес, связанный с недавним столь быстрым прогрессом в этой части нашего штата.
The Colonel smoothed back, with a sweeping gesture, his long, smooth, locks.	Полковник энергичным жестом руки пригладил свои длинные гладкие седые локоны.
His dark eyes, still fiery under the heavy black brows, seemed inappropriate to the face of a business man.	Его черные горящие глаза под тяжелыми черными бровями, казалось, совсем не вязались с обликом бизнесмена.
He looked rather to be an old courtier handed down from the reign of Charles, and re-attired in a modern suit of fine, but raveling and seam-worn, broadcloth.	Он смахивал, скорее, на явившегося сюда из королевства Карла придворного, которого переодели в современный костюм из дорогой, правда потертой на швах, ткани.
"Yes, sir," said Mr. Bloom, in his heartiest prospectus voice, "things have been whizzing around Okochee.	— Да, сэр, — сказал мистер Блум самым сердечным тоном, предназначенным для демонстрации его рекламных проспектов в устном исполнении. — Здесь, вокруг Окочи, деловая активность просто бурлит.
Biggest industrial revival and waking up to natural resources Georgia ever had.	Здесь наблюдается величайшее индустриальное возрождение и глубокое осознание своих богатых природных ресурсов, чего давненько не было в Джорджии.
Did you happen to squeeze in on the ground floor in any of the gilt-edged grafts, Colonel?"	Не удалось ли вам, полковник, ухватиться хотя бы за одну из множества здешних просто золотых возможностей?
"Well, sir," said the Colonel, hesitating in courteous doubt, "if I understand your question, I may say that I took the opportunity to make an investment that I believe will prove quite advantageous — yes, sir, I believe it will result in both pecuniary profit and agreeable occupation."	— Ну, что вам сказать, сэр, — начал полковник, вежливо выражая свое сомнение, — если я правильно понял ваш вопрос, то могу вам сказать, что я воспользовался такой возможностью и сделал инвестицию, которая, как я считаю, будет весьма для меня выгодной. Да, сэр, и в денежном отношении, и в отношении приятного занятия.
"Colonel Blaylock," said the little elderly lady, shaking her gray curl and smiling indulgent explanation at J. Pinkney Bloom, "is so devoted to businesss.	— Полковник Блейлок, — вмешалась в разговор низенькая пожилая дама, потряхивая своими седенькими жиденькими кудряшками и улыбаясь Д. Пинкни Блуму, которому она хотела сама все объяснить, — так предан бизнесу.
He has such a talent for financiering and markets and investments and those kind of things.	У него такой большой талант к финансам, рынкам и инвестициям, ну и ко всему такому прочему.
I think myself extremely fortunate in having secured him for a partner on life's journey — I am so unversed in those formidable but very useful branches of learning."	Я думаю, мне ужасно повезло, что удалось сагитировать его стать моим спутником в этом путешествии всей нашей жизни, я всегда стремилась к таким потрясающим и при этом весьма полезным областям знаний.
Colonel Blaylock rose and made a bow — a bow that belonged with silk stockings and lace ruffles and velvet.	Полковник Блейлок встал и отвесил учтивый поклон.
"Practical affairs," he said, with a wave of his hand toward the promoter, "are, if I may use the comparison, the garden walks upon which we tread through life, viewing upon either side of us the flowers which brighten that journey.	Для большего впечатления от поклона не хватало только шелковых облегающих чулок, гофрированных манжеток и бархатного камзола. — Практические дела, — сказал он, махнув рукой в сторону «промоутера», — это, если мне позволят такое сравнение, садовые дорожки, по которым мы идем на протяжении всей жизни, глядя по сторонам на цветы, оживляющие наше передвижение.
It is my pleasure to be able to lay out a walk or two.	И мне доставляет большое удовольствие проложить одну или две такие дорожки.
Mrs. Blaylock, sir, is one of those fortunate higher spirits whose mission it is to make the flowers grow.	А миссис Блейлок, сэр, одна из тех женщин высочайшего духа, чья миссия — это выращивание благоухающих цветов.
Perhaps, Mr. Bloom, you have perused the lines of Lorella, the Southern poetess.	Может, мистер Блум, вы слыхали строчки Лореллы, поэтессы Южных штатов.
That is the name above which Mrs. Blaylock has contributed to the press of the South for many years."	Под таким псевдонимом миссис Блейлок вносила свой вклад в прессу Юга на протяжении многих лет.
"Unfortunately," said Mr. Bloom, with a sense of the loss clearly written upon his frank face, "I'm like the Colonel — in the walk-making business myself — and I haven't had time to even take a sniff at the flowers.	— К своему большому несчастью, — сказал мистер Блум с печальным видом понесенной безвозвратной утраты на своем открытом лице, — я, как и полковник, сам состою в этом бизнесе, связанном с садовыми дорожками, и у меня не было времени, чтобы нюхать цветы по их сторонам.
Poetry is a line I never dealt in.	Поэзия — это такая область, с которой я никогда не имел дела.
It must be nice, though — quite nice."	Но, должно быть, это тоже приятно, весьма приятно.
"It is the region," smiled Mrs. Blaylock, "in which my soul dwells.	— Ах, это такая возвышенная область — улыбнулась миссис Блейлок, — в которой обитает моя душа.
My shawl, Peyton, if you please — the breeze comes a little chilly from yon verdured hills."	Где моя шаль, мистер Пейтон, — с этих зеленых холмов задувает легкий ветерок.
The Colonel drew from the tail pocket of his coat a small shawl of knitted silk and laid it solicitously about the shoulders of the lady.	Полковник вытащил из кармана сюртука небольшую накидку из кружевного шелка и заботливо укрыл ею плечи своей дамы.
Mrs. Blaylock sighed contentedly, and turned her expressive eyes — still as clear and unworldly as a child's — upon the steep slopes that were slowly slipping past.	Миссис Блейлок вздохнула, весьма довольная, и направила свои выразительные, все еще такие ясные и по-детски невинные глаза на обрывистые холмы, которые медленно проплывали перед ними.
Very fair and stately they looked in the clear morning air.	Они были такими красивыми, такими величественными этим ясным утром, напоенным прозрачным воздухом.
They seemed to speak in familiar terms to the responsive spirit of Lorella.	Казалось, они отвечали в полной мере пытливому духу Лореллы.
"My native hills!" she murmured, dreamily.	— Ах, мои родные горы! — словно во сне, шептала она.
"See how the foliage drinks the sunlight from the hollows and dells."	— Вы только посмотрите, как «зелень пьет солнечный свет из впадин и долин!».
"Mrs. Blaylock's maiden days," said the Colonel, interpreting her mood to J. Pinkney Bloom, "were spent among the mountains of northern Georgia.	— Знаете, свои девичьи годы миссис Блейлок провела среди гор Северной Джорджии, — сказал полковник, трактуя ее настроение Д. Пинкни Блуму.
Mountain air and mountain scenery recall to her those days.	— Горный воздух, горные пейзажи уносят ее воспоминаниями к тем далеким дням.
Holly Springs, where we have lived for twenty years, is low and flat.	Холли-Спрингс, где мы прожили двадцать лет, — это равнина, ровная как стол.
I fear that she may have suffered in health and spirits by so long a residence there.	Мне кажется, что от долгого проживания там у нее испортилось здоровье, надломился высокий дух.
That is one portent reason for the change we are making.	Вот одна из главных причин устроенной нами перемены мест.
My dear, can you not recall those lines you wrote — entitled, I think, 'The Georgia Hills' — the poem that was so extensively copied by the Southern press and praised so highly by the Atlanta critics?"	Дорогая, не могла бы ты вспомнить те строчки, которые ты когда-то написала, стихотворение, кажется, называется «Горы Джорджии». Эта поэма была усердно размножена всей южной прессой и высоко оценена критиками Атланты.
Mrs. Blaylock turned a glance of speaking tenderness upon the Colonel, fingered for a moment the silvery curl that drooped upon her bosom, then looked again toward the mountains.	Миссис Блейлок, бросив на полковника взгляд невыразимой нежности, несколько секунд повертела пальчиками серебряный локон, упавший ей на грудь, и вновь устремила свой взор на горы.
Without preliminary or affectation or demurral she began, in rather thrilling and more deeply pitched tones to recite these lines:	Без всякого предисловия, подготовки или аффектации она начала читать свои строки восторженным, глубоко прочувствованным тоном:
"The Georgia hills, the Georgia hills! — Oh, heart, why dost thou pine?	Ах, горы Джорджии, горы Джорджии, Для чего заставляете сердце скорбеть?
Are not these sheltered lowlands fair With mead and bloom and vine?	Пусть лучше скорбят низины гордые, Медоносны они и цветущи ведь!
Ah! as the slow-paced river here Broods on its natal rills My spirit drifts, in longing sweet, Back to the Georgia hills.	А когда река замирает там, Задумавшись о своих ручейках, Размышляя о своих берегах-рукавах, Я мысленно улетаю к милой Джорджии горам!
"And through the close-drawn, curtained night I steal on sleep's slow wings Back to my heart's ease — slopes of pine — Where end my wanderings.	И через густую ночи мглу, Лечу я на крыльях сна, Туда, где склоны лицезреть смогу И буду странствовать одна.
Oh, heaven seems nearer from their tops — And farther earthly ills — Even in dreams, if I may but Dream of my Georgia hills.	С вершин их небо ближе мне, Не слышен земной ор, Слагаю я в мечтах сонет О прелести Джорджии гор.
The grass upon their orchard sides Is a fine couch to me; The common note of each small bird Passes all minstrelsy.	А травка в горных их садах — Прекрасная лежанка для меня, И песня птички на ее крылах Летит ко мне быстрей коня!
It would not seem so dread a thing If, when the Reaper wills, He might come there and take my hand Up in the Georgia hills."	И вот когда придет старуха с острою косою, Я не скажу ни ох, ни ах! И от печального конца не взвою, Лишь руку протяну ей на Джорджии горах!
"That's great stuff, ma'am," said J. Pinkney Bloom, enthusiastically, when the poetess had concluded.	— Великая поэзия, мэм, — восторженно произнес Д. Пинкни Блум, когда поэтесса закончила чтение своих стихов.
"I wish I had looked up poetry more than I have.	Приходится лишь сожалеть, что я не занимался в нужной мере поэзией.
I was raised in the pine hills myself."	Я ведь сам вырос среди гор, в сосновых лесах.
"The mountains ever call to their children," murmured Mrs. Blaylock.	— Горы всегда зовут своих взращенных детей, — прошептала миссис Блейлок.
"I feel that life will take on the rosy hue of hope again in among these beautiful hills.	— Я предчувствую, что жизнь вновь обретет свой розоватый оттенок надежды среди этих прекрасных гор.
Peyton — a little taste of the currant wine, if you will be so good.	Пейтон, не будете столь любезны, не дадите ли мне глоточек смородинного винца?
The journey, though delightful in the extreme, slightly fatigues me."	Путешествие, хотя оно и такое приятное, все же немного меня утомляет.
Colonel Blaylock again visited the depths of his prolific coat, and produced a tightly corked, rough, black bottle.	Полковник Блейлок вновь запустил руку в недра своего обширного сюртука и извлек оттуда черную шершавую бутылку с плотно подогнанной пробкой.
Mr. Bloom was on his feet in an instant.	Мистер Блум тут же вскочил на ноги.
"Let me bring a glass, ma'am.	— Сейчас принесу стаканчик, мадам.
You come along, Colonel — there's a little table we can bring, too.	Пойдемте со мной, полковник, принесем сюда маленький столик.
Maybe we can scare up some fruit or a cup of tea on board.	Может, поскребем и обнаружим кое-какие фрукты на борту, чашку чая.
I'll ask Mac."	Сейчас спрошу у Мака.
Mrs. Blaylock reclined at ease.	Миссис Блейлок, откинувшись на спинку стула, отдыхала.
Few royal ladies have held their royal prerogative with the serene grace of the petted Southern woman.	Вряд ли многие королевские придворные дамы умели держать себя с такой возвышенной грацией, как эта женщина, любимица Южных штатов.
The Colonel, with an air as gallant and assiduous as in the days of his courtship, and J. Pinkney Bloom, with a ponderous agility half professional and half directed by some resurrected, unnamed, long-forgotten sentiment, formed a diversified but attentive court.	Полковник, с галантностью и усердием, достойными его ухажерства, и Д. Пинкни Блум, с его бойкостью, наполовину профессиональной, наполовину подсказываемой его давно забытыми, безымянными, но возрождающимися чувствами, оба, каждый на свой лад, оказывали внимание единственной даме.
The currant wine — wine home made from the Holly Springs fruit — went round, and then J. Pinkney began to hear something of Holly Springs life.	Бутылка со смородинным вином домашнего приготовления из Холли-Спрингс пошла по кругу, а Д. Пинкни становилось все больше известно о жизни пары в Холли-Спрингс.
It seemed (from the conversation of the Blaylocks) that the Springs was decadent.	Ему становилось ясно из бесед с четой Блейлок, что Спрингс пребывает в упадке.
A third of the population had moved away.	Треть населения уехала.
Business — and the Colonel was an authority on business — had dwindled to nothing.	Бизнес, а полковник был авторитетом в этой области, зачах.
After carefully studying the field of opportunities open to capital he had sold his little property there for eight hundred dollars and invested it in one of the enterprises opened up by the book in Okochee.	После внимательного изучения всех возможностей для приложения капитала он продал свою небольшую собственность за восемьсот долларов и вложил их в одно из предприятий, открывшихся здесь, в Окочи, о чем он вычитал в проспекте.
"Might I inquire, sir," said Mr. Bloom, "in what particular line of business you inserted your coin?	— Могу ли я осведомиться, сэр, — спросил мистер Блум, — в какую именно область бизнеса вы вложили свои монеты?
I know that town as well as I know the regulations for illegal use of the mails.	Я слишком хорошо знаю этот город, так же хорошо, как и методы незаконного использования почтовых отправлений.
I might give you a hunch as to whether you can make the game go or not."	Могу дать вам дельный совет, стоит ли игра свеч.
J. Pinkney, somehow, had a kindly feeling toward these unsophisticated representatives of by-gone days.	Д. Пинкни почувствовал какие-то добрые чувства к этим простодушным представителям ушедшей старины.
They were so simple, impractical, and unsuspecting.	Они были такие простые, непрактичные, не подозревающие никакого подвоха люди.
He was glad that he happened not to have a gold brick or a block of that western Bad Boy Silver Mine stock along with him.	Как он был рад, что у него не было кирпичика, выглядящего как настоящий золотой слиток, или «куклы» акций Западной серебряной копи бывалого малого.
He would have disliked to unload on people he liked so well as he did these; but there are some temptations toe enticing to be resisted.	Ему не хотелось обманывать этих людей, которые ему так понравились. Но все же соблазн был слишком велик, чтобы ему долго противиться.
"No, sir," said Colonel Blaylock, pausing to arrange the queen's wrap.	— Нет, сэр, — сказал полковник Блейлок, оправляя на плечах своей дамы королевскую накидку.
"I did not invest in Okochee.	— Я не вкладывал деньги в Окочи.
I have made an exhaustive study of business conditions, and I regard old settled towns as unfavorable fields in which to place capital that is limited in amount.	Прежде я как следует изучил все условия ведения бизнеса и, должен признаться, что всегда считал старые, устоявшиеся города невыгодной сферой приложения капитала, тем более, если он у вас довольно ограничен.
Some months ago, through the kindness of a friend, there came into my hands a map and description of this new town of Skyland that has been built upon the lake.	Несколько месяцев назад, благодаря одному моему доброму другу, ко мне в руки попала карта с подробным описанием этого нового города Скайлэнд, который возник на озере.
The description was so pleasing, the future of the town set forth in such convincing arguments, and its increasing prosperity portrayed in such an attractive style that I decided to take advantage of the opportunity it offered.	Все было так здорово описано, будущее города вырисовывалось в таких убедительных аргументах, а его неуклонное процветание преподносилось в таком привлекательном стиле, что я решил воспользоваться такой возможностью.
I carefully selected a lot in the centre of the business district, although its price was the highest in the schedule — five hundred dollars — and made the purchase at once."	Я тщательно подобрал для себя один участок в деловой части города, несмотря на его самую высокую цену в каталоге — пять сотен долларов, и тут же оформил покупку.
"Are you the man — I mean, did you pay five hundred dollars for a lot in Skyland" asked J. Pinkney Bloom.	— То есть вы тот самый человек, я хочу сказать, что вы заплатили пятьсот баксов за участок земли в Скайлэнде, так? — спросил Д. Пинкни Блум.
"I did, sir," answered the Colonel, with the air of a modest millionaire explaining his success; "a lot most excellently situated on the same square with the opera house, and only two squares from the board of trade.	— Да, я приобрел его, — ответил полковник с видом скромника-миллионера, объясняющего непосвященным свой успех. — Он превосходно расположен, рядом с оперным театром и лишь в двух кварталах от торговой палаты.
I consider the purchase a most fortuitous one.	Отличное приобретение, считаю, что мне сильно повезло.
It is my intention to erect a small building upon it at once, and open a modest book and stationery store.	Я тут же решил построить на участке небольшое здание и открыть в нем скромный книжный магазин с канцелярскими принадлежностями.
During past years I have met with many pecuniary reverses, and I now find it necessary to engage in some commercial occupation that will furnish me with a livelihood.	В последние годы мне пришлось столкнуться с несколькими финансовыми потерями, и теперь я понял, что нужно заняться какой-то коммерцией, чтобы заработать себе на жизнь.
The book and stationery business, though an humble one, seems to me not inapt nor altogether uncongenial.	Торговля книгами и канцелярскими принадлежностями, хотя и кажется весьма скромным бизнесом, вовсе не такое неприбыльное и безнадежное дело, как многие полагают.
I am a graduate of the University of Virginia; and Mrs. Blaylock's really wonderful acquaintance with belles-lettres and poetic literature should go far toward insuring success.	Я закончил Виргинский университет, а миссис Блейлок обладает такими широкими поистине чудесными знаниями беллетристики и поэзии, что, на мой взгляд, обеспечит успех нашего предприятия в будущем.
Of course, Mrs. Blaylock would not personally serve behind the counter.	Само собой разумеется, миссис Блейлок не будет сама стоять за прилавком.
With the nearly three hundred dollars I have remaining I can manage the building of a house, by giving a lien on the lot.	У меня еще осталось долларов триста, и я, надеюсь, смогу на них построить домик, для чего можно заложить участок.
I have an old friend in Atlanta who is a partner in a large book store, and he has agreed to furnish me with a stock of goods on credit, on extremely easy terms.	В Атланте у меня есть друг, он является партнером владельца большого книжного магазина, он согласился поставить мне необходимые товары в кредит на весьма выгодных условиях.
I am pleased to hope, sir, that Mrs. Blaylock's health and happiness will be increased by the change of locality.	Мне остается лишь выражать надежду на то, что здоровье миссис Блейлок значительно улучшится в результате смены обстановки и она будет весьма счастлива.
Already I fancy I can perceive the return of those roses that were once the hope and despair of Georgia cavaliers."	Я надеюсь, что ей скоро будут дарить розы, эти символы надежды и отчаяния рыцарей штата Джорджия.
Again followed that wonderful bow, as the Colonel lightly touched the pale cheek of the poetess.	Снова, сделав свой низкий галантный поклон, он легко прикоснулся губами к бледной щеке поэтессы.
Mrs. Blaylock, blushing like a girl, shook her curl and gave the Colonel an arch, reproving tap.	Миссис Блейлок, вспыхнув, словно маленькая девочка, потрясла своими кудряшками и, бросив на него укоряющий взгляд, жеманно похлопала его по плечу.
Secret of eternal youth — where art thou?	«Секрет вечной юности — где ты?» — казалось, витал в воздухе вопрос.
Every second the answer comes — "Here, here, here."	И мгновенно прозвучал ответ: «Да здесь же я, здесь, здесь!
Listen to thine own heartbeats, O weary seeker after external miracles.	Прислушайся к биению собственного сердца, о ты, искатель внешних чудес!..»
"Those years," said Mrs. Blaylock, "in Holly Springs were long, long, long.	— Проведенные в Холли-Спрингс годы были такими долгими, долгими, долгими, — сказала миссис Блейлок.
But now is the promised land in sight.	— Но теперь нам открылась Земля Обетованная.
Skyland! — a lovely name."	Скайлэнд — что за чудесное название!
"Doubtless," said the Colonel, "we shall be able to secure comfortable accommodations at some modest hotel at reasonable rates.	— Я не сомневаюсь, — сказал полковник, — что мы найдем удобное пристанище в каком-нибудь отеле за разумную цену.
Our trunks are in Okochee, to be forwarded when we shall have made permanent arrangements."	Наш багаж остался в Окочи, его нам доставят туда после того, как мы все окончательно уладим.
J. Pinkney Bloom excused himself, went forward, and stood by the captain at the wheel.	Д. Пинкни Блум, извинившись, подошел к капитану, стоявшему за штурвалом.
"Mac," said he, "do you remember my telling you once that I sold one of those five-hundred-dollar lots in Skyland?"	— Мак, — сказал он, — ты помнишь, я тебе однажды говорил о земельных участках в Скайлэнде за пятьсот долларов за штуку?
"Seems I do," grinned Captain MacFarland.	— Кажется, помню, — широко улыбнулся Мак-Фарлэнд.
"I'm not a coward, as a general rule," went on the promoter, "but I always said that if I ever met the sucker that bought that lot I'd run like a turkey.	— Я вообще-то не хвастун, — продолжал «промоутер», — но я всегда говорил, что если найдется какой-то простак, который купит этот участок, то я буду бегать от счастья как ошпаренный.
Now, you see that old babe-in-the-wood over there?	Ты видишь вон того старого сосунка с усами?
Well, he's the boy that drew the prize.	Ну, так этот парень выиграл конкурс простаков.
That was the only five-hundred-dollar lot that went.	Это был единственный участок, проданный за пятьсот долларов.
The rest ranged from ten dollars to two hundred.	Остальные уходили от десяти до двухсот баксов.
His wife writes poetry.	Его жена пишет стихи.
She's invented one about the high grounds of Georgia, that's way up in G.	Один из стихов о высоких горах Джорджии, ты знаешь, это там, дальше в этом штате.
They're going to Skyland to open a book store."	Они едут в Скайлэнд, где собираются открыть книжный магазин.
"Well," said MacFarland, with another grin, "it's a good thing you are along, J. P.; you can show 'em around town until they begin to feel at home."	— Ну что же, неплохо для вас, Джи Пи. Можете прогуляться с ними по городу, пока они не привыкнут, — сказал капитан, еще раз широко улыбнувшись.
"He's got three hundred dollars left to build a house and store with," went on J. Pinkney, as if he were talking to himself.	— У него еще в кармане триста баксов, и он намеревается на них построить магазин и домик в придачу, — продолжал Д. Пинкни, словно разговаривая с самим собой.
"And he thinks there's an open house up there."	— И он думает, что там есть оперный театр.
Captain MacFarland released the wheel long enough to give his leg a roguish slap.	Капитан Мак-Фарлэнд выпустил из рук штурвал на время, чтобы успеть хлопнуть себя по ляжкам.
"You old fat rascal!" he chuckled, with a wink.	— Ну ты и даешь, старый толстый жулик! — фыркнул капитан, мошеннически подмигнув ему.
"Mac, you're a fool," said J. Pinkney Bloom, coldly.	— Мак, не будь дураком! — спокойно сказал Д. Пинки Блум.
He went back and joined the Blaylocks, where he sat, less talkative, with that straight furrow between his brows that always stood as a signal of schemes being shaped within.	Он вернулся к чете Блейлок. Теперь он, сидя рядом с ними, не был таким разговорчивым, как прежде, и между бровей у него пролегла прямая бороздка, что всегда свидетельствовало о том, что он замышляет что-то недоброе.
"There's a good many swindles connected with these booms," he said presently.	— Когда где-то наблюдается бум, — начал снова он, — то, как правило, появляется множество мошенников.
"What if this Skyland should turn out to be one — that is, suppose business should be sort of dull there, and no special sale for books?"	А что, если и этот Скайлэнд — тоже обман? Вдруг бизнес там идет вяло, а книги не продаются?
"My dear sir," said Colonel Blaylock, resting his hand upon the back of his wife's chair, "three times I have been reduced to almost penury by the duplicity of others, but I have not yet lost faith in humanity.	— Сэр, дорогой мой, — сказал полковник Блейлок, положив руку на спинку стула жены, — трижды я оставался без цента в кармане из-за двуличия людей, но тем не менее не утратил своей веры в человечество.
If I have been deceived again, still we may glean health and content, if not worldly profit.	Если я снова обманут, то все равно мы что-то получим: если не ощутимую прибыль, то хотя бы улучшим свое здоровье и будем всем довольны.
I am aware that there are dishonest schemers in the world who set traps for the unwary, but even they are not altogether bad.	Я, конечно, знаю, что в мире существуют бесчестные злоумышленники, которые готовят свои ловушки для несведущих сограждан, но и они, по сути дела, не столь уж дурны.
My dear, can you recall those verses entitled 'He Giveth the Increase,' that you composed for the choir of our church in Holly Springs?"	Дорогая, не вспомнишь ли ты стихи под заголовком «Он воздает куда больше», которые ты написала для хора нашей церкви в Холли-Спрингс?
"That was four years ago," said Mrs. Blaylock; "perhaps I can repeat a verse or two.	— Ну, это было четыре года назад, — сказала миссис Блейлок, — может, вспомню пару строк…
"The lily springs from the rotting mould; Pearls from the deep sea slime; Good will come out of Nazareth All in God's own time.	Из сора лилия возникнет летом, Жемчуг из глубин украсит лоб, Добро нам явится из Назарета, Когда того лишь пожелает Бог.
"To the hardest heart the softening grace Cometh, at last, to bless; Guiding it right to help and cheer And succor in distress.	К озлобленному сердцу благодать Придет, чтоб освятить его, Так сам смотри, кому что дать, И не жалей, спасая, ничего.
"I cannot remember the rest.	— Остальное — не помню.
The lines were not ambitious.	Эти строчки ни на что не претендуют.
They were written to the music composed by a dear friend."	Они были написаны мной на музыку одного моего дорогого друга.
"It's a fine rhyme, just the same," declared Mr. Bloom.	— Все равно, стихи великолепные, — безапелляционно заявил мистер Блум.
"It seems to ring the bell, all right.	— Чувствуется, словно звонит колокол.
I guess I gather the sense of it.	И, кажется, я постигаю их смысл.
It means that the rankest kind of a phony will give you the best end of it once in a while."	Даже самый отвратительный, гнусный обман иногда может обернуться чем-то хорошим.
Mr. Bloom strayed thoughtfully back to the captain, and stood meditating.	Мистер Блум, задумавшись над чем-то, подошел к капитану и, стоя перед ним, о чем-то размышлял.
"Ought to be in sight of the spires and gilded domes of Skyland now in a few minutes," chirruped MacFarland, shaking with enjoyment.	— Вскоре должны показаться шпили и золоченые купола Скайлэнда, через несколько минут, — сказал с подначкой Мак-Фарлэнд, получая, видимо, от этого большое удовольствие.
"Go to the devil," said Mr. Bloom, still pensive.	— Пошел ты к черту! — выпалил мистер Блум, оставаясь по-прежнему задумчивым.
And now, upon the left bank, they caught a glimpse of a white village, high up on the hills, smothered among green trees.	Вдруг на левом берегу они увидели высоко в горах белую деревеньку, укрывшуюся между зеленых деревьев.
That was Cold Branch — no boom town, but the slow growth of many years.	Это был Колд-бранч — совсем не город, возникший в результате «бума», а поселение, которое расширялось и росло долгие годы.
Cold Branch lay on the edge of the grape and corn lands.	Колд-бранч находился как раз на границе земель, засеянных кукурузой и утыканных шпалерами виноградников.
The big country road ran just back of the heights.	Широкая сельская дорога вилась за ним между гор.
Cold Branch had nothing in common with the frisky ambition of Okochee with its impertinent lake.	Колд-бранч ничего не имел общего с Окочи, с его навязчивым озером и не разделял его амбиций.
"Mac," said J. Pinkney suddenly,	— Мак, — вдруг сказал капитану Д. Пинкни.
"I want you to stop at Cold Branch.	— Я хочу сойти в Колд-бранч.
There's a landing there that they made to use sometimes when the river was up."	— Там есть пристань, ее построили для использования во время паводка.
"Can't," said the captain, grinning more broadly.	— Нет, ничего не выйдет, — ответил капитан, улыбаясь еще шире.
"I've got the United States mails on board.	— На борту — почта Соединенных Штатов.
Right to-day this boat's in the government service.	Сегодня мой пароход обслуживает правительство.
Do you want to have the poor old captain keelhauled by Uncle Sam?	Уж не хотите ли вы, чтобы старый капитан получил головомойку от дяди Сэма?
And the great city of Skyland, all disconsolate, waiting for its mail?	Ну а как быть со Скайлэндом, который ждет — не дождется почты?
I'm ashamed of your extravagance, J. P."	Нет, мне просто стыдно за ваше такое экстравагантное требование, Джи Пи!
"Mac," almost whispered J. Pinkney, in his danger-line voice,	— Мак, — в отчаянии прошептал Д. Пинкни, и в его голосе послышалась угроза.
"I looked into the engine room of the Dixie Belle a while ago.	— Я тут недавно заглянул в машинное отделение твоего «Прекрасного Юга».
Don't you know of somebody that needs a new boiler?	Разве тебе никто не сказал, что тебе давно пора обзавестись новым паровым котлом?
Cement and black Japan can't hide flaws from me.	Ты думаешь, если замазал цементом и черным японским лаком трещины, то я их не замечу?
And then, those shares of building and loan that you traded for repairs — they were all yours, of course. I hate to mention these things, but — "	А акции на строительство и заем, которые ты обменял на запчасти, — они, конечно, твои, но все равно мне бы не хотелось говорить об этом, но…
"Oh, come now, J. P.," said the captain.	— Ладно, что там, Джи Пи, — пошел на попятный капитан.
"You know I was just fooling.	— Я ведь только пошутил.
I'll put you off at Cold Branch, if you say so."	Высажу я вас в Колд-бранче, если вы этого хотите.
"The other passengers get off there, too," said Mr. Bloom.	— И остальные пассажиры сойдут там вместе со мной, — сказал мистер Блум.
Further conversation was held, and in ten minutes the Dixie Belle turned her nose toward a little, cranky wooden pier on the left bank, and the captain, relinquishing the wheel to a roustabout, came to the passenger deck and made the remarkable announcement:	Их беседа еще чуть продолжилась, а через минут десять нос «Прекрасного Юга» был повернут по направлению к небольшому деревянному шаткому пирсу. Капитан, передав штурвал матросу, подошел к пассажирам и сделал такое удивительное объявление:
"All out for Skyland."	— Скайлэнд, все выходим!
The Blaylocks and J. Pinkney Bloom disembarked, and the Dixie Belle proceeded on her way up the lake.	Чета Блейлоков вместе с Д. Пинкни Блумом спустилась с парохода, а «Прекрасный Юг» продолжил свое плавание по озеру.
Guided by the indefatigable promoter, they slowly climbed the steep hillside, pausing often to rest and admire the view.	В сопровождении неутомимого «промоутера» гости медленно стали взбираться вверх по крутому склону. Время от времени они останавливались, чтобы перевести дух и полюбоваться прекрасным видом.
Finally they entered the village of Cold Branch.	В конце концов они вошли в Колд-бранч.
Warmly both the Colonel and his wife praised it for its homelike and peaceful beauty.	Полковник с женой тепло отзывались о городке, хвалили за домашнюю, уютную красоту.
Mr. Bloom conducted them to a two-story building on a shady street that bore the legend, "Pine-top Inn."	Мистер Блум привел их к двухэтажному строению на тенистой стороне улицы, на котором красовалась надпись «Гостиница „Сосновая вершина“».
Here he took his leave, receiving the cordial thanks of the two for his attentions, the Colonel remarking that he thought they would spend the remainder of the day in rest, and take a look at his purchase on the morrow.	Там он с ними попрощался, с достоинством принимая благодарность от обоих за проявленную заботу. Полковник сказал, что остаток дня они посвятят отдыху, а свое приобретение осмотрят завтра утром.
J. Pinkney Bloom walked down Cold Branch's main street.	Д. Пинкни Блум шел по главной улице Колд-бранча.
He did not know this town, but he knew towns, and his feet did not falter.	Он не знал этого городка, но зато он знал множество других, и ноги его не подвели.
Presently he saw a sign over a door: "Frank E. Cooly, Attorney-at-Law and Notary Public."	Вскоре он увидал перед собой над дверью вывеску «Фрэнк Кулли, адвокат и публичный нотариус».
A young man was Mr. Cooly, and awaiting business.	Мистер Кулли был еще молодым человеком и скучал по бизнесу.
"Get your hat, son," said Mr. Bloom, in his breezy way, "and a blank deed, and come along.	— Ну-ка, напяль свою шляпу, сынок, — сказал ему мистер Блум в своей раскованной, легкой манере, — и возьми нужные бланки, пойдешь со мной.
It's a job for you."	Есть для тебя работенка.
"Now," he continued, when Mr. Cooly had responded with alacrity, "is there a bookstore in town?"	Когда мистер Кулли все с необычайной живостью исполнил, он спросил у него: — Ну а теперь скажи, есть ли в городе книжный магазин?
"One," said the lawyer.	— Есть один, — ответил адвокат.
"Henry Williams's."	— Принадлежит Генри Уильямсу.
"Get there," said Mr. Bloom.	— Ну, пошли к нему, — сказал мистер Блум.
"We're going to buy it."	— Мы с тобой сейчас оформим покупку.
Henry Williams was behind his counter.	Генри Уильямс стоял за прилавком.
His store was a small one, containing a mixture of books, stationery, and fancy rubbish.	Это был маленький магазинчик, в котором все смешалось: книги, канцелярские принадлежности и прочая всякая всячина.
Adjoining it was Henry's home — a decent cottage, vine-embowered and cosy.	Рядом стоял домик Генри — приятный уютный коттеджик, окруженный виноградником.
Henry was lank and soporific, and not inclined to rush his business.	Генри был худощавым человеком, медлительным и сонным, и не любил спешки в делах.
"I want to buy your house and store," said Mr. Bloom.	— Я хочу купить ваш дом вместе с магазином, — ошарашил его мистер Блум.
"I haven't got time to dicker — name your price."	— У меня нет времени рассусоливать, назовите вашу цену.
"It's worth eight hundred," said Henry, too much dazed to ask more than its value.	— Все вместе стоит восемьсот долларов, — ответил Генри, настолько ошеломленный, что назвал настоящую цену, ничего не прибавив.
"Shut that door," said Mr. Bloom to the lawyer.	— Закройте двери, — приказал мистер Блум адвокату.
Then he tore off his coat and vest, and began to unbutton his shirt.	Сняв сюртук и жилет, он стал расстегивать рубашку.
"Wanter fight about it, do yer?" said Henry Williams, jumping up and cracking his heels together twice.	— Вам угодно из-за цены подраться, не так ли? — с тревогой осведомился Генри Уильямс, подпрыгивая на месте и дважды угрожающе стукнув каблуками.
"All right, hunky — sail in and cut yer capers."	— Давай, приятель, давай нападай, выделывай коленца!
"Keep your clothes on," said Mr. Bloom.	— Можешь не раздеваться, — бросил ему мистер Блум.
"I'm only going down to the bank."	— Я собираюсь пойти в банк.
He drew eight one-hundred-dollar bills from his money belt and planked them down on the counter.	Из своего пояса он вытащил ровно восемь стодолларовых купюр и выложил их на прилавке перед владельцем.
Mr. Cooly showed signs of future promise, for he already had the deed spread out, and was reaching across the counter for the ink bottle.	Мистер Кулли тут же сообразил, что обещанная сделка состоится, и потянулся через прилавок за чернильницей.
Never before or since was such quick action had in Cold Branch.	Никогда еще в Колд-бранче не осуществлялась такая быстрая сделка.
"Your name, please?" asked the lawyer.	— Ваше имя, пожалуйста? — спросил адвокат.
"Make it out to Peyton Blaylock," said Mr. Bloom.	— Пиши — Пейтон Блейлок, — сказал мистер Блум.
"God knows how to spell it."	— Черт знает, как правильно его писать!..
Within thirty minutes Henry Williams was out of business, and Mr. Bloom stood on the brick sidewalk with Mr. Cooly, who held in his hand the signed and attested deed.	Всего через полчаса Генри Уильямс был вытеснен из своего бизнеса, а мистер Блум с мистером Кулли стояли вдвоем на кирпичном тротуаре, а в руках адвокат держал подписанную и заверенную бумагу.
"You'll find the party at the Pinetop Inn," said J. Pinkney Bloom.	— Вы их найдете в гостинице «Сосновая вершина», — сказал Пинкни Блум.
"Get it recorded, and take it down and give it to him.	— Зарегистрируй все как положено и отнеси бумаги им.
He'll ask you a hell's mint of questions; so here's ten dollars for the trouble you'll have in not being able to answer 'em.	Они начнут задавать кучу вопросов, вот тебе десятка за причиненное беспокойство, чтобы ты им не отвечал и держал язык за зубами.
Never run much to poetry, did you, young man?"	Ты, молодой человек, никогда не увлекался поэзией?
"Well," said the really talented Cooly, who even yet retained his right mind, "now and then."	— Ну, — ответил на самом деле талантливый Кулли, который все еще был в здравом уме, — время от времени.
"Dig into it," said Mr. Bloom, "it'll pay you.	— Нужно заняться, — сказал мистер Блум. — Поэзия тебе пригодится.
Never heard a poem, now, that run something like this, did you? —	Ты, случайно, не слышал поэму, в которой есть такие строчки:
A good thing out of Nazareth Comes up sometimes, I guess, On hand, all right, to help and cheer A sucker in distress."	Из сора лилия возникнет летом, Жемчуг из глубин украсит лоб, Добро нам явится из Назарета, Когда того лишь пожелает Бог…
"I believe not," said Mr. Cooly.	— Кажется, нет, — сказал мистер Кулли.
"It's a hymn," said J. Pinkney Bloom.	— Это — гимн, — объяснил мистер Д. Пинкни Блум.
"Now, show me the way to a livery stable, son, for I'm going to hit the dirt road back to Okochee."	— Ну а теперь, сынок, покажи мне, где находится здесь платная конюшня. Я намерен вернуться по грязной дороге в Окочи.

LEWIS FOREMAN SCHOOL, 2018-2024. Сеть мини школ английского языка в Москве для взрослых и детей. Обучение в группах и индивидуально.

Товарный знак LEWISFOREMANSCHOOL зарегистрирован №880545 в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации